Фильм "13" Гелы Баблуани ждал больше года с момента мировой премьеры и награждения "Львом будущего" в Венеции до российского проката, который к тому же происходит довольно странным, спорадическим образом: его показывают пока только в столице и с паузами то в два, а то и в целых четыре дня. В особенностях фильма и ситуации вокруг него разбирался АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
"13" — вещь чрезвычайно концептуальная и ловко соединяет жанровую традицию нуара с реализмом грузинской школы. Ничего удивительного тут нет: Гела Баблуани — сын Темура Баблуани, чей лучший фильм вовсе не премированное в Берлине "Солнце неспящих", а ранний "Перелет воробьев", где гуманистическая утопия грузинского кино наполнилась не свойственной ему мужской брутальностью и отголосками криминальной юности автора. Позднее Темур Баблуани вывез всю семью во Францию: один из сыновей режиссирует, другой, Георгий, играет в этом же фильме центральную роль, а папа выступает в камео, затмевая одним крупным планом всех остальных "французских" мафиози. Не удивлюсь, если в титрах обнаружу других членов семьи с той же фамилией.
Начинается все как маргинальное кино — вроде того, что снимал несколько лет назад во французской глубинке Дамьен Одуль и в котором находили сходство с деревенскими притчами Отара Иоселиани. Парень-иммигрант (вероятно, грузин) зарабатывает починкой крыш и случайно натыкается на след явно противозаконной аферы, сулящей немалый куш хозяину дома, который, вовремя переборщив с морфием, отправляется на тот свет. Конверт с инструкциями и билетом на поезд остается в руках Себастьяна. Черно-белый реализм сбивает с толку и заставляет легко втянуться в невероятную историю парня, который становится добычей садистов — невольным участником групповой игры в русскую рулетку на человеческие жизни и миллионные ставки, не без участия бдительной полиции.
Стилистика картины, и поначалу достаточно жесткая, становится просто железобетонной, здесь уже не до тонкостей и нюансов, а зритель чувствует себя объектом явной манипуляции, но поздно: он уже на крючке. Это потом можно скептически пожимать плечиками, находя множество неувязок как профессионально-сюжетного, так и житейского свойства, — с этих же позиций впавший в классицизм Роман Поланский не так давно разгромил свой западный дебют "Отвращение", что не помешало тому стать культовой классикой. Во время же просмотра кровавого гиньоля Гелы Баблуани ты оказываешься впаян в кресло куда прочнее, чем на подавляющем большинстве современных американских хитов и блокбастеров, уже не говоря о наших отечественных.
Это мгновенно почувствовали ловцы талантов, тут же предложив французскому грузину, победившему в Венеции, а потом в Санденсе, сделать американский ремейк. Если ему удастся повторить однажды совершенное чудо и снять стопроцентно грузинское кино, предположим, в штате Джорджия, это будет хороший кукиш нашим режиссерам, рвущимся в Голливуд. А если уж предъявлять к фильму "13" претензии, то они связаны не столько с профессией или художественной позицией, сколько с банальным выбором между добром и злом. Почти безупречное по режиссуре, это кино хочет быть одновременно аморальным и моральным, что плохо удается даже талантливым людям, хотя трудно не признать заманчивость самой цели. Недаром Баблуани назвал своего героя Себастьяном, с отсылкой к самому двусмысленному христианскому образу, который на протяжении веков подменял культ страдания соблазном красоты.
За истекший год Гела Баблуани снял уже вторую картину, "Наследство", — на сей раз вместе с отцом, который организовал поездку сына на историческую родину и захватил туда нескольких коренных французов. Будучи обуквален, контакт/конфликт культур лишился мистической прелести, составляющей глубинную основу "13" и, как теперь видится, всего классического грузинского кино, которое всегда было немного нездешним, а ныне уж и подавно отошло в область мифов и легенд. Дефицитное грузинское кино мы теперь получаем эксклюзивными дозами из Франции.