Лунный день календаря

В ДК «Рассвет» идет цикл концертов «Schonberg 150», посвященный 150-летию со дня рождения композитора Арнольда Шёнберга. В программе с названием Eine kleine Nachtmusik камерный оркестр «Околобаха» под управлением Максима Бетехтина исполнил две миниатюры Шёнберга и два его этапных сочинения, включая знаменитого «Лунного Пьеро» (солистка — Алиса Тен). На концерте побывал Илья Овчинников.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Те, кому довелось слышать ораторию «Песни Гурре» в Зале Чайковского месяц назад, подтвердят, что музыка Шёнберга вовсе не так диссонантна, депрессивна и деструктивна, как принято считать, и что поклонник Вагнера услышит в ней много знакомого, хотя и «перепетого» на новый лад. Возможно, именно тот концерт убедил кого-то из слушателей обратить внимание на цикл «Schonberg 150», который проходит в ДК «Рассвет» по инициативе музыкантов камерного оркестра «Околобаха». В абонементе — пять концертов, из них Шёнбергу полностью посвящены три: молодые и еще не слишком известные, но безусловно амбициозные и преданные своему делу исполнители не ставят себе легких задач и не «разбавляют» Шёнберга музыкой более популярной.

Конечно, цикл не может обойтись без секстета «Просветленная ночь», наиболее исполняемого сочинения Шёнберга: по информации авторов сайта Bachtrack, которым известно почти все о концертах по всему свету, за ближайший год он будет исполняться в мире более двадцати раз. Зато, если говорить о сочинениях нынешней программы, цикл «Лунный Пьеро» за год собираются исполнить всего восемь раз, Серенаду соч. 24 — один, а еще о двух опусах Bachtrack и вовсе молчит. Можно ли назвать такой подход к составлению программы бескомпромиссным? Да — если иметь в виду то, что в афише нет хитов, делающих кассу, и то, что репетировать приходится много. Нет — если говорить о том, что сами сочинения Шёнберга уже вовсе не кажутся такими радикальными, каким их считали сто — сто десять лет назад, когда на премьерных исполнениях случались потасовки.

«Открытие, которое обеспечит господство немецкой музыки еще на сто лет вперед»,— сказал Шёнберг об изобретенном им двенадцатитоновом методе композиции — и ошибся. Однако он, его ученики и последователи изменили и расширили наши понятия о красоте; сегодня музыка, написанная по их заветам, не режет слух, как это могло быть прежде, она давно усвоена миром театра, кино и даже мультипликации. Зная об этом, музыканты оркестра «Околобаха» начинают программу с Серенады — одного из самых красивых сочинений Шёнберга, хотя едва ли кому-нибудь (кроме разве что баритона Константина Сучкова, участвующего в одной из частей) удастся напеть несколько ее тактов. Шёнберг мастерски использует уникальный состав, куда входят скрипка, альт, виолончель, кларнет, бас-кларнет, а также гитара и мандолина: эти два инструмента придают холодноватому звучанию ансамбля некоторую неформальность и даже народность.

Несмотря на наличие сложных ритмических структур, в Серенаде масса отсылок к вальсу, маршу, менуэту, лендлеру, и ее язык лишь поначалу может показаться сложным. Слушая запись, правда, трудно представить себе, как семь человек выйдут на сцену и вживую сыграют то же самое; однако оркестр «Околобаха» показывает, что это вполне возможно, причем на самом высоком уровне. Пожалуй, слово «бескомпромиссный» больше подходит к сочинению «Побеги сердца», впервые исполненному в России. Насколько был радикален Шёнберг, предписав исполнять «Песни Гурре» составом в несколько сот человек, настолько он радикален и здесь, когда создает вокальную миниатюру длиной три минуты для сопрано (партию исполнила Наталья Смирнова, героически одолев немыслимый «скачок» на самый верх), арфы, фисгармонии и челесты. Не состав, а головная боль (в отличие от дивно прекрасной музыки): что для промоутера, которому невыгодно везти в зал эти инструменты хоть на три минуты, хоть на тридцать три,— что для исполнителей. Солисты оркестра «Околобаха», однако, не поленились его собрать — в том числе чтобы показать публике, как из этого зерна вырастает «Лунный Пьеро».

Об этом цикле, который считается одной из важнейших партитур ХХ века, ходят легенды, как и о самом Шёнберге; одна из причин тому — использование техники Sprechgesang, «речевого пения» на грани между вокалом и декламацией. Игорь Стравинский говорил даже, что следовало бы издать запись «Лунного Пьеро» без сольной партии, чтобы желающий «мог сам дополнить ее собственными завываниями». В этом слышится и легкая зависть: «Пьеро» играют всего пятеро музыкантов (фортепиано, скрипка/альт, виолончель, флейта-пикколо, кларнет/бас-кларнет), однако это партитура изумительной лаконичности, выразительности и прозрачности. Не случайно стал классическим сам состав, для которого созданы и создаются буквально сотни сочинений. Солисткой в «Пьеро» выступила Алиса Тен — актриса и певица очень широкого профиля, в исполнении которой великолепно звучат и музыка барокко, и минимализм, и новейшие сочинения наших дней, и классика ХХ века.

Цикл из 21 эпизода прозвучал необыкновенно цельно, однако и здесь были особенные удачи: например, «Вальс Шопена», вовсе не похожий на вальс Шопена, полная лиризма «Ностальгия», почти шубертовское «Возвращение на родину» и финальный «О аромат далеких лет», звучащий одновременно зловеще и обреченно. И исполнители, и публика были так воодушевлены, что Максим Бетехтин чуть не забыл о последнем номере — недавно найденном Ноктюрне для арфы и струнных, по-видимому наиболее раннем из сохранившихся сочинений Шёнберга, где даже до позднего романтизма «Просветленной ночи» еще далеко. Перед нами скорее преданный поклонник Брамса, создающий мини-приношение венской классике в целом. Партию скрипки блестяще исполнил Михаил Фейман, солист ансамбля «Солисты Москвы». Показать публике, что Шёнберг мог быть и таким — идеальное завершение программы.

Илья Овчинников