На морально-силовых

17 октября президент России Владимир Путин прилетел в Уфу и, прежде чем провести Совет по развитию физкультуры и спорта, встретился с юными фехтовальщиками и паралимпийцами — ветеранами специальной военной операции, потерявшими на СВО руки и ноги. С подробностями из Уфы — специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Центр фехтования в Уфе впечатлит не впечатлительного. Вряд ли такого масштаба залы есть в Москве и в других российских городах. Старший тренер женской сборной Башкирии по фехтованию Егор Попов, по крайней мере, заверил меня, что нигде больше такого точно нет.

— Везде ездили, высматривали что-то стоящее…— рассказал он.

— И где вы смотрели? — уточнил я.

— Две скрюченные рапиры у входа в центр видели? (Да, видел: высотой метров в тридцать у входа.— А. К.) Это я подсмотрел в одном французском городе. А так-то ни о чем подобном даже и не мечтали мы.

Башкирия подарила стране несколько олимпийских чемпионов по фехтованию.

— Ну а вот вы лично кого подарили? — допытывался я у Егора Попова.

— Я? — казалось, изумленно переспрашивал он. — Ну, хотя бы Аделину Загидуллину, олимпийскую чемпионку! Сам-то я не стал чемпионом, вот хотя бы она.

— То есть вы ее личный тренер?

— Да,— кивнул он и, помявшись, признался: — И муж.

Ситуация стремительно прояснялась.

— Встали! Ближний бой! — скомандовала и так фехтовавшим на дорожках девушкам их тренер (по команде, конечно, поднялся и я), увидев, что в зал вошел помощник президента Алексей Дюмин, отвечающий за спорт.

— А вы,— спросил я у него,— сами фехтуете?
— Нет,— твердо ответил Алексей Дюмин.— Но если скажут, то смогу.

Подразумевалось, что сказать ему может по известным причинам один человек.

— Вижу в глазах девушек усталость,— обратил внимание господин Дюмин.

Ну а как еще, если на мой вопрос Егор Попов рассказал, что девушки фехтуют сегодня на всякий случай с 8:30 утра (на часах в это время было 19:20). «Ничего, — объяснял мне тренер, — они же спортсмены».

Я поговорил с одной из девушек. Ей шестнадцать лет, восемь из них она занимается фехтованием. Почему? Что такого в нем? Я пытался понять.

— Сама не понимаю,— пожимала она плечами.— Бросила спортивную гимнастику. Бросила плавание, айкидо… Еще очень много чего. Я всем занималась.

— Да в фехтовании-то что такого? — допытывался я.

Нет, она так и не смогла ответить. Потом еще одна девушка подошла и сказала, видимо услышав наш разговор:

— Умопомрачительные ощущения. Таких больше нигде нет. Вы не поймете.

— Я не понял.

Вряд ли разобрался и Владимир Путин. Он провел в зале минуты три.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Сфоткаться с вами можно? — выяснял у него храбрый юноша, один из двух среди десятка девушек.

К «сфоткаться» у господина Путина отношение, как известно, серьезное, он чаще всего сам выстраивает кадр со своим участием — чтобы все поместились, чтобы фон был приличный. Так было и сейчас.

Через несколько минут в соседнем здании, в Центре спортивной подготовки Римы Баталовой началось следующее мероприятие. Здесь Владимира Путина ждали спортсмены — паралимпийцы, потерявшие руки и ноги на специальной военной операции. Я вошел в волейбольный зал за минуту до Владимира Путина.

Несколько спортсменов в красных футболках стояли, обнявшись, в центре зала. Я не сразу понял, что обнялись они не потому, что соскучились друг по другу, а потому, что не у всех были протезы и сами по себе эти парни долго не простояли бы.

Их попросили встать поближе, и они удивительно слаженно, как будто каждый день так делают, допрыгали все вместе до нескольких спортсменов в инвалидных колясках, встали за их спинами. Теперь вроде все было как надо. Вошел президент.

— То, что произошло с вами в ходе боевых действий, не может остановить вашу жизнь,— говорил он им.— Наши паралимпийцы достигают высоких результатов. Да, им не дают выступать, спорт политизируют, но мне кажется, для таких людей, как вы, это только создает мотивацию для победы.

Они, можно сказать, задорно кивали.

— У вас раньше все получалось (в этом, судя по их изменившимся лицам, уверенности не было.— А. К.), а для тех, у кого не все получалось, то, что вы прошли через горнило таких испытаний, и то, что вы оказались не где-то на обочине, а здесь, в этих прекрасных залах,— продолжал президент,— это важно… Для некоторых, уверен, и новая жизнь настанет.

Стоит, объяснял он им, все не зря было.

Надо было постараться их в этом убедить.

— Я участник СВО, ветеран боевых действий, категорически рад вас приветствовать,— сказал один из спортсменов, уже немолодой дядька.— Хочу сказать слова благодарности, что не забываете нас…

Я бы сказал, что он переминался с ноги на ногу, если бы в какой-то момент не понял, что вместо одной ноги у него протез.

— Я в госпитале лежал…— сказал он.— Ноги нет… Ощущение, что жизнь закончилась… А оказывается!..

Он оглядел зал, своих товарищей. Он медлил, подбирая слова. Мне казалось, подобрать невозможно.

— В прошлом году на Кубке первое место занял. В этом тоже… Так что!..— Пожал он плечами.

— Вы раньше спортом занимались? — спросил его президент.

— Да блин!..— вырвалось у человека.
— Ответ понятен,— кивнул президент.

— Спасибо вам! — расчувствовался он. — Спасибо, что не забываете нас…

Он уже говорил это и хотел повторить.

— Всю жизнь буду помнить,— ответил ему Владимир Путин.

Они попросили разрешения начать волейбольный матч, он благословил, сфотографировался с ними и поехал дальше.

Волейбольный матч они играли сидя. С руками у всех все было в порядке. «Удмуртия» против «Свердловской области».

Это надо было видеть. Просто надо, и все.

Андрей Колесников, Уфа