Позитивные слои атмосферы

В зале «Зарядье» состоялся вечер американской музыки XX–XXI веков: Российский национальный оркестр (РНО) под управлением Кристиана Кнаппа исполнил произведения трех композиторов США — Чарльза Айвза (к 150-летию со дня рождения и к 70-летию со дня кончины), Сэмюэла Барбера, Джона Адамса. Симфония «Доктор Атом» написана Адамсом по мотивам одноименной оперы; несколькими днями раньше ее в концертном исполнении дважды сыграли в московской «Новой опере». Совпадение оценил Илья Овчинников.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Совсем недавно завершился Фестиваль РНО, где на главной сцене Московской филармонии оркестр представил три программы, посвященные австро-немецкой, русской и французской музыке. Концерт в «Зарядье» посвящался еще одной национальной школе, американской: подобная симфоническая программа стала бы событием и в более спокойные времена и еще более невероятно выглядит сейчас. Собственно музыки в этот вечер было ровно час — у иного концерта дольше одно отделение. Но так как «Доктор Атом», пусть и в симфоническом обличье, звучал в Москве уже третий раз за неделю, концентрация музыкальных и внемузыкальных смыслов программы получалась крайне высокой.

Российская премьера оперы «Доктор Атом» состоялась в январе 2023-го, также в «Новой опере», в основном с тем же составом солистов, что и теперь, также под героическим руководством Федора Леднева и с блистательным Дмитрием Зуевым в партии Роберта Оппенгеймера. Вернуться к произведению театр решил не зря — полтора года спустя опера о подготовке испытания первой ядерной бомбы производит не менее сильное впечатление. Музыка, содержащая массу слоев, аллюзий и все же безошибочно узнающаяся как музыка Адамса, не отпускает слушателя еще долго. И спасибо причудам московской афиши за возможность еще раз к ней вернуться — теперь уже не в театре, а в концертном зале.

Симфония «Доктор Атом» завершается там, где в опере заканчивается лишь первое действие: в кульминационной арии Оппенгеймера «Трисвятый Боже, сердце мне разбей» голос заменяет труба (великолепное соло Константина Григорьева). Интерпретация Федора Леднева выигрывала в напряженности, тогда как в исполнении Кнаппа было больше чисто оркестрового блеска. РНО в очередной раз показал свою невероятную гибкость, способность любой репертуар сыграть как родной: эта партитура Адамса, как и другие, полна ритмических сложностей, а РНО едва ли играл музыку композитора с тех пор, когда 30-летний Владимир Юровский представлял за его пультом «Танцы председателя» из оперы «Никсон в Китае» в октябре 2002-го, 22 года назад.

Практически тогда же было написано и впервые исполнено еще одно крупное сочинение Адамса с причудливым названием «Мой отец знал Чарльза Айвза» — признание в любви одного из главных американских композиторов другому. В нем можно среди прочего расслышать два сочинения Айвза, которые сейчас исполнял РНО,— «Три уголка Новой Англии» и «Вопрос, оставшийся без ответа»; впрочем, Адамс их не столько цитирует, сколько воспроизводит их атмосферу. Черты этой атмосферы Альфред Шнитке в свое время характеризовал так: «Когда говорит радио, в то время как наверху кто-нибудь громко включает телевизор, а по соседству играют бит-музыку, так сказать, "атмосфера Айвза" становится уже привычной. И я думаю о том, что, может быть, моя задача — закрепить весь этот стилистический калейдоскоп, чтобы суметь что-то отразить из нашей действительности».

Но метод Айвза не просто коллаж — так же как полистилистика Шнитке создает единое целое из элементов барокко, джаза, минимализма, киномузыки и современной композиторской техники, Айвз формирует цельное пространство из популярных песен (народных и авторских), маршей Войны за независимость (зачастую нескольких одновременно), церковной и танцевальной музыки. И если среди публики Шнитке — порой небезосновательно — слывет автором мрачным и депрессивным, то пространство Айвза по большей части невероятно гармонично и позитивно. Тем досаднее, что его крупные сочинения вообще не звучат в наших больших залах: кроме пьесы «Центральный парк в темноте», исполненной в Московской консерватории шесть лет назад, вспомнить за последние годы почти нечего. Да и играл ее тогда ансамбль «Студия новой музыки», а не симфонический оркестр, для которого Айвзом создан не один шедевр, в том числе открывшие нынешнюю программу «Три уголка Новой Англии».

Судя по реакции зала, пусть и неполного, репертуарный риск себя оправдал: от слушателя музыка Айвза не требует специальной подготовки — только готовности с открытым сердцем и слухом ее воспринимать. И в этом случае «Три уголка Новой Англии» предстают не странной диковиной, но настоящим музыкальным праздником. В особенности — вторая часть, где под управлением Кристиана Кнаппа РНО мастерски конструировал созвучие двух оркестров, шагающих навстречу друг другу и играющих в разных ритмах. Не меньшей исполнительской удачей оказался «Вопрос, оставшийся без ответа», где струнные расположились на сцене, квартет флейт — над ними, а трубач Леонид Коркин, задающий тот самый «вопрос»,— на балконе. Лирическим центром программы стал вокальный цикл «Ноксвилл: лето 1915 года» Барбера — автора знаменитого Адажио для струнных. В интерпретации трогательного сочинения, герой которого предается воспоминаниям о детстве, были великолепны и струнные, и проникновенное сопрано Лилии Гайсиной, и небесной красоты ансамбль деревянных духовых.