Вчера в Хельсинки президент России Владимир Путин участвовал в саммите Россия--ЕС, после которого, выразив соболезнование родным и близким покойного Александра Литвиненко, заявил, что его предсмертная записка — политическая провокация. В том, почему Александр Литвиненко, по мнению Владимира Путина, не Лазарь, разбирался в Хельсинки специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Лидеры России и ЕС разговаривали вчера больше шести часов. Они говорили о международных проблемах, об импорте мяса из Польши в Россию, об облегчении визового режима между Россией и ЕС... По словам господина Путина, они говорили даже о правах человека. Никто из них ни слова за все это время не сказал только о том, о чем все это время говорили несколько сотен журналистов в пресс-центре саммита — о смерти Александра Литвиненко в лондонской больнице.
Но это был первый вопрос, как только лидеры России и ЕС встретились с журналистами на пресс-конференции.
Господин Путин, разумеется, ждал этого вопроса и готовился к нему — нельзя, конечно, сказать, что всю жизнь. Но еще во вступительном слове на пресс-конференции, когда его, как говорится, никто и за язык не тянул, он вдруг вспомнил про громкие "уголовные преступления". Он сделал ударение именно на этом слове: "уголовные". Когда он начал их перечислять, стало ясно, почему: первой в этом списке значилась фамилия Анны Политковской. Когда господин Путин хочет сказать "политические преступления", он именно это и говорит.
— Не должны мы забывать и о политических убийствах в странах Восточной Европы,— произнес он сразу после этого.
Можно только предполагать, кого он имел в виду. Очевидно, на этот раз речь шла об убийстве Георгия Гонгадзе на Украине. Это убийство до сих пор не раскрыто.
Вспомнил господин Путин и об убийстве Пола Хлебникова в Москве.
— Известно, что Анна Политковская имела американское гражданство. Другой американский журналист, господин Пол Хлебников, тоже был убит,— с сожалением произнес президент РФ.
Сожаление было тем более искренним, что есть версия, что Пола Хлебникова убили чеченские сепаратисты, начитавшись его книги о них, а значит, хотел господин Хлебников или нет, но он сражался по ту же сторону баррикад, что и господин Путин.
Лидеры ЕС не тронули в своих выступлениях на пресс-конференции вопросов жизни и смерти. Председатель Еврокомиссии господин Баррозу говорил о проблеме импорта мяса из Польши.
— Техническая комиссия ЕС,— разъяснял он,— обнаружила, что нет оснований для такого запрета.
Кроме того, ему понравилось соглашение между министром транспорта России Игорем Левитиным и его коллегой из ЕС господином Барром о постепенном снижении платы за транссибирские перелеты иностранных авиакомпаний над территорией России начиная с 2014 года — при том, что до начала переговоров Еврокомиссия настаивала на таком снижении с 2007 года, а с 2010-го предлагала полностью отменить эту плату.
И все-таки первый вопрос, который задала корреспондентка AFP, был не об отмене платы за транссибирский перелет.
— Господин Путин, после того как было объявлено о смерти Александра Литвиненко, была обнародована его записка, где он обвиняет вас в его смерти. Что вы можете сказать по этому поводу?
Журналистка спросила и лидеров ЕС, что они думают по этому поводу.
К этому вопросу и готовился господин Путин.
— Смерть человека,— сказал он, демонстративно тщательно подбирая слова,— это всегда трагедия. Приношу соболезнования родным и близким господина Литвиненко.
Я ждал услышать после слов противительный союз "но", но услышал "между тем".
— Между тем,— продолжил господин Путин,— насколько мне известно, в медицинском заключении лондонских врачей не сказано, что это была насильственная смерть. Нет этого. Значит, и нет предмета для разговора по этому поводу.
После этого господин Путин, по сути, возложил ответственность за происшедшее на британские власти. Он сказал, что они, как он надеется, понимают всю меру ответственности для защиты людей, которые находятся на их территории.
— Это касается и российских граждан,— заявил он, имея в виду, по-моему, не только покойного господина Литвиненко, но и людей, которым до сих пор есть что терять, кроме своих цепей, которые, без сомнения, ждут их на родине, в Российской Федерации, например Бориса Березовского.
Это была сложно выстроенная фраза, из которой разные люди могут еще долго делать разнообразные выводы, и все они будут неутешительными.
Насчет записки господина Литвиненко Владимир Путин выразился на первый взгляд более определенно.
— Если такая записка появилась до смерти господина Литвиненко, так почему она не была раньше обнародована? — спросил президент России журналистов, и для него это был, похоже, риторический вопрос.— А если была написана после смерти, то вообще нет комментариев. Те люди, которые сделали это, не Господь Бог, а господин Литвиненко, к сожалению, не Лазарь,— вздохнул президент России, и на этот раз искренности этому сожалению катастрофически не хватило.— Очень жаль, что такая ситуация, как смерть человека, используется для политической провокации.
Лидеры ЕС признались, что в своей шестичасовой беседе с господином Путиным не говорили на тему смерти господина Литвиненко.
С гораздо большим интересом господин Баррозу уже снова вернулся к проблеме поставок мяса из Польши.
— По нашей оценке, нет причин сохранять такой запрет,— повторил он.— Но, конечно, мы не эксперты в ветеринарных вопросах. Президент Путин сказал, что польское мясо — прекрасное и что проблема — с импортируемым в Польшу мясом, которое поставляется в Россию. Может, на следующем саммите нам подадут на ланч хороший польский стейк.
Впрочем, уверенности в его голосе не было.
— Речь, действительно, не о качестве польского мяса,— подтвердил господин Путин.— Польские производители отлично делают свое дело. Но через российскую границу из Польши пытались провезти азиатское, в том числе китайское мясо, которое запрещено к ввозу не только в РФ, но и в ЕС. Ограничения на такое мясо ввела, например, и Украина. На украинской границе задержаны 400 тонн азиатского мяса из Польши. Мы считаем, что это технический вопрос и что мы в состоянии урегулировать его.
— Сейчас, после этого бурного обсуждения,— весело подтвердил премьер-министр Финляндии господин Ванханен,— мы и правда все поняли, что это технический, а не политический вопрос.
Как мне удалось выяснить, в неофициальных разговорах лидеры ЕС предложили господину Путину решить эту проблему на двусторонних переговорах, заверив, что ЕС не станет поддерживать Польшу в этой сомнительной истории.
Финская журналистка спросила господина Путина, как идет расследование убийства Анны Политковской. Среди журналистов на пресс-конференции по-прежнему преобладали апокалиптические настроения. Господин Путин на этот раз, очевидно немного расслабившись, назвал это убийство политическим, а не просто "уголовным преступлением".
— Мы не должны забывать о преступлениях такого рода,— сказал он.— В европейских странах десятилетиями ловят мафиози, которые убивают прокуроров, журналистов... Госпожа Политковская была критиком российской власти, это правда. А господин Пол Хлебников...— Господин Путин снова вернулся к этой теме.— Критиковал тех людей, которые ведут борьбу с федеральными властями. Почему мы о нем забываем? Правильно ли это?
Президент России добавил, что по делу Анны Политковской допрошены уже сотни людей. Он не сказал, значит ли это, что следствие хоть сколько-нибудь продвинулось в расследовании этого дела. Но, по крайней мере, понятно, что господин Путин считает, что в его интересах довести это расследование до конца.
Журналист из агентства Reuters долго формулировал свой вопрос о новой энергостратегии ЕС. Господин Баррозу морщился, а господин Путин переспрашивал, что тот имел в виду. Впрочем, когда журналист все-таки более или менее внятно изложил свой вопрос, стало интересно. Оказалось, что ЕС сформулировал для внутреннего пользования новые принципы своей энергетической стратегии. Энергорынку Европы будет предложено разделить энергетические компании ЕС на добывающие и транспортирующие. Журналист спросил, не собирается ли в связи с этим господин Путин и "Газпром" разделить на две части, ведь эта компания тоже занимается и транспортировкой, и добычей.
Господину Баррозу этот вопрос понравился, по-моему, еще меньше, чем вопрос, почему он и его коллеги не обсудили с господином Путиным проблему смерти Александра Литвиненко. Было понятно, что европейский журналист выдал не свою тайну.
— Формальное решение еще не принято,— раздраженно сказал господин Баррозу.— Неофициально я действительно сообщил об этом президенту Путину на полях саммита. Такое разделение будет предложено энергетике Европы. Нам кажется, это будет необходимо. Но мы пока только работаем над этой концепцией.
— Мы тоже пока не знаем параметров новой европейской энергетической стратегии,— добавил господин Путин.— Пока существует диспаритет цен на энергоносители внутри России, и на мировом рынке мы будем сохранять такие компании, как "Газпром", едиными. Делить компании на добычные и транспортные — это национальная компетенция Российской Федерации,— резко заявил он.
Все, чего на этой пресс-конференции не сказал господин Путин, с удовлетворением озвучил после нее его помощник господин Ястржембский. Он признался, что его не может не настораживать время, когда происходят резонансные политические преступления. Он, видимо, имел в виду: Анну Политковскую убили накануне приезда Владимира Путина в Дрезден, а Александр Литвиненко скончался в лондонской клинике специально к началу саммита Россия--ЕС.
— Я не сторонник теории заговоров,— предупредил господин Ястржембский,— но мы сталкиваемся с хорошо срежиссированной кампанией по дискредитации российской власти и российского президента. Я предлагаю задаться вопросом: кому выгодны эти сакральные жертвы?
На вопрос, почему господин Путин не считает Александра Литвиненко Лазарем, господин Ястржембский ответил кратко:
— У меня есть свое толкование этого вопроса.
Но когда ему предложили уточнить это толкование, он вдруг решил снять с себя ответственность за него и заявил, что его толкование не выходит за рамки библейской традиции.
За рамки библейской традиции выходит, собственно, только сама смерть Александра Литвиненко, ибо сказано: "Не убий".