Каменный ГОСТ

Каменный ГОСТ

        Природный камень — древнейший и самый надежный строительный материал: египетские пирамиды и греческие парфеноны стоят тысячи, европейские замки — сотни лет. С появлением более дешевого и практичного кирпича и бетона значимость камня упала, но на первое место вышли его декоративные качества. Как единодушно утверждают участники российского каменного рынка, за последний год число торговцев природным камнем в столичном регионе увеличилось почти в три раза, рынок переживает настоящий бум.

        Как только начинается зима, предприниматель Дмитрий Калугин садится в машину и отправляется в путь: на Урал, на юг, под Ростов, на поиски камня. За прошлую зиму только на восток, до Уральских гор, под Оренбург проехал 11 тыс. км. Впрочем, он такой не один — в этом сезонном бизнесе по торговле природным камнем по-другому нельзя. "Хочешь жить — умей мотаться",— шутит Дмитрий, чей рабочий день начинается в 7 утра и заканчивается в 11 вечера. Чем только Калугин в своей жизни не занимался: владел турагентством, оптовой базой по торговле алкоголем, мебельным магазином, сетью из трех "обменников". Но, говорит, все эти виды деятельности в свое время становились почти нерентабельными (это когда маржа падала до 5%). А три года назад Дмитрию пришлось помогать своему другу, который занимался поставками природного камня. У того партнеры, розничные продавцы камня с Дмитровки, забрали камень, а деньги, $5 тыс., не отдали (участники рынка говорят, те торговцы до 90% поставщиков камня кидали). Калугин каким-то образом деньги другу вернул. Попутно вникнув в особенности бизнеса, понял: дело более чем рентабельное — рынок продажи, поставки и обработки природного камня растет как на дрожжах. Сейчас Дмитрий — совладелец нескольких каменных рынков под Москвой.
       Однако надо отметить, что почти все участники рынка, с которыми общался корреспондент "Денег", относятся к камню не просто как к объекту наживы, создающему добавленную стоимость, а с нескрываемой любовью. Дмитрий Калугин: "Никакой искусственный камень не сравнится с натуральным — по красоте, экологичности, наконец, долговечности. Всегда приятно участвовать в создании красоты". А, например, Виктор Шапошников, гендиректор "Концерна 'Дон'", увлекается камнем уже 31 год (из своих 50), с тех пор, как доехал на велосипеде из Ростова до Петрозаводска, через всю Карелию, и был заворожен красотой скал, разбросанных по лесу валунов. "Мы на самом деле продаем не камень, а ощущение тепла и радости. Хоть производители искусственного камня и утверждают, что он так же долговечен, как натуральный, и разнообразен по фактуре, это лукавство. По своим свойствам, красоте и долговечности с натуральным камнем, который природа создавала миллионы лет, не сравнится ничто искусственное",— говорит он.
       

Каменный расклад

       Во всем мире добыча и обработка природного камня — весьма доходный бизнес, а в некоторых странах он обеспечивает от 30 до 60% всех валютных операций. Для сравнения: индустрия облицовочного камня более чем в два с половиной раза превышает оборот алмазодобывающей отрасли. Россия, ранее входившая в число лидеров по производству декоративно-облицовочных материалов, сейчас занимает только 26-е место в мире. По оценкам специалистов, запасы камня в нашей стране велики (около 600 млн кубометров). Потребление достигло около 600 млн кв. м в год, генерируя оборот в сумме $20 млрд. Но эти цифры в основном касаются мрамора и гранитов. Сколько запасов декоративного камня (гальки, валунов, песчаника, известняка, сланца, шунгита и пр.) — не знает никто, но что не меньше — точно, уверены специалисты. Дмитрий Калугин: "Когда приезжаешь в тот же Краснодар, смотришь — люди вроде живут небогато, и между тем у них заборы и дома выложены песчаником или сланцем на многие тысячи долларов. Потому что там это самый доступный материал. Вот сколько у нас камня".
       Как утверждает Калугин, только за минувшее лето число подмосковных точек, торгующих камнем, выросло в два-три раза. А по мнению Виктора Шапошникова, число камнеторговцев за сезон увеличилось еще больше.
       Настоящих ценителей природного камня сейчас тоже стало немало. Правда, сколько всего камня продается на московском рынке и какого — ответственно сказать не сможет никто. Видади Мамиев, гендиректор компании "Географика": "Рынок слишком молодой, еще несколько лет назад его просто физически не было, так, завозили отдельные партии с карьеров, и все". При этом в Россию успешно пошел камень из Китая, где, для сравнения, только в одной провинции порядка 75 тыс. камнедобывающих компаний.
       Дмитрий Калугин: "Если даже примерно прикинуть: из Москвы идет примерно девять трасс, на каждой — по четыре точки, торгующих камнем. И еще практически на каждом строительном или садоводческом рынке есть свои торговцы. Крупные розничные торговцы до 5 тонн камня в день могут продавать. Только у меня по соседству четыре рынка открылось, но два я уже задушил ценой. Правда, большая часть каменных рынков — сезонные: открываются в апреле, "снимают сливки" и закрываются в конце осени, когда заканчивается активный строительный сезон, останавливаются ландшафтные работы".
       И это те торговцы, которые на виду. Но есть еще оптовики; есть те, кто выполняет муниципальные заказы, которые обычным компаниям, без "связей", никогда не получить; есть те, кто продает камень через интернет, поставляя его только на заказ (например, как Видади Мамиев). А объемы таких монстров, как Московский камнеобрабатывающий комбинат, по словам Владимира Эйриха, вице-президента торгового дома МКК,— порядка 200 тыс. кв. м, из которых 80% гранита (остальные 20% — мрамор и мягкие породы типа известняка). Это порядка 40% московского рынка мрамора и гранита. Только дочерняя структура "МКК-ритуал" ежегодно делает 15 тыс. надгробных памятников. Обороты можно прикинуть, умножив цену квадратного метра того же гранита (в среднем $50-120) и мрамора ($25-80) на объемы рынка. Получаются сотни миллионов долларов. Рынок ландшафтного камня, конечно, существенно меньше.
       Вообще, у каменного рынка несколько сегментов: есть камень для ландшафтных работ, есть отделочный камень (в первую очередь гранит и мрамор), есть рынок обработки камня, есть рынок строительных работ (на последнем, кстати, не отказываются подработать почти все поставщики камня). Наконец, на природном камне неплохо зарабатывают ландшафтные архитекторы и строители (в среднем работы по укладке дорожки оцениваются в $25 за кв. м, и, как уверяют специалисты, ни один ландшафтник без 100-процентной рентабельности не работает).
       Если еще несколько лет назад основными потребителями камня были ландшафтные дизайнеры, сейчас акцент сменился в сторону дачников — многие либо хотят сэкономить на услугах дизайнеров, либо сами знают, что им надо. Едет такой дачник на свою фазенду, видит по обочине рынок камней — наверняка остановится. Вот почему в этом бизнесе одно из главных условий успеха, как утверждает Калугин,— это правильное место продажи: у обочины, по популярному дачно-коттеджному направлению вроде Рублевки, Ярославки, Дмитровки, Новорижского, Можайского. Хотя арендные ставки там высоки, в среднем — от $700 и выше за несколько сот квадратных метров экспозиции.
       Впрочем, некоторые участники рынка считают, что аренда места у трассы — излишнее расточительство. Например, Видади Мамиев пришел в каменный рынок из IT-бизнеса полгода назад, заметив его стремительный рост. А когда занялся его маркетингом, понял, что как таковой рынок природного камня до сих пор не структурирован: на соседних точках цена может отличаться на десятки процентов, большая маржа (на некоторые позиции — до 100% в зависимости от того, как договоришься с карьером).
       Видади Мамиев: "Мониторил рынок камня я просто: дал объявление в ростовской газете о покупке камня — был шквал звонков. Так понял предложения карьеров. Московские цены узнал, отправляя запросы по мылу торговцам. Те в ответ слали не только предложения, но нередко и образцы контрактов. Всего час работы, и картина рынка — у меня".
       Мамиев — профессиональный программист с 15-летним стажем, и это помогло ему создать несколько интернет-сайтов, посвященных продаже камня, держащихся в первой десятке по запросу в поисковике "Природный камень" (то, что сейчас печатная реклама не работает, Мамиев понял, потратив впустую $2 тыс.). Первую партию песчаника из-под Ростова Видади привез 10 мая этого года, а уже 17 мая появился первый покупатель, заплативший $600 наличными за 100 квадратов.
       Видади Мамиев: "Смысла содержать торговую площадку я просто не вижу. У меня есть склад, где лежат образцы, которые можно пощупать, показать заказчику. Весь же песчаник я привожу под заказ. Более или менее крупного заказчика доставка в течение пяти-семи дней вполне устраивает. Надо сказать, уже первые полгода работы показали, что с рынком я не ошибся — дело оказалось рентабельнее, чем IT".
       Но основную прибыль торговцам, конечно, приносят не отдельные дачники, пусть даже обеспеченные, а корпоративные заказы, те же ландшафтники и строители. Взаимоотношения с этим контингентом — отдельная тема. Без откатов, как известно, не обходится ни одна стройка, практически ни одна поставка любых материалов. Камень не исключение. Видади Мамиев: "У меня есть всего один представитель заказчика, принципиально отказывающийся от отката, но это случай уникальный". Дмитрий Калугин: "Обычное дело: приезжает архитектор, даже если с заказчиком, заранее предупреждает — никаких скидок, бонус, понятно, потом мне. Правда, умные и желающие сэкономить домовладельцы просекли фишку, теперь выясняют цены заранее". По словам Видади Мамиева, размер "бонуса" в строительстве — 5-30% сметы.
       Кидают и сами хозяева участков. Дмитрий Калугин: "Для одного фээсбэшника, некого С. В. В. из поселка Аносино, я сделал только тропинок 500 м, и надо было обратить внимание, что у него почти все работы, от забора до каких-то построек, не закончены. У него политика такая: он всех кидает, у меня же чистый убыток — $10 тыс. Говорит, мне тебя легче завалить, чем деньги отдать. По моей статистике, только 30% клиентов платят нормально, остальные 70% торгуются — уже после выполнения работы".
       

Лето зиму кормит

       Рубят природный камень по всей стране, карьеров — тысячи, есть даже в Московской области, регионе, прямо скажем, не "каменном". Основные регионы--поставщики камня: Карелия (валуны, черный шунгит из-под деревеньки Шунгитка), Урал (всевозможные виды сланцев, змеевик, графит, яшма, парфирит, мрамор, гранит), Кавказ, Краснодарский край и Ростовская область (плоский песчаник, кварцит), из-под Воронежа везут красный и серый гранит, валуны и известняк добывают под Москвой.
       В последние годы из-за бума на рынке появились новые карьеры. Многие обработчики и торговцы организовали для своих нужд собственные карьеры, как, например, "Концерн 'Дон'" (сколько у концерна карьеров в собственности, Шапошников не говорит — коммерческая тайна, как и у многих на этом весьма закрытом рынке). Владеет четырьмя карьерами по добыче серого, черного и красного гранитов и двумя карьерами по добыче белого и зеленого мрамора МКК. Правда, владение карьером — удовольствие дорогое. Владимир Эйрих оценивает инвестиции в один карьер в $1 млн, окупается же он порядка пяти лет. Хотя, по другим данным (источник просил его не раскрывать), вложения в карьер на начальном этапе существенно меньше: документы — 300-600 тыс. руб., 200 тыс. руб.— зарплата рабочих за первый месяц, еще 100 тыс.— аренда трактора для первичной "вскрыши" (съема верхнего слоя грунта).
       Однако на местах рабочих не хватает. Виктор Шапошников: "Под Кандалакшей, где средняя зарплата местных — $100, мы предложили разработчикам гранита $500. Так работать некому: никому деньги не нужны, а на выпивку и так хватает". Поэтому большинство небольших и средних участников рынка уверены, что владеть карьером излишне. Да и не потребуется оформлять необходимые лицензии (от того же Минприроды), вступать в контакт с местными администрациями.
       Средний российский карьер по добыче природного камня, того же песчаника под Ростовом, выглядит так: организовалась группа местных мужиков, выбрали место потише, сняли верхний слой грунта и начали рубить камень. Видади Мамиев: "До сих пор основные инструменты добытчика камня — молоток и зубило. Технология не сильно продвинулась со времен строительства пирамид". С ним согласны и другие участники каменного бизнеса. Дмитрий Калугин: "Ведется добыча так: местные бизнесмены сообразили, что на окрестном камне можно неплохо заработать, особенно если поблизости имеется заброшенный карьер, и начинают вручную долбить камень".
       Причем, по свидетельству очевидцев, на карьерах работает много детей от 14 до 18 лет, которые, в отличие от своих отцов, еще не пьют. Заработки камнедобытчиков на местах для не очень благополучных регионов весьма неплохие — 10-18 тыс. руб. в месяц.
       Дело это нехитрое — природный камень залегает обычно практически на поверхности, и добыча его ведется открытым способом. Главное для местных — найти столичного покупателя, который, впрочем, обычно находится сам. Дмитрий Калугин: "Приезжаешь в какую-нибудь деревню, узнаешь у местных — где тут камень рубят? Они говорят — да мы, если что, нарубим, а камня, слава богу, у нас пока достаточно, как и нефти! Мало кто работает в этом бизнесе по лицензии".
       Впрочем, по утверждению директора компании "Русский продукт" Станислава Пустозерова, 20 основных уральских карьеров работают вполне легально: "Те, кто работает без лицензии, у нас не просуществуют и пары месяцев — наверняка Ростехнадзор и прокуратура заинтересуются, да и сложности будут с перевозкой". Однако зачастую в местной администрации берется разрешение на добычу камня вроде порубочного талона в лесной промышленности, где указано, что "добыча ведется для собственных нужд",— под это можно много чего подогнать.
       Дмитрий Калугин сотрудничает с 25-30 карьерами — вполне хватает. А Виктору Шапошникову с его несколькими сотнями позиций хватает двух-трех карьеров по каждому виду камня.
       Но некоторым повезло, например, уральской компании "Камелот", которой в наследство от двух старых заводов ("Русские самоцветы" и "Обработка цветных металлов"), переставших заниматься камнем, достались их склады. "Камелот" вот уже четыре года их успешно распродает. По словам ответственного за реализацию камня Германа Соколова, всего было 500 тонн (70 тонн нефрита, 7 тонн горного хрусталя), но запасы быстро тают. Того же хрусталя осталось тонны четыре, и то не лучшего качества, нефрита уже практически нет.
       Зачастую торговцам достаются "объедки с барского стола". Например, на карьере добывают змеевик — ценный камень для ювелирной промышленности. Но наряду со змеевиком сортовым в месторождении есть змеевик менее качественный — с различными вкраплениями, не того оттенка. Он значительно дешевле и при этом полностью удовлетворяет спрос тех же ландшафтников.
       

Инвестиционная составляющая

       Основные инвестиции в каменный бизнес требуются, прежде всего, для закупки камня, доставки его в Москву и поиска продавца (интернет или реальный рынок вдоль трассы).
       Дмитрий Калугин: "По моим подсчетам, если бы я решил расширяться, открытие нового рынка обошлось бы мне примерно в $30 тыс.— это по закупке всего ассортимента камней, учитывая уже действующие контакты. Новичку, конечно, в такие деньги не уложиться. Еще около $6 тыс. потребует распиловочный станок".
       Впрочем, тот же Видади Мамиев начинал минувшей весной гораздо скромнее: "Вложения в первую партию песчаника вместе с доставкой из-под Ростова были всего 40 тыс. руб. В среднем я рассчитываю отпускную цену, чтобы одна фура давала мне до $3 тыс.". С начала работы, всего за полгода, Мамиеву удалось реализовать 7 тыс. кв. м песчаника (порядка 20 фур).
       Стандартная 23-тонная фура с серым ростовским песчаником стоит на карьере порядка 70 тыс. руб., с желтым — 120 тыс., галька из-под Ярославля — 120 тыс. руб. Транспортные расходы на фуру с Урала — порядка 35 тыс. руб. А есть карьеры в таких местах, куда редкая фура доберется: горы, болото.
       Станислав Пустозеров: "Доставка камня с Урала до Москвы за 20-тонную фуру (16-17 кубов) стоит 20-22 тыс. руб., которые в Москве с лихвой окупаются, а наценка московских торговцев на камень может составлять более 100%, особенно на сланец и плитняк". Наценка на различные виды камня разная — от 5 до нескольких десятков процентов. Один из самых рентабельных — обычный гравий: им в Краснодаре подсыпают дороги, а под Москвой он уже элитным камнем становится.
       В ассортименте у большинства торговцев насчитывается до сотни разновидностей камня. Что будет пользоваться спросом на рынке — не всегда угадаешь. Или, как уточняет Калугин, сколько раз привозишь — столько раз попадаешь. Конечно, Дмитрий, наверное, немного лукавит, но что на камне просто "попасть" — факт. Дмитрий Калугин: "Иногда думаешь — о, наткнулся на золотую жилу. А как начнешь продавать — не идет, хоть ты тресни, приходится по себестоимости отдавать. У меня с этого сезона окаменелое дерево еще не продано, за сезон всего тонна ушла, а прошлым летом — четыре машины почти с колес купили". "Самый популярный у населения камень — самый дешевый, тот же песчаник (от 120 руб. за квадрат). За ним по популярности идет валун",— отмечает он.
       Но зимой рынок падает, ландшафтные работы останавливаются, и поэтому даже новичок Мамиев уже подумывает о диверсификации бизнеса: "Зимой продолжаются работы по внутренней отделке, а для нее необходимы прежде всего мрамор и гранит. Правда, насколько я уже понял, российские поставщики крайне ненадежны, 1 тыс. кв. м можно ждать месяцами. И поэтому уже ищу контакты с иностранцами, недавно вернулся из Таиланда, где также имеется множество мраморных карьеров. Цена местного мрамора — $20-25, что даже с учетом доставки до Москвы дешевле и надежнее, чем у российского поставщика".
       Главный бич всех торговцев — это извечная русская проблема любого бизнеса, где есть неконтролируемый доступ к товару и к наличным деньгам. Камни — тот самый продукт, который легко конвертируется в деньги.
       Воруют на каждом этапе: от хозяина карьера до водителя фуры. На месте самое распространенное — недоклад, на сотню-другую килограммов меньше в 20-тонной фуре — норма. И поэтому Дмитрий Калугин вынужден постоянно менять к новому сезону добывающие карьеры, говорит, до 90% контактов обновляет. Но люди за сезон "зажираются" — приходится и им искать замену. Говорит, даже взятку давал грузчикам, чтобы без недогруза, все по-честному — не помогает. На местах менталитет один, оставшийся с Союза: "Не обманешь — не проживешь". И это самое мягкое выражение, которое слышал корреспондент "Денег" в ходе общения с продавцами.
       Дмитрий Калугин: "Каждый водила считает за долг часть камня реализовать по дороге. Посчитать убыток просто: ширина фуры 2,45 м, длина — 13,8 м, толщина каждой плитки песчаника — 2 см. Достаточно снять один слой, получается — минус 0,66 куба. И такое — на восьми из десяти машин — нормальная практика. Бороться бесполезно, сейчас уже привык, ведь все равно за все платит покупатель".
       Плюс ко всему камень имеет обыкновение трескаться во время перевозки (конечно, не каждый, а типа песчаника; не портится только валунчик и сланец) или портиться во время хранения. Например, если торец того же плоского сланца не накрыть, со временем от непогоды тот начинает слоиться, и нижний слой под тяжестью верхних превращается в труху. Дмитрий Калугин: "В прошлом году приобрел я 'баранчик', но не успел продать за сезон (надо сказать, обычная для рынка ситуация). Тот завис на складе, а зима была снежная, и из 100 квадратов пришлось выкинуть 15, треснувших под весом снега и камня. Рентабельность от расчетных 33% упала до 10%".
ДМИТРИЙ ТИХОМИРОВ