Когда же курс рубля в России устраивает "передышку", самое время обратить пристальное внимание на возможности сложных кросс-операций.
Что касается выбора конкретного маршрута, то советуем в ближайшее время ни в коем случае не начинать игру с Латвии и Беларуси. Потенциальные проигрыши при неверном выборе стратегии не менее впечатляющи, чем выигрыши при правильном: к примеру, все комбинации, начинающиеся с Латвии и Беларуси — убыточны, а на "маршруте" Латвия-Украина можно потерять более 2/3 вложенных рублевых средств.
Республикой, во всех отношениях подходящей для начала кросс-цепочки, в настоящий момент является Украина. Дело в том, что потенциал падения курса карбованца к рублю (здесь в качестве "замыкающего" курса может служить нынешний товарный курс по российским энергоносителям — в среднем 12 карбованцев/руб.) в настоящее время превышает темпы его падения по отношению к доллару. В результате именно здесь рубль окажется в более выигрышном положении, чем в других республиках. Противоположная ситуация в странах с дискриминационным положением рубля. Прежде всего, это — Латвия и Эстония, где мы рекомендуем производить обратную конвертацию приобретенных на Украине долларов сначала в рублисы или кроны, а затем — в рубли.
Январские изобретения коммерческих банков
По мнению банкиров, в январе самым неприятным событием стала телеграмма Центрального банка России об увеличении минимального размера уставного капитала коммерческих банков до 100 миллионов рублей, подписанная Виктором Геращенко, по всей видимости, в качестве подарка к православному Рождеству, 6 января. Это событие, однако, нельзя назвать громом среди ясного неба: слухи о том, что в недрах Центрального банка готовится нечто подобное, множились в банковских кругах уже с августа 1992 года. Тогда ЦБ ограничился полумерой — из банков, не располагающих 100 миллионами в качестве уставного фонда, только вновь создаваемым банкам было отказано в приеме документов для регистрации и выдачи лицензии ЦБ на ведение банковских операций. Уже запущенные в работу банки в тот раз снискали пощады. Однако уже тогда было ясно — рано или поздно Центральный банк отлучит от двора тех из них, кто не имеет столь внушительного "уставника".
Когда это произошло, российские банки, особенно провинциальные, восприняли телеграмму ЦБ как извещение о предстоящих похоронах большинства из них. Известна и дата поминок — 1 июля. Именно к этому дню Центральный банк хотел бы видеть своих подопечных изрядно укрупнившимися.
Многих банкиров смущает не высота планки, которую им предстоит покорить, а то, насколько быстр на расправу оказался Центральный банк. Действительно, ему лучше других известно, что самый большой российский дефицит сегодня — это свободные денежные средства. В силу этой причины задача увеличить за полгода уставный капитал более, чем в 3 раза, представляется банкирам неразрешимой. Именно в три раза, ведь приблизительно 7 из каждых 10 российских коммерческих банков имеют, по сведениям Ассоциации российских банков, уставный фонд не более 30 млн рублей, а общая доля банков с уставным фондом менее 100 млн руб. составляет 85%. Иначе говоря, около полутора тысяч банков ломают сейчас себе голову, пытаясь найти источник пополнения своего уставного фонда. Большинство из них расположены в российской глубинке, где нет концентрации капиталов, характерной для крупных мегаполисов и промышленных районов. Как правило, местные кандидаты в пайщики банка, например, крупные предприятия, уже принимают в банковском капитале посильное финансовое участие, но большего от них ждать не приходится: многие из них сегодня сами скребут по дну сундука. Можно было бы обратиться за помощью к населению, выпустив акции. Но полгода — слишком короткий для этого срок. Решить ребус Центрального банка под силу, пожалуй, только банкам, связанным нефтедолларами или наркомафией, а также с легендарными фальшивыми авизо.
Казалось бы, строгий ЦБ дает мелким банкам шанс выйти из испытания изрядно ощипанными, но не побежденными. Предположим, банк смог увеличить капитал не до 100, а только до 50 "лимонов". В этом случае ЦБ обещает лицензию не отбирать. Банк будет переведен в разряд "прочие кредитные учреждения" с ограничением круга выполняемых операций (без привлечения и размещения средств населения). Такая тактика ЦБ, как считают некоторые банкиры, напоминает игру кошки с мышью. Следующее директивное увеличение минимального размера уставного капитала коммерческих банков не заставит себя долго ждать, и тогда новоиспеченные "прочие кредитные учреждения", лишенные финансовой подпитки за счет средств населения, прикажут долго жить. Кроме того, представители коммерческих банков видят в этом решении ЦБ "подыгрывание" Сберегательному банку, позиции которого в прошлом году весьма пошатнулись из-за сильной конкуренции со стороны коммерческих банков.
Банки, попытки которых увеличить свой капитал хотя бы до 50 млн руб. не увенчаются успехом, будут лишены лицензии на проведение банковских операций, либо преобразованы в филиалы крупных банков. Другими словами, будут стерты с финансовой карты России.
По мнению президента Ассоциации российских банков Сергея Егорова, телеграмму Центрального банка можно отнести к числу деструктивных мер. Провинциальные районы лишатся сети банков хотя и мелких, но работающих на местные нужды. Пришедшие на их место финансовые магнаты не станут вникать в хозяйственные проблемы предприятий, а используют специфику регионов в своих интересах.
Многие банкиры склонны считать, что у ЦБ на уме совсем не то, что на языке. Цель, которую он преследует — это возврат к моногамной просоциалистической банковской системе, когда во всей России существовало только несколько суперкрупных банков, манипулирование которыми "в государственных интересах" не доставляло больших хлопот.
Однако у части банкиров, похоже, нет повода для отчаяния. Один процветающий ныне банк поделился рецептом, благодаря которому уставные капиталы нескольких нынешних флагманов банковской системы выросли, словно грибы после дождя.
Операция предполагает участие двух банков, назовем их А и В, и по крайней мере двух фирм, обозначим их Х и Y. Банк А выдает межбанковский кредит банку В под символический годовой процент, скажем, 95%. Банк В дает кредит фирме Х под процент чуть больший, например, 100%. Разница в 5% — интерес банка В. Фирма Х за счет кредита оплачивает фирме Y товар по липовому договору. Таким образом кредитные средства становятся живыми деньгами. Фирма Y вкладывает их в уставный фонд банка А, становясь его акционером или пайщиком (если еще не была таковым до этого). Таким образом банк А увеличивает свой уставный фонд за счет средств своих клиентов. Затем механизм раскручивается в обратную сторону, увеличивая уставный фонд банка В.
В операции теоретически может участвовать только один банк, но тогда он рискует быстро исчерпать свои кредитные ресурсы. Участие нескольких банков позволяет при помощи поочередного кредитования друг друга держаться на плаву. Фирмы-участницы, как правило, погашают возникшие долги банкам за счет новых, почти бесплатных кредитов. В качестве сувенира за оказанные услуги они получают кредиты для собственных нужд под столь же смехотворные проценты.
Фирмы Х и Y участвуют в операции в силу собственного интереса, поскольку, как правило, сами же и создали в свое время банки А и В для решения своих проблем.
Другим интересным изобретением банкиров стало создание третейского суда, деятельность которого может существенно облегчить жизнь не только самим банкам, но и их клиентам.
Опыт работы коммерческих банков в 1992 году показал, что несвершенная и часто дающая сбои система расчетов, большое количество циркулирующих фальшивых платежных документов, обостряющийся кризис неплатежей значительно повышают конфликтность в банковской сфере. Вместе с тем, большинство конфликтов, конечно при условии, что Центробанк, или другие государственные структуры не являются его участниками, достаточно просто разрешимы в рамках обычных объективных консультаций "враждующих" сторон. Кроме того, отсутствие, или низкое качество многих законодательных актов (именно в сфере банковского законодательства) при использовании их в арбитражном суде легко порождает известную ситуацию "закон — что дышло". Поэтому, с одной стороны даже, казалось бы стопроцентная юридическая защищенность договора отнюдь не гарантирует благоприятного исхода, с другой — редко когда разбирательство оканчивается быстро. За счет этого возникают ситуации, в которых "враждующие" стороны просто шантажируют друг друга необходимостью рассмотрения конфликта в арбитражном суде.
В связи с этим банкиры решили создать свой орган, контролирующий исполнение не только государственных законов, но и отчасти "кодекса чести гильдии банкиров". 3 февраля совет Ассоциации российских банков (АРБ) утвердил Положение о третейском суде АРБ, его регламент и состав арбитров.
Институт третейского суда существует в России недавно. Пионерами в этой области стали биржевики — в октябре 1991 года на Московской товарной бирже была создана арбитражная комиссия с правами постоянно действующего третейского суда, впоследствии такие права приобрели и арбитражные комиссии остальных бирж. Создание же третейского суда для банков на настоящий момент имеет пока только один прецедент.
Для любого третейского суда, будь он биржевой или банковский, характерны следующие особенности. Круг его потенциальных клиентов ограничен рамками тех организаций, при которых суд создан. Перечень дел, которые этот суд может принять к производству, несколько короче законодательно установленного для государственного арбитражного суда. Например, третейские суды не правомочны рассматривать споры в сфере управления.
Однако в силу названных причин третейский суд имеет ряд преимуществ перед государственным арбитражем.
Третейский суд имеет право решать споры своих клиентов, возникающие непосредственно в ходе их коммерческой деятельности. Третейский суд АРБ станет решать проблемы банков, возникающие, предположим, из-за невозврата кредита клиентом или банком-партнером. Специализируясь на однотипных делах, третейские арбитры, как правило, привлекаемые по контракту или трудовому соглашению юристы высокой квалификации, приобретают дополнительную сноровку. Поэтому можно сказать, что споры в третейском суде рассматриваются более компетентно.
По мнению предпринимателей, уже имеющих опыт взаимодействия с третейским судом, установленная его регламентом процедура судебного разбирательства позволяет избежать излишних затрат. Прямая экономия вытекает из более дешевой, чем в государственном суде, стоимости рассмотрения иска. В государственном суде арбитражный сбор составляет 10% от суммы иска. Учредители третейских судов определяют эту величину по собственному усмотрению. В третейских судах бирж она колеблется от 3% до 5%. Третейский суд АРБ станет рассматривать иски на сумму до 1 млн руб. за 3%, на сумму от 1 до 5 млн руб. — за 2%, иски на сумму более 5 млн руб. — за 1% от суммы иска. Кроме экономии средств на разнице арбитражных сборов третейского и государственного арбитражных судов, коммерческая организация, выбравшая первый путь восстановления справедливости, экономит деньги еще и косвенным образом. Как правило, до обращения в третейский суд истцу не обязательно соблюдать претензионный порядок, то есть вступать в переписку с ответчиком, в отличие от государственного арбитражного суда. Да и само рассмотрение дела ввиду причин, изложенных абзацем выше, занимает меньше времени, чем в государственном арбитраже. Поэтому решение суда истец может получить не через 6-9 месяцев, как при обращении в госарбитраж, а уже через 1-3, сэкономив при этом по меньшей мере 3 месяца. Как известно, время — деньги, а в условиях гиперинфляции — большие деньги. Действительно, изъятые из оборота банка на время судебной тяжбы средства за 3 месяца обесценятся по крайней мере на треть.
Кроме перечисленных преимуществ, третейский суд еще и более объективен, нежели государственный. Каждая из сторон, обратившихся в третейский суд, вправе выбрать одного их арбитров самостоятельно. Да и обращаются в этот суд стороны, как правило, по взаимному согласию, а его решения выполняют добровольно.
Здесь существует одно маленькое "но". Как показывает практика, в момент заключения договора стороны не обращают должного внимания на то, содержит ли этот документ в разделе, посвященном ответственности сторон, прямое указание на третейский суд. По словам председателя третейского суда АРБ Леонида Балаяна, юриста высшего квалификационного класса и судьи с достаточным опытом работы в третейском суде, некоторые из обращающихся в суд со своими проблемами предпринимателей только на его пороге узнают, что договор, который был нарушен, не содержит необходимого условия, и им придется пройти в госарбитраж.
(Продолжение на стр. 18)