Борьба управлений

Деловое сообщество России расширяется в основном за счет не сырьевых, а сервисных компаний. Российские менеджеры теснят иностранцев, банкиры — промышленников. Таковы итоги очередного рейтинга "1000 самых профессиональных менеджеров России".

Совместный проект Ассоциации менеджеров России и ИД "Коммерсантъ" выпускается с 2001 года, было бы странно, если бы мы в процессе подготовки седьмого рейтинга немного не скорректировали методологию расчета. Прежде всего был расширен список функциональных направлений, по которым отбираются руководители компаний. В 2006 году к финансовым, коммерческим, IT- и HR-директорам впервые присоединились специалисты по корпоративным и общественным отношениям.

Изменилась и методология выбора финальной тысячи: в нынешнем релизе в ее основе лежит принцип "лучшие выбирают лучших". Это означает, что если раньше в экспертный пул, оценивающий кандидатов рейтинга, входили представители региональных и федеральных органов власти, деловых объединений и некоммерческих организаций, то теперь решение зависело преимущественно от "коллег по цеху" — руководителей и функциональных директоров российских компаний, занимающих высшие позиции в списках предыдущих лет.

Такая коррекция методологии строится на единственном допущении, которое мы считаем верным рассмотреть подробнее. Управленческая элита в России практически сформировалась как общность. Если еще пять лет назад участники "тысячи лучших топ-менеджеров" легко могли сказать, что 99% коллег по списку ему малознакомы, а 70% фамилий он слышит впервые, никто бы не удивился: Россия большая страна, нельзя объять необъятное. Сейчас мы даже позволили себе проводить оценку деятельности кандидатов не только по функциональному, но и по отраслевому принципу. Число перекрестных связей, деловых партнерств, прямых конкурентов в списках доросло до уровня, который уже не имеет смысла разбирать по группам, регионам, тусовкам. Так или иначе, практически все знают всех (или, по крайней мере, знакомы с результатами деятельности) — и поэтому имеют право разбираться в своем кругу, кто есть кто.

Будем разбираться, кто это в 2006 году, не называя фамилий — они уже названы, и их ровно тысяча.

Негосударственный подход к активам власти

Первый и самый главный вывод: экспансия государства в экономику России, по крайней мере на нынешнем этапе, несопоставимо более велика, чем ее отражение в "Топ-1000". Парадоксально, но государственные капиталы, инвестированные в российскую экономику, при статистически значимом росте представительства компаний в нашем рейтинге управляются не менеджерами с богатым опытом работы на государство. Нет, достаточно большое число участников рейтинга, представляющих в нем госкомпании, имеют опыт работы в госструктурах, не будем говорить — в силовых структурах. Однако это не самая типичная картина, более популярен другой сценарий: сегодняшний менеджер госкомпании, как правило, имеет солидный опыт работы в негосударственном бизнесе. Особенно показательны в этом случае не таблицы рейтинга топ-менеджеров, а списки функциональных специалистов.

Власть, не доверяющая частным капиталам "стратегически важные" участки экономики, немедленно начинает говорить на совершенно другом языке, абсолютно совпадающем с языком частного бизнеса. В первую очередь это происходит в банковских структурах, на транспорте, где госкомпании ориентированы не просто на результат, а на лидерство.

Вывод из полученных нами результатов следующий: и в администрации президента, и в правительстве, и в отраслевых министерствах, так же как и в частных компаниях, уже не верят в существование "естественных монополий", защищенных от конкуренции на рынке своим статусом, долей контролируемых финансовых потоков, госрегулированием, форой советского периода, исторической интегрированностью в определенные участки экономики. Вечная монополия невозможна даже при господдержке. И именно поэтому конкурентоспособность проектов госкомпаний государство вынуждено поддерживать в том числе масштабным импортом кадров из частного бизнеса.

В практическом же смысле этот импорт постепенно стирает грани для соискателя места для продолжения карьеры между государственными и частными работодателями. Впрочем, процесс борьбы между государством и бизнесом в компаниях динамичен: исходя из рейтинга, нельзя сказать, будет в ближайшие годы госкомпаниями создана специфическая "государственная корпоративная культура" или же гибрид западных принципов менеджмента и того, что выкристаллизовалось за 15 лет капитализма в России, под условным названием "русская корпоративная культура" все-таки распространится и на корпоративных представителей государства в экономике.

Вопрос отнюдь не праздный. Формирующиеся основы "государственной корпоративной культуры" уже достаточно сильны: это и особый подход к формированию иерархии ответственности и прав принятия решений, и отличающиеся от западных стандартов принципы документооборота, и иные принципы кадрового отбора, и, что особенно важно, совершенно другая система организации информационных потоков.

От того, на какую из двух культур будут ориентированы управленческие системы в сотнях тысяч менее крупных партнеров компаний, представленных в "Топ-1000", во многом будет зависеть инвестиционный климат в России.

Сервис против производства

Менее заметные, но гораздо более ощутимые на локальных рынках тенденции, которые позволяет выявить рейтинг "Топ-1000",— борьба разных видов бизнеса и разных карьерных стратегий внутри бизнес-элиты. Перетоки профессионалов между различными секторами экономики, кстати, отчетливо видны: для специалистов в последнее время смена отрасли без смены вида деятельности — стандартный шаг к карьерному росту.

Весьма отчетливо по итогам этого года видна ориентация крупных западных компаний, развивающих бизнес в России, на менеджмент российского происхождения. В принципе это не удивительно: экспатриатов, которых в деловом сообществе все реже именуют полупрезрительным "экспаты", в списках становится меньше. Но их места в "Топ-1000" становятся все лучше: по сути, в России остаются на ключевых местах в корпорациях лишь специалисты высочайшего класса, которые легко находят работу в Лондоне, Нью-Йорке, Франкфурте.

Этим рейтинг для России разительно отличается, например, от аналогичных восточноевропейских, хотя те же тенденции прослеживаются и там. Карьерный цикл множества менеджеров российского происхождения в местных подразделениях транснациональных компаний, напротив, на пике, можно предположить, что в ближайшее время он будет массово продолжаться в соответствующих подразделениях по Восточной Европе, на других emerging markets. В случае с финансовыми компаниями это уже происходит, на очереди сотрудники раньше других пришедших в Россию западных, например продовольственных и сервисных, компаний — несмотря на распространенное мнение об относительно низкой географической мобильности русских менеджеров, это неизбежно.

Кстати, экспансия сервисного сектора в экономике даже на фоне бурного роста оборотов сектора сырьевого по итогам рейтинга "Топ-1000" не может не броситься в глаза. Практически не изменилась доля лауреатов рейтинга, руководящих строительными, химическими компаниями и предприятиями сырьевого сектора: сектор представителей бизнеса профессиональных услуг и финансового рынка в рейтинге теснит металлургию и машиностроение, а также представителей компаний--производителей потребительских товаров.

Это не удивительно: развитие производства в России потребительских товаров в 90-х годах совершенно не коррелировало с развитием соответствующих сервисных и финансовых секторов. Иногда казалось, что в России, формирующей вполне конкурентоспособную FMCG-промышленность, бизнес финансовых услуг, вопреки учебникам, навечно останется на уровне австрийских сельских сберкасс времен Бисмарка. Но чудес не бывает: рост доходов населения вызвал взрывное развитие "недостающего" сектора.

Но и это быстро изменится. Маркетинговые войны на российском потребительском рынке в самом разгаре: все большее количество ресурсов тратится в компаниях не на организацию производственного процесса, а на продвижение продукта — будь то финансовый инструмент, стальной прокат, бензин или рекрутмент. Раньше "Топ-1000" был рейтингом людей, умеющих строить новые быстрорастущие компании. Сейчас это все больше рейтинг людей, позволяющих их компаниям расти не столько быстро, сколько качественно.

Дмитрий Ъ-Бутрин