Исповедь вместо "Отповеди"
"Как жаль..." в Мастерской Петра Фоменко
Рассказывает Роман Должанский
Как правило, актеры, когда-то работавшие с режиссером Петром Фоменко, навеки прикипают к нему своими податливыми лицедейскими душами. Что-то он такое знает про существо жизни и сцены, что хочется им, тоскующим по волшебству кулис, вновь встретиться с мастером. Людмила Максакова — не исключение из правила. Ведущая актриса Театра имени Вахтангова, она с тех пор, как Фоменко решил сосредоточиться на своей мастерской и перестал ставить в театре на Арбате, мечтала оказаться в его нежных режиссерских рукавицах. Даже текст нашла сама — монопьесу великого колумбийца Габриэля Гарсиа Маркеса "Любовная отповедь сидящему в кресле мужчине". Обычно все стоящие женские пьесы-монологи быстро заигрываются до дыр, но эта для нас удержалась в новинках.
Отповедь не просто мужчине, но мужу женщина Маркеса произносит в день их серебряной свадьбы. История вроде бы обычная: женщина вспоминает, как они — она из бедной, а он из богатой семьи — познакомились, как она общалась с его мамой, как он ей все эти годы изменял, как сама ездила с воздыхателем в Париж и тому подобное. Дело, правда, происходит в одном из островных государств Латинской Америки, так что надо сделать поправку на темперамент, и к тому же мужчина у Маркеса выслушивает все это, неподвижно сидя в кресле. Так что может возникнуть вопрос, а жив ли он, не дается ли заканчивающаяся надеждой на новую любовь отповедь хладному трупу.
Петру Фоменко жанр отповеди, мне кажется, не слишком близок. Он предпочитает проповеди и исповеди, точнее — проповеди в форме исповедей. Режиссер не просто "оживляет" мужа героини и превращает его в моложавого недотепу — рядом с настоящей, не скрывающей своего опыта Максаковой он выглядит почти клоуном. Еще режиссер придумывает третьего персонажа, распорядителя и мажордома, который "ведает" всем пространством спектакля, напоминающим заброшенный замок — портреты родовитых предков на стенах, полурассохшаяся мебель, паутина темного театрального тюля. Здесь можно разыграть какой-нибудь "готический сюжет" с привидениями — да и сами персонажи Фоменко иногда напоминают призраков. Недаром спектакль играют поздним вечером, начинают в 22.00.
Людмила Максакова играет свою Грасиелу весьма отважно, с куражом и с юмором. Появившись на сцене сгорбленной развалиной в темных очках, она превращается потом то в девчонку с косичками, то в опытную светскую львицу. Она машет веером и растягивается на полу, она натягивает поверх черного наряда цветистое платьице, она залезает на шкаф или выскакивает из него как черт из табакерки, она кривляется и неподдельно страдает — словом, неустанно прыгает из клоунады в лирику и назад. Нет-нет, ей, как и режиссеру, не хочется никаких отповедей. Потому что маркесовская Грасиела может со злостью освободиться от прошлого и надеяться на новую жизнь. А Фоменко и Максакова хоть и не упоены мщением, но и не питают надежд. Героиня спектакля "Как жаль" стремится высказать и сыграть все до конца — ее неудавшаяся отповедь вдруг обретает черты последней исповеди.
Театр "Мастерская Петра Фоменко", 20, 23 (22.00)