Розы и осколки

30 сентября 2022 года в Георгиевском зале Московского Кремля были торжественно подписаны договоры о присоединении к России Луганской и Донецкой народных республик, а также Запорожской и Херсонской областей. Часть этих регионов по-прежнему контролируют ВСУ. Накануне второй годовщины включения новых территорий в состав России корреспондент «Ъ-Черноземье» Юрий Голубь в очередной раз приехал в Луганск и убедился, что перемены к лучшему соседствуют там с признаками катастрофы. Город, по его наблюдениям, за минувшие десять лет пережил целую эпоху и сейчас меняется, как чужой ребенок,— со скоростью, которая жителям других регионов может показаться фантастической. Правда, перемен к лучшему не хватает, чтобы залечить все травмы, полученные людьми и городом: трудностей и горя хватит на десятилетия вперед, как и работы по разминированию.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Шоссе в 1990-е

«СССР — оплот мира!» — выложено красным кирпичом на серой стене пятиэтажки в поселке Кантемировка Воронежской области. Пролегавшая в 15 километрах отсюда российско-украинская граница здесь всегда воспринималась как недоразумение — у многих в соседней Марковке (ныне ЛНР) живут друзья и родственники.

В Кантемировке после 24 февраля 2022 несколько недель вполне комфортно жили, питаясь сухпайками, пленные украинские пограничники — такие же местные жители, которые и не думали сопротивляться российской армии.

Если бы все люди воевали, как тогда кантемировцы с марковцами — пили бы вместе ароматный самогон, закусывая салом и домашней колбасой,— жить на планете было бы лучше.

Еще десять минут по ухабам разбитой танками кантемировской дороги, и после паспортного контроля (на новых территориях продолжаются боевые действия и действует особый правовой режим) начинается идеальное шоссе, отремонтированное «Росавтодором» два года назад. Оно кажется анахронизмом: по обе стороны простирается южнорусский сельский пейзаж 1990–2000-х: ветхие заборы, старые калитки, магазинчики, облицованные облупившейся желтой керамической плиткой. При этом в пейзаже присутствует патриотический компонент: все автобусные остановки выкрашены белым, синим и красным, а на улицах то и дело мелькают арт-объекты в виде больших букв ZOV.

В полях работают трактора и гуляют суховеи: боев здесь не было, и засуха — едва ли не худшее, что случалось в этих местах после трех десятилетий украинской власти.

Идиллия прекращается с въездом в Станично-Луганское лесничество. Прямо за щитами «Берегите лес» на выжженной земле по краям воронок торчат вразнобой покосившиеся сосны. Одни еще зеленеют, другие похожи на сгоревшие спички. Печальный пейзаж тянется до Северского Донца, за которым на высоком холме ведет за собой бронзовую дружину бронзовый князь Игорь, сверкая на всю округу позолоченным мечом. Этим мечом он восемь лет грозил украинским позициям: здесь проходила линия фронта, холм был расстрелян 80-миллиметровыми минами, памятник продырявили осколки. Мемориал восстановили в ноябре 2022 года.

За холмом и сегодня можно разглядеть блиндажи, но подходить к ним опасно: все вокруг усеяно минами.

В 2022 украинская армия отступила, взорвав все ближайшие мосты, рассказывает Сергей Краснощеков, в недавнем прошлом военкор, а теперь пресс-секретарь муниципалитета. Три из них удалось восстановить — это дорого обошлось саперам: один погиб, другому оторвало руку, третьему — ногу. Сплошное разминирование частного сектора и дачных кооперативов, по некоторым оценкам, может занять до 50 лет. Опаснее всего пластиковые мины, которые не обнаружить металлоискателем.

«Сюда девять лет не было доступа, и сегодня, когда попадаешь на "освобожденку", испытываешь особенные чувства,— говорит Сергей Краснощеков.— Возвращается нормальный уклад жизни. Ведь у многих на той стороне оставались родственники. Например, у меня тетушка живет за городом Счастье. Все эти годы мы не виделись».

Крыши приехали

Когда фронт ушел на запад, и в Луганск стал с трудом возвращаться мир. Еще каких-то полтора года назад это был все тот же Ворошиловград, восхищавший монументальной сталинской архитектурой и величественным конным памятником советскому наркому, в честь которого город назывался с 1935-го по 1958-й, а потом с 1970-го по 1990-й. На всем этом лежала печать многолетней разрухи — не военной, а так: облупленные фасады, разбитые дороги и тротуары.

Сегодня благоустройству центра могут позавидовать и города, которых связанные с СВО разрушения вовсе не коснулись. Новый асфальт, скамейки, качели, гранитные бордюры, стеклянные остановки — взявшая город под опеку Москва наводит порядок со столичным темпом и размахом.

Советский Ворошиловград был городом роз и фонтанов, вспоминает Сергей Краснощеков, уроженец Луганска. В 1990–2000-е цветы сажать перестали, а фонтаны забросили. Сегодня они снова работают, клумбы — в цветах.

Еще недавно общественный транспорт разваливался на глазах: все более или менее новые автобусы отогнали на Украину. Москва помогла решить транспортную проблему, передав Луганску новые «Газели» и большие низкопольные автобусы с кондиционерами. А вот трамвай реанимировать не удалось. «Обстрелы 2014 года повредили контактную сеть и пути, да и подвижной состав постепенно пришел в негодность. Было решено, что восстанавливать рельсовый транспорт нерентабельно, и пути с улиц убрали. Троллейбусы тоже не ходят уже два года. Их планируется заменить электробусами»,— рассказал Сергей Краснощеков.

По словам местных чиновников, сейчас ведется капитальный ремонт советского жилфонда.

Только в этом году в городе восстановили около 80 кровель. В эту работу готов включиться и бизнес расположенных рядом регионов Черноземья. Заместитель председателя правительства ЛНР Павел Ковалев, бывший воронежский бизнес-омбудсмен, рассказал, что на местный рынок планирует выйти воронежская компания «Перфоград», производитель металлоизделий.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

До 2022 года вода в дома поставлялась по два часа утром и вечером, а когда украинские обстрелы разрушали коммуникации, ее могло не быть и по несколько суток. «В 2014–2015 годах люди бутылками набирали воду из луж, чтобы смывать унитазы,— вспоминает Сергей Краснощеков.— Постоянное водоснабжение восстановилось, лишь когда хохлов отогнали от города». «Благодаря помощи Москвы восстановлены уже 50% тепловых и 20% водопроводных сетей»,— говорит и. о. мэра Луганска Яна Пащенко, не вдаваясь в детали финансовых вложений.

Если жизнь дорога

Может показаться, что в Луганске идет нормальная мирная жизнь, а об обстрелах напоминают только следы осколков, зияющие на зданиях и памятниках. Но это только на первый взгляд: ВСУ регулярно обстреливают город ракетами. 7 июня после падения ракеты ATACMS рухнул подъезд пятиэтажки; были повреждены 33 дома в восточной части города. По данным главы ЛНР Леонида Пасечника, только в тот день погибли 6 и пострадали не менее 60 человек. Комендантский час в городе с 11 вечера пока никто отменять не собирается.

Но Луганск стремительно растет.

По официальным данным, население города — 550 тыс. человек, но косвенные показатели, например потребление хлеба, говорят, что здесь живет не меньше 700 тыс. Городские власти рассчитывают, что уже скоро число горожан достигнет миллиона.

Из-за боевых действий сюда стекаются люди со всего Донбасса, приезжают военные и рабочие из других российских регионов. Снять жилье стало настоящей проблемой. Гостиницы переполнены, а суточная аренда однокомнатной хрущевки может достигать 5 тыс. руб. В результате цены на недвижимость стремительно растут, тем более что в 1990–2000-е новое жилье практически не строилось. «Принимаются меры, чтобы снять эту проблему,— говорит зампред республиканского правительства Павел Ковалев.— Для местных жителей у нас действует ипотечная ставка в 2%. Сейчас рассматривается целый ряд проектов. Нам нужно ввести 5 млн кв. м жилья, тогда рынок отрегулирует цены».

Дорожают не только квадратные метры, но и продукты в магазинах — высокие зарплаты военных и прикомандированных гражданских специалистов подстегивают рост цен.

В Луганске — настоящий бум уличных кафе: под каштанами и абрикосами их посетители наслаждаются жарким сентябрем. Но чек в них внушительнее, чем в Воронеже, Курске или Липецке.

Беженцы, потерявшие все, что нажито, в разрушенных городах и селах, позволить себе перекусить здесь вряд ли смогут. Луганчане жалуются на растущее неравенство: пока одни не могут выбраться из нищеты, другие получают порой фантастические по меркам страны доходы.

В сквере у дома правительства, где 2 июня 2014 года украинский Су-25 убил ракетой восьмерых мирных жителей, играет на гитаре девушка, бабушка водит внучку вокруг фонтана. Горожане подчеркнуто стараются жить нормальной жизнью, но в каждой фразе, в каждом взгляде и жесте сквозит одна на всех пережитая беда.