Братья по коду

Братья по коду

Идея лечения с помощью диет не нова. Сам Гиппократ лечил не лекарствами и даже не травами, а только подбором рациона. Однако со временем лечебное питание было вытеснено фармакологией. Сегодня диетология переживает ренессанс, но в новом качестве — на базе исследований свойств крови. Авторы методов определения пищевой непереносимости приводят научные аргументы в его пользу, которые официальная медицина не приемлет. Да и у самих авторов нет единого мнения, почему их методы работают. Между тем эти диеты действительно способствуют и оздоровлению, и пресловутому похуданию.

Кровный интерес

       Впервые оптимизировать рацион, исходя из свойств крови, попытался американский диетолог Питер Д`Адамо, автор "диеты по группам крови". Он ловко увязал глобальные исторические процессы с возникновением четырех групп крови и гастрономическими предпочтениями древних. Обладателей первой группы крови автор счел потомками охотников и рекомендовал им есть побольше мясного. Людей со второй группой он определил как "земледельцев", с третьей — как "потомков кочевников", прописав им молочную диету. Обладатели четвертой группы крови в эту концепцию вписываются с трудом, автор называет их "новыми людьми", которым следует комбинировать диету "земледельцев" и "кочевников". Теория эта настолько гармонична в своей умозрительности, что не требует ни доказательств, ни опровержений.
       Спустя более полувека после появления первой "диеты по крови" на Западе и в России стали практиковаться методы определения рациона на основе анализов крови. Так, в 90-х годах в Москве предлагались программы "Нутрон" и "Йорк-тест". Первая разработка принадлежит британским исследователям и основана на реакции белых клеток крови на компоненты пищи. Лаборатория "Нутрона" находилась где-то на туманном Альбионе, что придавало технологии загадочности и сильно сказывалось на цене: стоимость анализа в Москве достигала $500-600. "Йорк-тест" представлял собой анализ по почте: пациент сам у себя из пальца брал кровь и отсылал ее в лабораторию. Что там с этой кровью делали, остается загадкой. Найти сегодня следы обеих программ в Москве нам не удалось.
       Отечественные разработки, появившиеся почти одновременно, быстро вытеснили западных конкурентов, главным образом из-за своей сравнительной дешевизны (средняя стоимость в Москве от 6 тыс. до 12 тыс. руб.). Сегодня "индивидуальными диетами по крови" занимаются десятки околомедицинских учреждений. Однако центров, где проводятся сами исследования, в Москве всего три. Это "Алумед", "Гемокод" и "Клиника доктора Волкова".
       

Три подхода

       В основе всех методов лежит идея пищевой непереносимости. Что это такое, точно сказать сложно, мнения авторов систем здесь разнятся. Соответственно, разнятся и способы определения этой непереносимости. Надежда Воробьева, автор метода "Алутест": "На самом деле никто толком не знает механизмов формирования пищевой непереносимости, потому что в этой области не проводилось серьезных научных исследований. Есть предположение, что пищевая непереносимость связана с ферментативной недостаточностью и агрессивным воздействием на организм недорасщепленных фрагментов пищи — макромолекул. В организме вырабатывается большое количество специфичных ферментов, которые расщепляют пищу. Если ферментов недостаточно или они неэффективны, пища не расщепляется полностью, макромолекулы попадают в кровь и вызывают реакцию иммунной системы — активное образование антител класса G4. Это ненормально, ведь у нас есть врожденная толерантность к пище. Если обычная аллергия — это чрезмерная реакция на пищу, то непереносимость — хроническое реагирование. Это похоже на действие медленных ядов. Чтобы приучить себя к яду, нужно постоянно принимать маленькие дозы, тогда со временем даже большая доза не будет смертельной. Однако это не означает, что яд перестает отравлять организм. Так и здесь: постоянно употребляя непереносимую пищу, человек не получает бурной аллергической реакции, но все равно это ему вредит. Однако это лишь гипотеза, экспериментально пока не подтвержденная. Проводить такие исследования не получается, поскольку традиционная медицина отмахивается от этого направления, полагая, что оно не представляет серьезного научного и практического интереса".
       Владимир Карамзин, главный врач медицинского центра "Гемокод", считает, что непереносимость — это скорее воспалительная реакция, а не аллергическая: "Аллергию видно сразу — высыпания, отеки и прочее, а эту реакцию — нет. Воспаление может возникнуть в любом органе и в любой ткани. Опять же, если человек здоров и молод, он не заметит этого, а если организм ослаблен болезнями, то эта пищевая непереносимость выльется в плохое самочувствие, избыточный вес, обострение хронических заболеваний. Поэтому мы смотрим на реакцию белых клеток крови, которые и отвечают за воспалительную реакцию".
       Наконец, Анатолий Волков, автор третьего метода и главный врач "Клиники доктора Волкова", вообще не считает теоретическое обоснование принципиально важным: "Собственно пищевая непереносимость возникает не из-за вредности какой-то пищи как таковой, а из-за сбоев в организме пациентов — нарушения барьеров, нагрузок на них. Я не люблю слово 'болезнь', потому что это понятие расчленяет целое. То, что люди называют болезнями, на самом деле защитная реакция или компенсация. В любом случае это следствие, а не причина. Описывать отдельную болезнь бессмысленно, потому что это не дает представления о том, как в целом нарушена работа организма. Поэтому мы и смотрим интегральный показатель. Это, кстати, единственный показатель, который подходит для описания системы 'черный ящик'. Организм для меня — тот же 'черный ящик'. Мне нужно сформировать некий алгоритм воздействия, чтобы получить на выходе определенный результат, привести систему к равновесию. Организм — это саморегулирующаяся система, и влезать в нее я не имею права, надо только дать ему возможность самому справиться с проблемой. Есть сформированная нами логика, которая дает правильный результат, а что там происходит внутри, меня вообще не интересует".
       Считается, что с рождения каждый человек "не переваривает" от трех (по версии "Гемокода") до пятнадцати продуктов (так считают в "Алумеде" и у Волкова). С возрастом количество индивидуально вредных продуктов увеличивается из-за перенесенных болезней, переливаний крови и т. п. В общем, к тому моменту, как человек приходит сдавать анализ, большая часть привычных пищевых продуктов для него может оказаться под запретом.
       

Поиск еды

       Тонкости биохимического анализа — отнюдь не главная особенность этих трех систем. По словам доктора Волкова, важен не анализ, а его интерпретация, то есть беседа с врачом.
       Мы решили понять, чем на практике могут отличаться друг от друга упомянутые методики. Было бы слишком самонадеянно проверять и сравнить их эффективность — потребовались бы обширные двойные слепые исследования с плацебо, как принято в современной доказательной медицине. Поэтому целью нашего скромного эксперимента было проверить, так сказать, потребительские качества каждого метода оздоровления. И я отправился сдавать кровь.
       В "Клинике доктора Волкова" требования к пациенту оказались самыми строгими: после любой болезни следует подождать неделю, за три дня до анализа нужно исключить прием алкоголя, лекарств и витаминов, а сам анализ сдается натощак. Стоимость услуги оказалась самой высокой — 10 тыс. руб., а на срочный анализ с результатом в день сдачи требуется и вовсе 12 тыс. руб.
       В "Гемокоде" мне порекомендовали отказаться от спиртного за сутки, а от еды — за три часа до анализа. Да и цену объявили пониже, всего 8 тыс. руб.
       В медицинском центре "Квадро" стоимость "Алутеста" составляет чуть больше 8 тыс. руб., требования примерно те же, что и в "Гемокоде". К слову, в самом "Алумеде", куда доставляют кровь на анализ из "Квадро", требования к пациентам жестче, а сама услуга на пару тысяч дешевле. Во всех трех центрах анализы были сделаны в считанные дни, и меня стали приглашать на консультации.
       Собственно, результат анализа в "Клинике Волкова" и в "Гемокоде" представляет собой два списка — разрешенные (зеленый список) и запрещенные продукты (красный).
       Приветливый доктор в "Гемокоде" подробно расспросил меня обо всех перенесенных заболеваниях, самочувствии, аллергиях и т. п. Красный список в моем случае оказался на удивление длинным: 32 наименования из 130. "Если вы будете придерживаться диеты, со временем непереносимость ко многим продуктам уйдет,— успокоил врач.— Большая часть красного списка — это приобретенная непереносимость, то, что вы наели за свою жизнь". Мне сложно понять, как я, будучи вегетарианцем с детства, мог "наесть" непереносимость к свинине, гусятине, утятине и крольчатине, которые фигурировали в красном списке. Впрочем, как уже говорилось, механизмы формирования непереносимости не изучены и могут быть сложнее, чем топорная логика здравого смысла.
       К спискам прилагался "пищевой дневник", в который следует заносить все съеденное за день. Также пациент должен придерживаться "принципа ротации": любой продукт можно употреблять в пищу один раз в четыре дня. Правда, в неограниченном количестве. Чтобы не думать об этом все время, достаточно делать пометки в дневнике. Кроме того, мне порекомендовали пройти тест вновь через год, чтобы скорректировать списки продуктов. Врач объяснил, что пожизненно придерживаться диеты не нужно, и выразил надежду, что курс выработает у меня полезные пищевые привычки: не переедать, не есть на ночь, не есть одно и то же, не употреблять полуфабрикаты и консервы.
       В "Клинике доктора Волкова" я получил самый увесистый пакет бумаг и самый оптимистичный зеленый список: из 160 продуктов без ущерба для здоровья я могу употреблять 123. Правда, после составления анамнеза обаятельный доктор Ольга Викторовна посоветовала исключить из зеленого списка дрожжи и сахар, то есть милые мне плюшки. Эти продукты в "Клинике Волкова" запрещают использовать большинству пациентов.
       Как уже упоминалось, Анатолий Волков отводит самому анализу второстепенную роль: "Лабораторный метод — это только бумажка, а вот лечебный метод — это врачебная процедура с использованием лабораторного анализа. Важно, как лабораторные данные будут истолкованы и как с вами будет работать врач. Встреча с пациентом — главное в терапевтическом процессе. Главное — понять, готов человек заниматься собственным здоровьем или нет".
       Поскольку все молочное оказалось в красном списке, Ольга Викторовна констатировала, что кальций из еды мой организм не усваивает, и потому наказала принимать витаминный комплекс, точное название которого написала на оборотной стороне списка. Зашла речь и о качестве воды. И хотя я уверил Ольгу Викторовну, что всегда покупаю воду в бутылках, доктор не удержалась от выразительного пересказа рекламной брошюры питьевой воды, которую в Москве можно приобрести только через "Клинику доктора Волкова".
       Правила приготовления и приема разрешенной пищи у Волкова оказались самыми непростыми. Нельзя употреблять ничего копченого, пищевую "химию", консервы, соки в упаковке, цельное молоко и газировку. Кроме того, к спискам прилагалась схема сочетаемости пищи в духе системы раздельного питания. Готовить еду следует на огне, то есть на гриле, в крайнем случае — в духовке. Анатолий Волков: "Есть простые правила, которые пришли с опытом. Например, чем короче приготовление пищи, тем лучше. Вареная еда — мертвая еда, пользы от нее никакой. Идеальный способ приготовления — на огне. Что легче съесть: полкило вареного мяса или полкило шашлыка? Ответ очевиден. Потому что огонь — это всегда энергетика. Ну и, конечно, вредна еда, подвергнутая консервации. Это пища для выживания, а не для ежедневной жизни. Жарить нельзя, потому что прокаленное масло вредно — оно моментально окисляется на огне. Конечно, плохое мясо съедобнее, если его потушить, а не приготовить на гриле. Но просто не нужно есть плохое мясо".
       На прощание доктор Ольга Викторовна дала мне номер своего мобильного телефона и рекомендовала пройти тест вновь через три с половиной месяца, поскольку отношение организма к продуктам может за это время измениться. Но это отнюдь не означает, что нужно сдавать анализы и придерживаться списка запрещенных продуктов всю жизнь.
       Анатолий Волков: "Главное, что у пациента вырабатываются правильные пищевые привычки. Более того, человек начинает чувствовать, что ему действительно можно или нельзя в данный момент. Обычный человек ориентируется в окружающей среде разве только на уровне ресторанного меню. А после программы возвращается ощущение, что можно, а чего нельзя, которое есть, кстати, у маленьких детей. Когда ребенок отказывается от еды, даже не попробовав,— почему он это делает? Потому что чувствует, что это ему не нужно. Такое понимание возвращается во время правильного питания".
       Из медицинского центра "Квадро" я отправился в "Алумед", чтобы выяснить у автора метода Надежды Воробьевой некоторые теоретические нюансы и получить практические рекомендации по своему анализу. Как оказалось, ее методика определения пищевой непереносимости по уровню иммуноглобулинов G4 появилась одной из первых. Собственно, начинали они вместе с Анатолием Волковым, который позже в соавторстве с группой ученых разработал способ определения непереносимости по скорости оседания эритроцитов (СОЭ). До сих пор Волков тесно сотрудничает с Воробьевой и даже иногда отправляет к ней некоторых сложных пациентов — аллергиков или детей, например. По словам Надежды Воробьевой, ее программа несколько строже: "В целом наш метод жестче других, у нас обычно получается больше запретов, которые не все выдерживают. Изначально мы не были диетологами и вели пациентов просто по спискам. Потом постепенно мы ввели правила приготовления и сочетания пищи, и они практически такие же, как у Волкова. Ведь многим пациентам нужны жесткие правила — они психологически помогают им в лечении. Хотя мы, например, не запрещаем пациентам сладкое, если, конечно, это не диабетики. Мы не можем адекватно оценить степень вреда или пользы таких продуктов, как сахар, соль, масло и алкоголь, поскольку иммунная система реагирует в основном на белковую составляющую продукта. Их мы оцениваем как производные: если у пациента непереносимость к белому винограду и оливкам, то ему не следует пить белое вино и есть оливковое масло".
       В мой красный список попали почти все молочные продукты, зато в зеленый — все мясные. Это кажется вполне логичным: от молочного мой организм "устал", а на мясо, которое я не ем, моя иммунная система реагирует спокойно. Тем не менее список получился действительно жесткий, из почти 140 продуктов под запретом оказались 60. Проблема в том, что если я как вегетарианец откажусь от мяса из зеленого списка, то белка в рационе не останется вовсе.
       Получив на руки все результаты и рекомендации, я попробовал их сравнить. Оказалось, что придерживаться всех трех вариантов рациона просто невозможно. Совместив их, я получил всего 22 продукта в зеленом реестре, в основном разные виды капусты и лука, а также по два-три наименования мяса, рыбы и гарниров. Из напитков — только кофе.
       Сами специалисты сочли такую ситуацию вполне закономерной. Надежда Воробьева сообщила мне, что, поскольку ее метод стандартизирован, повторяемость результатов в ее клинике — не менее 80%, однако за другие методики она нести ответственности не может. Анатолий Волков же уверен, что сравнивать какие бы то ни было результаты вообще бессмысленно: "Анализы, взятые в разные дни, всегда покажут разные результаты. Организм — это постоянно меняющаяся система, и помимо тех продуктов, которые всегда выявляются, есть те, реакция на которые меняется день ото дня. Если бы мы могли брать у пациента по четыре анализа в день в течение недели — всего двадцать восемь анализов, я бы точно мог ему перечислить, что ему нельзя есть никогда. Причем на следующей неделе запреты снова могут измениться. Просто организму нужно пройти некоторый путь, в результате которого он научится ориентироваться в пищевой среде".
       Однако именно с тем, "что есть никогда нельзя", возникли самые большие проблемы. Продуктов, которые однозначно были бы запрещены по всем трем тестам, просто не оказалось. Отчасти отсутствие совпадений в красных списках объясняется тем, что исходный набор продуктов в трех клиниках несколько отличается. В списке от доктора Волкова фигурируют, например, кумкват, личи и целый букет салатов с нездешними названиями, а в списке клиники "Квадро" значатся кумыс и конина, которых нет в двух других. Но даже в оценке самых банальных овощей и мяса также не нашлось ни одного совпадения.
       На первый взгляд такое положение дел противоречит элементарной логике: кровь у меня одна, и если все три результата разнятся, то как минимум два из них должны быть неверными.
       Впрочем, не стоит так узко смотреть на вещи. Ведь, несмотря на расхождения в результатах, все эти методы так или иначе работают. В каждой клинике есть реальные примеры исцеления пациентов от сахарного диабета, астмы, гормональных расстройств, а уж гипертония и гастроэнтерит излечиваются едва ли не со стопроцентной гарантией.
       На самом деле у этих систем можно найти существенно больше общего, чем кажется на первый взгляд. Например, во всех курсах минимум на первые шесть недель исключается алкоголь, что, согласитесь, само по себе дает глубокий терапевтический эффект. Кроме того, все специалисты в том или ином виде исповедуют раздельное питание, польза которого тоже не требует доказательств. По большому счету то и дело меняющиеся списки — это чередование продуктов, весьма благотворно действующее на организм. Исключение из рациона сладостей, дрожжевого теста, жареных и копченых блюд также приносит исключительно позитивные результаты. Действительно, после многих месяцев употребления исключительно здоровой пищи может появиться забытое ощущение "чего требует организм".
       В общем, как говорит доктор Волков, "любая попытка обратить человека лицом в тарелку уже работает, другой вопрос — насколько эффективно". А оценивать эффективность — это дело доказательной медицины, а не журналистики.
КАРЕН ШАИНЯН