38,3 градуса по Цельсию

38,3 градуса по Цельсию

        Станет ли российский бизнес жертвой эпидемий в этом году? Если бы речь шла о гриппе, это можно было бы предсказать. Однако, когда речь идет о достаточно новом явлении — едва ли не истерическом подхватывании всех новых тенденций и в государстве, и в бизнесе, делать прогнозы невозможно. Опасность налицо: лихорадочная готовность пусть сделать ошибку, но успеть туда, куда бегут все другие,— явно нездоровый признак.

        Говорить о перегреве после нескольких месяцев аномально высокой для работоспособности организма температуры — тривиально. Но это так. По идее максимально оперативное реагирование и бизнеса, и власти на неожиданно открывающиеся возможности — свидетельство выздоровления. Однако есть и издали схожая с такой оперативностью и деловитостью лихорадка. Скорее всего, именно эта лихорадка ("не опоздать бы, а риски — не важно, пусть будут риски") и охватила изрядно пострадавшие от температуры прошлых лет рынки — от административного до алкогольного.
       Тон задает, естественно, государство, еще несколько лет назад объявившее о своей роли старшего партнера в схемах частно-государственного партнерства. Они постепенно охватывают все возможные рынки вне зависимости от того, сданы они государством на откуп негосударственным структурам или же, напротив, государство сочло их стратегическими (то есть прибыльными) и наращивает на них свое присутствие. Дух времени задается наиболее бодрыми регуляторами на рынке — относительно новыми. Ситуация на рынке алкоголя, только что пережившего внедрение системы ЕГАИС, именно такова. В январе 2006 года, когда ЕГАИС внедрялась в интересах государства на российских ликероводочных предприятиях, отдельные проблемы на рынке никого не интересовали. Однако лодка была чуть-чуть раскачана. А далее вмешательство в работу этого рынка государственных структур приобрело фантасмагорический оттенок. Историю проблем алкогольного рынка мы уже описывали, так же как и постепенную политизацию проблемы и переплетение ее с внешнеполитическими заказами, которые поступали регуляторам со стороны Кремля.
       Сейчас мы наблюдаем завершающую часть истории. В конце октября среди людей, так или иначе участвующих в госрегулировании рынка, выделились две группы. Первая — представители здравоохранительных структур, которые внезапно стали принимать близко к сердцу эпидемии отравлений фальсифицированным спиртным в регионах. Это, например, глава Минздравсоцразвития Михаил Зурабов и приснопамятный главный санитарный врач Геннадий Онищенко. Они прямо заявили, что массовые отравления — результат антиправительственной диверсии североосетинских вроде бы водочных производителей, которые едва ли не сознательно травили население, чтобы дискредитировать идею госконтроля над алкогольным рынком. Мнение второй группы прекрасно выразил глава "Единой России" Борис Грызлов, заявивший, что в силу происходящего очевидна необходимость монополизации всех секторов алкогольного рынка — от сырьевого до розничного. Я не удивлюсь, если в день выхода этого номера в печать в стране таки будет объявлена новая антиалкогольная кампания. В лихорадке чего не придумаешь, чтобы успеть ко всеобщему празднику.
       Но лихорадка и истерика постепенно охватывают не только сферу госрегулирования, но и частный бизнес. Например, замечательна полемика РСПП и Пенсионного фонда по поводу реформы пенсионной системы. Чиновники Пенсионного фонда публично предлагают РСПП обсуждать не декларации такой реформы, а цифровые расчеты ее эффективности. То, что без бизнес-плана никуда, для РСПП очевидно, но ведь есть шансы не успеть.
       Есть шансы не успеть, например, с IPO. В этой сфере наблюдается что-то вроде вакханалии игроков и регуляторов, каждый из которых пытается сыграть на опережение. Пример сорвавшегося IPO "Уралкалия", где рынок не поддержал эмитента, объяснявшего, что "цены будут расти и дальше", мало кого убедил. Растерянные увещевания банкиров лондонского Сити о том, что на рынке просто не существует столько места для компаний, едва ли не в половине случаев не только не соответствующих по качеству управления и активов потребностям инвесторов, но и полностью соответствующих в отдельных элементах своей корпоративной структуры популярному термину "живопырка", никто не слушает. ФСФР же, уже предлагавшая не менее 30% IPO принудительно проводить в России на местных биржах, теперь настаивает на том, что с 2007 года за Западе нельзя будет размещать более 50% бумаг. И заодно демонстрирует рынку, что будет налогооблагать сделки по слияниям-поглощениям, проводимые в офшорах. Никому не приходит в голову обсуждать, есть ли в России спрос на такое количество бумаг для рекордного числа компаний, собирающихся выходить на биржу. Все бегут, и нам пора — рынок будет на пике, поскольку бог весть какие завтра нас ждут цены на нефть,— основа капитализации всего в России.
       Дело даже не в организованных кампаниях — их в последнее время и не стоит организовывать, сделки и договоренности компаний заключаются буквально на лету. Например, в покупке холдингом "Проф-Медиа" группы "Рамблер", некогда достаточно популярной в интернете, никого особенно не заботит, есть ли у медиагруппы "Интерроса" ресурсы управлять развитием этой компании. В случае с другими медиа феерических успехов не обозначилось. Что же, теперь в активах империи Владимира Потанина есть Rambler TV, в эфире которого мне ни разу не удалось обнаружить почти ничего, кроме сетки настройки. Но ведь Александр Мамут показал тренд, начав инвестировать через компанию "Суп" в блогосферу, интернет-дневники? Значит, и нам пора скупать интернет. Финансовое обоснование будет завтра, покупать надо вчера.
       Во всей этой лихорадке пожелать можно только следующее: время остывать. Риски — более чем реальная вещь, какими бы они ни были, коммерческими или политическими.
ДМИТРИЙ БУТРИН
       

КОНСИЛИУМ Какая сейчас температура у российского бизнеса? Леонид Федун, вице-президент ЛУКОЙЛа: — Нормальная. Все развивается динамично, и хотелось бы, чтобы это продолжалось еще лет десять. Настораживает только падение цены на нефть. Пока ОПЕК не предпринимает решительных действий, которых мы от нее ждем. Андрей Шаронов, замглавы Минэкономразвития: — Серьезный вопрос, но точно не 36,6. Наверное, повыше будет. Юрий Коропачинский, совладелец SM.group: — 37,7. Предложение по введению ЕГАИС в табачную отрасль вслед за алкогольной и парфюмерно-косметической заставит лихорадить любую промышленность, которая в мизерных количествах использует спирт. На мой взгляд, это маразм, ведь пока ЕГАИС вместо пользы приносит огромный ущерб. Алексей Улюкаев, первый зампред Центробанка: — Позитивная. В России стали лучше защищаться права собственности, стали понятнее балансы и отчеты предприятий, структура собственности российских владельцев. А снижение мировой цены на нефть в сегодняшних пределах и даже в больших не создаст больших проблем российскому бизнесу. Сергей Яшечкин, президент компании "Евразийское водное партнерство": — 35,6 — ничего делать не хочется. Хочется думать, что именно из-за этой апатии, а не из-за бюрократии на правительстве был отвергнут самый амбициозный и технологически грамотный план развития ЖКХ. Кроме того, не дело, когда решения по регулированию тарифов затягивают. Например, тарифы на 2007 год были приняты только в октябре. Все это не способствует приходу инвесторов в отрасль. Александр Шохин, президент РСПП: — 37,8. Температура демонстрирует определенный напряг в экономике, но в то же время в лечении можно обойтись и без лекарств. Позитивно повлияли личные контакты Путина: его поездка в Германию и Финляндию, обсуждение тематики, связанной с энергетикой, и участие России в Европейском авиакосмическом консорциуме. Айрат Хайруллин, депутат Госдумы: — Температура снизилась до 37,9. Во многом на улучшение самочувствия повлияли уточнения президента во время прямого телеобщения с гражданами. Думаю, теперь прекратится истерия и грузин перестанут депортировать исходя только из национального признака. Василий Дума, зампред комитета Совета федерации по природным ресурсам, экс-президент "Славнефти": — 36,7 — октябрь был спокойный. Хотя жаль, что с "репкой" пока получилось не так, как задумывалось. Первый блин комом. Хорошо, что не сбылись слова Кудрина об окончании переговоров с США по нашему вступлению в ВТО. ВТО только осложнит нам жизнь. Владислав Резник, председатель комитета Госдумы по финансовым рынкам: — 38-39. Самым заметным событием стало изменение на фондовом рынке, связанное со снижением цены на нефть. Если тенденция продолжится, нам придется жить в другой экономике. Положительной новостью стали сообщения об IPO Сбербанка и ВТБ. Валерий Хорошковский, президент "Евраз-груп": — Бизнес не болен. Он адаптируется к любым условиям. Сейчас уровень конкуренции высок. Движение к западным рынкам приобрело массовый характер. Все это идет в плюс, так как приносит дополнительные инвестиции. Волна поглощений и слияний на металлургическом рынке сходит на нет. Алексей Кожевников, вице-президент общественной организации "Опора России": — Высокая. Есть впечатление, что государство занимается исключительно "Газпромом" и "Роснефтью", ни до чего другого ему дела нет. Но в октябре бизнесу была дана таблетка в виде закона о конкуренции, посмотрим, как он будет работать.