Лед, грибы и папа римский

Фестиваль в Сан-Себастьяне, открывшийся фильмом «Эммануэль», уже успел показать часть конкурсной программы. Ее внимательно изучает Андрей Плахов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Француженка Одри Диван обратилась к роману Эммануэль Арсан, породившему фильм «Эммануэль» — эротический киномиф полувековой давности. В новой версии Диван вознамерилась продемонстрировать вместо примитивного мужского женский взгляд на эротику — интеллектуальный и актуальный. И потерпела сокрушительное фиаско.

Одна из причин — высокомерие и снобизм. По признанию Диван, она посмотрела двадцать минут старой «Эммануэль» и остановилась, поняв, что не является ее «целевой аудиторией». Тогда зачем было вообще затевать сыр-бор: и она, и актеры даже не поняли, что они взялись переиначивать.

Как учил юную Эммануэль в культовом фильме умудренный сексуальный гуру в исполнении Алена Кюни, эротика — это не просто поиск удовольствия, а духовная субстанция, отличающая человека от животного. Сильвии Кристель было едва за двадцать, и лишенную комплексов голландку можно было учить премудростям жизни и любви; перед ней открывался целый мир, полный причуд, тайн и экзотики.

Новую Эммануэль играет рассудочная француженка Ноэми Мерлан; ей тридцать пять, ее героиня пресыщена и скучна, как вся современная повестка. Мир, который ей предстоит открыть,— это глянец дизайнерского гонконгского отеля, куда она командирована в качестве инспектора и где можно зайти в комнату заинтриговавшего ее постояльца (в его отсутствие) и предаться эротическим грезам в его постели и ванне. Можно также ласкать свое разгоряченное тело кубиками льда.

Не исключено, что даже такая отмороженная версия намекнула бы на что-то существенное о нашем времени, если бы Одри Диван проявила больше креативности и не почивала на лаврах достигнутого успеха. Три года назад она отхватила венецианского «Золотого льва» за «Событие» — очередной «фильм об абортах», неплохой, но и не выдающийся. Новую работу лауреатки в Венецию, судя по всему, не взяли. И поделом: она убивает не только эротику, но и воспоминания о ней.

Впечатление от неудачно начатого конкурса несколько исправил фильм «Конклав» немца Эдварда Бергера, поставленный по роману Роберта Харриса. Опять же почти ремейк: в 2011 году появилась картина Нанни Моретти «У нас есть папа!» с очень похожим сюжетом. То, что у Моретти с самого начала выглядит насмешкой над ритуалом выборов понтифика, Бергер рассматривает серьезно, включая опыт классического психологизма. К его услугам — играющие католических кардиналов лучшие американские и итальянские артисты: Джон Литгоу, Стэнли Туччи, Серджо Кастеллитто. Плюс Изабелла Росселлини в женской роли — и не скажешь, что она «второго плана». Но на первом — британец Рейф Файнс в образе Томаса Лоуренса, любимца только что умершего папы, которому тот перед уходом поручил провести конклав. Между тем в самый разгар выборов в Риме и других городах Европы происходят теракты, один из взрывов почти достигает папской резиденции.

Властолюбивые старцы с залысинами и в сутанах, претендующие на пост нового лидера Святого престола, располагаются в широком геополитическом диапазоне. Тут и брызжущий консерватизмом кардинал Тедеско, готовый объявить священную войну мусульманам, и либеральный кардинал Беллини, благосклонный к геям и женщинам. В ход идет война компроматов — тем более естественная, что здесь каждый не без греха. Поначалу опережающий конкурентов чернокожий кардинал оказывается абьюзером, другой нечист на руку, но самый большой сюрприз преподносит кардинал из Кабула: к финалу фильм окончательно прощается с реализмом и оборачивается чистым гротеском.

Самый изящный и успешный жанровый эксперимент предпринял Франсуа Озон в фильме «Когда наступает осень». Прочтя аннотацию про образцовую бабушку, в чей деревенский дом дочь привозит и оставляет на каникулы внука, я сразу заподозрил мелодраму. Но плакат фильма с грибами на первом плане навел на мысль о преступлении, без которого редко обходятся работы Озона. Оказалось: грибы есть, преступление витает где-то рядом, но совы не то, чем кажутся. Образцовая бабка, как и ее подруга,— бывшие проститутки; вчерашний зэк, от которого ждешь гадости, оказывается чуть ли не лучшим из людей; ядовитый и саркастичный мир Озона оборачивается добротой без берегов.

Самое удивительное, что этот мир не утрачивает своей токсичности, но если молодой Озон ею бравировал и провоцировал, с возрастом он эволюционировал в гуманиста: ностальгирует по семейным ценностям (хоть и своеобразно понятым) и буквально идет по стопам Педро Альмодовара. Важно, что у него, как и у испанского коллеги, в распоряжении эффективный арсенал подручных средств. Отметим в меру сентиментальную, оттеняющую хитроумие замысла музыку Евгения и Саши Гальпериных и, конечно, исполнительниц ролей двух бывших секс-работниц. Это Элен Венсан, актриса кино и сцены, вдова знаменитого театрального режиссера Жан-Пьера Венсана, и всю жизнь выступающая в амплуа эксцентричной клоунессы Жозиан Баласко. Начав с Даниэль Дарьё, Шарлотты Рэмплинг и Катрин Денёв, Озон, кажется, не упустил ни одной заметной французской актрисы, дав каждой по коронной роли. Впрочем, и мужчинам в этом фильме о сильных женщинах находится скромное, но законное место.