"Выслали? Добро пожаловать домой"

Сейчас самый короткий путь в Грузию (если вы после пары недель в спецприемнике не летите бесплатно самолетом МЧС) — через Азербайджан. Сначала самолетом до Баку. Затем — поездом до Тбилиси. Поезд заполнен до отказа. Грузинские граждане, выдворенные из России, возвращаются домой. Вместе с ними в Грузию приехала спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова.

"Ничего. С голоду не умрем. Прокормимся"

       Оказывается, грузин выдворяют из России не только спецрейсами МЧС, но и обычными самолетами в Баку — за их личные деньги. Так российские власти экономят на депортации. Моим попутчиком по купе оказывается житель Гори Зураб Аудашвили. Он полгода прожил в Москве. Зураб показывает свой паспорт с годовой российской визой и штампом со словом "выдворение". Зураба задержали на улице в Бибиреве и поместили в изолятор.
       — Суд вынес решение о моей депортации,— говорит Зураб.— У меня были деньги, я строитель и к тому времени неплохо заработал. Я попросил, чтобы меня отпустили собрать вещи, я ведь легально находился в России. Они сказали: отпустим, но тогда полетишь за свои деньги. Я согласился. Многие так поступили.
       — Я не нарушитель,— добавляет Зураб, помешивая ложечкой чай.— Я мог бы еще остаться и прятаться, но я хочу законно вернуться в Россию. Я подожду.
       Зураб считает, что все проблемы у грузин начались из-за того, что грузины хотят в Европу и в НАТО. И что в Грузии надо провести референдум по этим вопросам. Если большинство готово терпеть лишения, чтобы когда-то вступить в Европу, значит, надо терпеть. Но если люди хотят жить нормально сегодня, то нельзя ссориться с Россией.
       — А вы готовы терпеть? — спрашиваю я.
       — Я, конечно, хотел бы жить в Европе,— задумывается Зураб.— И все хотят. Но если надо выбирать между Европой и Россией... Я выбираю Россию. Вот сейчас мне в Европу визу не дадут, понимаете? Как мне на жизнь зарабатывать?
       Я спрашиваю Зураба, что он теперь будет делать. Он отвечает, что будет помогать матери: в Гори у него дом и земля. Но сейчас все, что растет на этой земле, продавать некуда, так что денег на этом не заработаешь.
       — Ничего,— говорит Зураб.— С голоду не умрем. Прокормимся. Это все большая политика. Русские тут ни при чем. Как только Россия и Грузия договорятся, все вернется, как было.
       На азербайджанско-грузинской границе в купе заходят пограничники и таможенники. Проверяют документы и вещи.
       — Выслали? — сочувственно спрашивает пограничник Зураба.— Документы в порядке? В порядке. Добро пожаловать домой.
       

"Вот это и есть настоящая Россия"

       Грузинское телевидение рассказывает истории людей, высланных из России. У этих людей рвали паспорта и регистрационные листы прямо на улице. Этим людям даже не давали собрать вещи. Многие из них провели по 10-20 суток в спецприемниках, без горячей воды и свежего воздуха. Родителей одного грузинского подростка, Давида Цкипуришвили, депортировали из России, а сам мальчик попал в спецприемник, и его четыре дня искали знакомые. Потом Давида отправили самолетом в Ереван. Грузинская фигуристка Элена Гедеванишвили, завоевавшая пятое место на чемпионате Европы, прилетела в Грузию, куда из Москвы выслали ее мать. История 58-летнего Тенгиза Тогонидзе уже известна всему миру. Этого человека задержали в Санкт-Петербурге, где он два года работал строителем, и вместе еще с 27 грузинами привезли автобусом в Москву — на депортацию. Он умер от приступа бронхиальной астмы в аэропорту Домодедово.
       Эти истории рассказывались без комментариев. Все было и так ясно.
       Но все же первой новостью на грузинских телеканалах были не самолеты МЧС, которые привозили депортированных из России грузин, униженных и плачущих,— первой новостью были митинги в поддержку грузин, которые в Москве устраивали правозащитники. "Вот это и есть настоящая Россия",— сказал в телеэфире президент Грузии Саакашвили, комментируя эти немногочисленные российские манифестации. Президент вообще настроен оптимистично. Приток безработных мигрантов и российская экономическая блокада его не пугают. Он часто говорит своим гражданам об этом.
       Конечно, в Грузии есть и другие мнения. Лидер оппозиционного движения "Имеди" Ирина Саришвили говорит, что грядущая зима в Грузии будет самой тяжелой: цены поднялись, доходы населения не выросли, а тысячи грузинских граждан, депортированных из России, создадут неблагоприятный социальный фон в стране.
       — Бунт обязательно произойдет, потому что людям нечего будет есть,— говорит Саришвили.
       Впрочем, сама же и признает, что этот бунт будет бессмысленным и ни к чему не приведет, потому что с оппозицией, сформированной вокруг Игоря Гиоргадзе и способной свергнуть власть, Саакашвили расправился довольно жестко, а оставшаяся оппозиция раздроблена и не пытается консолидироваться, потому что боится.
       — Чем больше будет недовольства, тем больше власти будут его подавлять,— говорит Саришвили.— Саакашвили гордится жесткой властью, но любая жесткая власть рано или поздно вызывает социальный бунт.
       

"Это уже не рычаги давления на Грузию"

       В Тбилиси все еще говорят по-русски. Все еще улыбаются, слыша русскую речь. Может быть, уже реже и как-то растеряннее, что ли. Я встречаюсь с российской журналисткой Натальей Ратиани, возглавлявшей бюро "РИА Новости" в Тбилиси. Наталья уезжает в Москву: в редакции посчитали, что она не сумела создать позитивный имидж России в Грузии.
       — Трудно создавать позитивный имидж страны, из которой высылают людей по национальному признаку,— говорит Наталья.— К тому же Россия ничего не делает для того, чтобы вернуть Грузию. Это же простая формула: если хочешь сохранить влияние — работай, плати. Американцы вкладывают сюда деньги, открывают школы, учебные заведения, какие-то образовательные программы. Они работают четко и последовательно: школы, банки, строительство. Что делает Россия? В декабре уйдет штаб ГРВЗ и закроют русскую школу, которая при нем работала. Специалистов по русскому языку почти не осталось. В прошлом году Грибоедовскому театру исполнилось 160 лет — это самый старый русский театр на Кавказе. Его отремонтировала городская мэрия, а Россия только грамоту прислала. Вот такое влияние.
       В министерстве иностранных дел мне говорят, что когда-то давление от России испытывала и Прибалтика. Но Прибалтика выдержала и стала сильнее. Да, в Грузии поднялись цены на еду, потому что зерновые и молочные продукты везли из России. Но через пару месяцев те же самые продукты повезут из Турции. Да, Россия еще может перекрыть этой зимой свет и газ. И Россия еще может дать приказ российскому бизнесу отсюда уйти. Но это уже ничего не изменит.
       — Это уже не рычаги давления на Грузию,— говорит министр иностранных дел Гела Бежуашвили.— Думали, что запрет вина и сельхозпродукции — это рычаг. Думали, что мы не сможем собрать виноград, но мы его собрали, делаем вино и продаем его. К сожалению, не в Россию. Мы открыли новые рынки. Через три-четыре месяца мы выйдем на режим свободной торговли с Турцией. У нас уже давно такой режим с Азербайджаном, Арменией, Украиной и Казахстаном. Так что нет худа без добра. А свет — это давно не рычаг. Через два года мы станем экспортером электроэнергии. Да, газ — это пока еще проблема, но мы ищем альтернативы. К тому же россияне на всех международных форумах говорят, что они ответственный поставщик газа. Что они выиграют от того, что перестанут быть ответственными?
       Министр очень хорошо говорит по-русски — русская бабка и годы обучения в России дают о себе знать. Он говорит, что Грузия будет защищаться и все факты незаконного выдворения грузинских граждан из России будут переданы в соответствующие европейские структуры. Он говорит, что в преддверии неформального саммита ЕС в Финляндии Россия сама создала себе проблемы, потому что европейцы обязательно спросят с России за нарушение прав грузинских граждан в России. Еще он говорит, что Грузия готова к новым трудностям. Потому что от России ждут новых сюрпризов.
       

"Россия никогда не признает Абхазию"

       В Грузии обсуждают, чего еще ждать от российских властей. Здесь говорят, что депортация — это не конец, это только начало. Местные политологи считают, что Россия готовится к войне. В России, конечно же, говорят, что к войне готовится Грузия, не зря же министр обороны Ираклий Окруашвили пообещал встретить 2007 год в Цхинвали. Однако президент Грузии уже заявил, что слова министра Окруашвили, который родился в Цхинвали и "слишком эмоционально реагирует на происходящее", не надо воспринимать дословно.
       — Грузия будет воевать только в крайнем случае,— говорят мне в МВД Грузии.— Только если абхазы попытаются выбить из Кодори правительство в изгнании. Абхазов очень беспокоит это правительство. Они понимают, что из этих двух правительств Абхазии для переговоров будут выбирать то, которое признается международным сообществом. К тому же Кодори для них стратегически важный район. Из Кодорского ущелья можно выйти в Бзыбское, а это уже Гагра. Мы ожидаем, что там скоро что-то начнется. Перевал Хида закроется через пару недель, и Грузия уже не сможет ввести в Кодори свои войска. Это для абхазов шанс провести в Кодори войсковую операцию. Тогда у Саакашвили не останется другого выхода — он поведет войска сразу на Сухуми, морем. Россия в этом случае официально вмешаться не сможет.
       — Россия может признать Абхазию,— говорю я.— Тогда она сможет вмешаться.
       — Нет, Россия никогда не признает Абхазию,— возражает мой собеседник.— В 1994 году абхазы могли дойти до конца Кодорского ущелья, до перевала Хида. Но Россия им не дала, и они остановились в Латах. Потому что из верхней части Кодори — прямой путь на Карачаево-Черкесию. Россия боится адыго-абхазской общности. И если она признает Абхазию, она даст зеленый свет всем адыгским народам, которые уже давно в конфликте с Россией и все пытаются поднять вопрос о геноциде адыгов в Российской империи. России выгоден именно грузино-абхазский конфликт в том замороженном виде, в котором он сейчас, потому что это самый мощный и, может быть, последний рычаг давления на Грузию.
       

"Таким будет Сухуми в 2020 году"

       В кабинете министра по делам беженцев и миграции Георгия Хевиашвили висит огромный плакат с изображением большого города с высотными зданиями, современными развязками, похожего на крупный европейский мегаполис.
       — А это у вас что, Нью-Йорк? — спрашиваю я.
       Хевиашвили качает головой.
       — Таким будет Сухуми в 2020 году. Мы туда вернемся очень скоро и сразу начнем строить. Сейчас там никто ничего не строит, все запущено.
       Я возражаю.
       — Это неправда. Сейчас там строят, и туда идет российский капитал.
       — Думаете, мы не знаем? — Министр что-то говорит своему помощнику, и тот через несколько минут возвращается с толстой папкой.— Вот здесь все данные о том, кто и чем владеет в Абхазии. Гагра. Санаторием "Кодори" владеет МВД России. Профилакторием "Мзиури" — Минсельхоз России. Пансионатом "Кавказ" — некая фирма "Ярославна" из Тирасполя. Госдачей — краснодарская администрация. Пансионатом "Челюскинцы" — Минтранс. Госдача "Холодная речка" под Сухуми куплена Дерипаской за $9 млн. Дом творчества и санаторий Литфонда достались Минатому. Генерал Владимиров получил для своего 4-го управления Минобороны санаторий в Гагре "Архфонд". Все читать вам не буду, времени не хватит.
       — Откуда у вас такие данные?
       — У нас не только эти данные, у нас уже есть данные практически по каждому дому в Абхазии,— говорит министр и ведет меня в соседнюю комнату, увешанную картами.— Вот топографические карты Абхазии 1991 года, которые заказала тогда Россия. А вот это — космическая съемка Абхазии, очень подробная, видите? Вот дом правительства в Сухуми, а вот вокзал. Мы по этим картам сверяем данные: что было с этим домом, а что с ним сейчас. Почти все наши беженцы знают уже, что с их домами. К концу года в интернете будет висеть полная карта имущества, и любой человек в любом уголке земного шара сможет зайти на сайт и увидеть свой дом. На каждом доме будет написано: это дом беженца такого-то. Чтобы никто не говорил потом: "Мы купили этот дом, потому что не знали, что он принадлежал беженцам". И чтобы люди не бросали деньги в море. Потому что все, кто сейчас покупает что-то в Абхазии, вынуждены будут вернуть это Грузии. Все трансакции, которые там прошли, незаконны. Мы в ноябре выходим в Страсбургский суд со всеми этими данными. И пусть все бизнесмены и олигархи, которые там что-то покупают, боятся. У них есть загрансчета, и, если на них будет наложено решение суда, им придется платить. Мы уже наняли адвоката из Лондона, он, когда увидел вот эту документацию, удивился: "Вы подготовились лучше, чем я сам бы подготовился".
       — А если Россия признает Абхазию? Сейчас много говорят о том, что косовский прецедент будет решающим для Абхазии и Южной Осетии.
       — Косово — это далеко не Абхазия. У нас 244 тыс. беженцев из Абхазии — это в два раза больше, чем тех, кто там остался. Вот карта Абхазии — здесь уже 30% территории контролирует Грузия, это верхняя часть Абхазии. Плюс Гальский район, где проживают одни грузины. И самое главное — в верхней части Абхазии сидит легитимное правительство Абхазии. И тот факт, что в конце сентября туда прилетел президент Саакашвили и открыл множество объектов, говорит о многом. Так что аналогии, которые приводит российское правительство, не имеют места. И никто не позволит России признать Абхазию. Есть международное право, есть закон.
       Когда я шла на встречу с Хевиашвили, я видела, что коридоры министерства забиты людьми. Это те самые беженцы из Абхазии, о которых он говорил. Они приходят сюда, чтобы получить документы, подтверждающие, что когда-то они имели дом в Сухуми, Гагре или Очамчире. С недавних пор министерство ведет активную работу по восстановлению документации на имущество в Абхазии. Но сейчас проблем у Хевиашвили прибавилось: среди депортируемых из России грузин оказались такие, кому вообще негде жить, а именно его министерство должно помогать тем, кто вообще не имеет жилья, документов и денег.
       — Много таких грузин из России? — спрашиваю я.
       — Их пока чуть больше полусотни. Это беженцы из Абхазии, которые уехали в Россию в 1993-м, сразу после войны. У них в Грузии нет жилья, и им некуда возвращаться. Сейчас мы их разместили, дадим им статус беженцев. У нас есть резервный фонд, будем давать им жилье и окажем финансовую помощь.
       — Но у вас и без этих людей более 200 тыс. беженцев из Абхазии, которые живут во временных пунктах.
       — Все понимают, что сейчас надо решать прежде всего вот эту проблему. Людей ловили прямо на улице и выдворяли из страны без вещей, без документов. Многим документы вообще порвали. Сейчас мы должны восстановить им паспорта.
       — Какую помощь получают беженцы из Абхазии и какую будут получать те, кто депортирован из России?
       — Семья из пяти человек получает 70 лари на питание и 60 лари на оплату электроэнергии и газа (около $70.— О. А.). Столько же будут получать и те, кто сейчас получит статус беженца. Остальным, имеющим жилье и родных в Грузии, будет оказана пока разовая помощь. Ну и конечно, будем пытаться устраивать их на работу. В конце концов, если эти люди смогли жить и работать в России, значит, они хорошие работники.
       — Не боитесь, что в Грузии люди сейчас будут озлоблены на власть?
       — Не верьте этим сказкам. Если Россия за эти годы не поняла менталитет грузин, это очень плохо для России. Простые грузины не пойдут против своего правительства. Они будут скорее ненавидеть Россию, чем свое правительство. Вот депортировали родителей, сына, мальчишку, поместили в приют, только через четыре дня его нашли и тоже отправили в Грузию. Тут вся страна следила за этой историей. Что, после этого есть за что любить Россию? Так поступать с людьми, которые Россию строят,— это не просто преступление. Как Берия и Сталин собирали когда-то людей по этническому признаку, так теперь собирает КГБ людей. Но после грузин будут другие — фашизм не знает границ. Так начинался режим Гитлера — когда евреям сначала не разрешали ходить по тротуару, потом запретили брать их на работу, а потом отправили в концлагеря. А история про то, как в московских школах искали детей-грузин, вообще напоминает Библию, истребление младенцев. Чего хочет Россия? Оттолкнуть Грузию от себя? Что ж, спасибо ей за это. Они рассчитывали на то, что грузины восстанут против своих властей? Они просчитались. Нам честь и свобода дороже.
       

"Это, в конце концов, больно ударит по нам" Глава русской общины в Грузии, лидер движения "Отчизна" Валерий Сварчук рассказал Ольге Алленовой, как теперь живется русским в Грузии. Валерий Сварчук родился в Тбилиси и по-русски говорит с легким акцентом. По его словам, самолетами МЧС из Тбилиси улетели те, кто тут работал или отдыхал. Ни один из русских, живущих в Грузии, страну не покинул. Хотя вообще за последние годы из Грузии уехало много русских. Не потому, что их отсюда гнали, а потому, что жизни в Грузии не было никакой — ни света, ни газа, ни работы. Тем, кто остались, просто некуда ехать. — Сколько сейчас русских в Грузии? — По последней переписи русских в Грузии осталось 60 тыс. человек. А русскоязычных — до полумиллиона. Мы их интересы и представляем. Живут люди тяжело. Главная проблема — она общая для Грузии — нет работы. Хотя нашим все-таки сложнее. Отключение света и газа мы вроде бы пережили, но теперь цены на все будут подниматься, а значит, людям будет труднее. — Цены поднимаются из-за российской блокады? Говорят, цены на хлеб вырастут, потому что зерно из России больше не поступает. — Ну нет, цены растут, потому что в Грузию пришел капитал из-за границы. Прошла приватизация. По Тбилиси, например, видно, что сюда пошли деньги — город строится. Это объективные причины. Здесь очень много предприятий в энергетике, например, купили казахи — естественно, они будут поднимать цены. А зерно — ну покупали его в одном месте, будут покупать в другом. Это экономика. — После того как из России стали высылать грузин, отношение к русским в Грузии изменилось? — Пока нет. Пару раз, может, кому-то что-то не продали в магазине, потому что обратился по-русски, но это скорее какие-то личностные моменты. Ни в магазинах, ни на улице, ни в транспорте я ни разу не почувствовал какого-то негативного отношения из-за того, что говорю по-русски. Но любое движение на дипломатическом верху рано или поздно отражается на людях. И если из России вышлют еще несколько тысяч грузин, это, в конце концов, больно ударит по нам. Они ведь приезжают сюда обиженные. Нельзя рвать паспорта, нельзя унижать людей. Есть закон, и все надо делать по закону. В большой политике вообще нужно быть очень осторожным. Надо учитывать менталитет людей на Кавказе. Грузины — гордый, обидчивый, самолюбивый народ. Но это очень добрый народ, иначе я отсюда давно уехал бы. — Министр Хевиашвили сказал мне, что в России сейчас зарождается фашизм. — Я думаю, что просто в России инициативу сейчас взяли в руки мелкие чиновники — я имею в виду именно вот эту ситуацию с депортацией грузин. Кто-то хочет выслужиться. Понятно, что ситуация странная — если человек незаконно находился в России, то почему его не выслали год назад? А если он находится законно, то почему его вообще надо высылать? — Я все жду, что вы мне скажете, что русским от грузин тоже достается. На работу не берут, в законодательной и исполнительной власти не представлены. — Я с вами не согласен! На работу не берут не потому, что русские. Сейчас в Грузии развивается частный бизнес, и каждый старается на работу взять своего родственника — это опять же кавказская реалия. К тому же наши люди в основном старики или дети. А в остальном на протяжении перестройки грузины так же мучились, как и мы. Просто они больше привязаны к земле, они лучше смогли приспособиться. Что касается политики, это не дискриминация, что нас нет во власти. Да, мы не можем пройти по выборам, но мы серьезно и не пытались. Квотирование мест по национальному признаку в мире уже не практикуется, создавать партию по тому же признаку в Грузии законом запрещено, а примыкать к какой-то партии мы не хотим, потому что она нам ничего не даст. — Но ведь и Россией вы брошены на произвол судьбы. — Неправда, Россия нам помогает. Есть такая программа помощи соотечественникам за рубежом, в последние годы она активно развивается. Мы получаем свыше 100 тыс. учебников ежегодно, до 200 ветеранов войны каждый год лечатся в санаториях в России или Грузии, 20-30 человек отправляется на операции в Россию, 102 молодых человека в этом году получили возможность бесплатного обучения в российских вузах. Все это делается под патронатом российского посольства в Грузии. У нас проводятся Дни славянской письменности, празднуется Масленица. Последний раз, кстати, праздновали в Рустави — очень много грузин к нам тогда присоединилось. Вообще у нас в организации есть и грузины, и греки, и армяне. — Но это не решает проблем тех людей, которые сидят без работы. — Иждивенческие настроения всегда портят людей. Диаспора сама должна быть сильной. Я вижу выход из этого прежде всего в привлечении русского бизнеса в Грузию, тогда и наша диаспора найдет работу. — Сейчас, говорят, даже тот российский бизнес, который в Грузии есть, и тот уйдет. — Я все-таки оптимист. Время лечит, пройдет этот накал. Мы два единоверных народа, связанных исторически. У нас очень много смешанных браков. Нельзя резать по живому. Надо решать проблемы переговорами. Все равно альтернативы добрососедству у Грузии и России нет. Сейчас вот в Грузии дети опять стали учить русский язык — родители берут репетиторов. Был спад, а теперь подъем. Да, уменьшился русский сектор в вузах. Да, русские школы превращаются в школы со смешанным сектором. Из 167 русских школ в 110 — смешанный сектор. Но это опять же естественный процесс. Когда школа не заполняется русскими, ее доукомплектовывают, вот и все. Но много и недоработок с российской стороны. Активное присутствие в регионе заключается ведь не только в словах. У нас, например, нет до сих пор Славянского университета, какой есть в Азербайджане или Армении. У нас до сих пор не открыт центр славянской культуры. А это здесь очень нужно. Ведь в наш русский театр — старейший на Кавказе — с удовольствием ходят все, и русские, и грузины, и армяне.