Гарнитур гаражной сборки

Гарнитур гаражной сборки

Российский рынок производства дешевой мебели пошел в рост, многие крупные иностранные мебельщики и дистрибуторы утратили свои позиции на нем, оставшись лидерами лишь в сегменте элитной продукции. И рост этот случился благодаря средним и мелким предприятиям, представляющим все оттенки "серого производства".

Многоуважаемый славянский шкаф

       Одной из самых замечательных особенностей мебельного рынка является почти полное отсутствие брэндирования. Еще с советских времен потребитель, как правило, не знал и редко интересовался, какая именно мебельная фабрика выпустила "выброшенный" в магазин шкаф или кресло. Даже дефицитная мебель из стран соцлагеря, которую принято было считать качественной, брэндировалась как "польский гарнитур" или "чешская стенка" без указания фирмы-производителя. С тех пор в массовом сознании мало что изменилось, раскрученные мебельные брэнды можно посчитать на пальцах одной руки: IKEA, "Шатура", некоторые производители, известные в регионах.
       Этому есть несколько объяснений. Во-первых, мебель экономкласса однотипна, шкафы, диваны, тумбы от разных производителей мало чем отличаются друг от друга. Даже профессионалу не так-то просто определить с первого взгляда, почему один "классический" шкаф стоит вдвое дороже другого. Различаются же они чаще всего дорогими/дешевыми фурнитурой, древесно-стружечной плитой (ДСП), обивочными тканями и т. д.
       Николай Небыков, гендиректор компании "Флис": Российский рынок замкнут, консервативен, продавцы не хотят осваивать новые сегменты рынка. Никто не хочет рисковать, продают старые, проверенные классические модели, с которыми не возникает проблем. И это — общий, массовый тренд, та же IKEA уже который год продает одно и то же, не меняя модельного ряда.
       Другой причиной плохой узнаваемости российских мебельных брэндов специалисты называют то обстоятельство, что местная мебельная промышленность еще совсем недавно "лежала", две трети рынка составлял импорт (сейчас он занимает менее половины в общем объеме).
       За последние пять лет потребление мебели в России увеличилось в два раза. Причем россияне покупают, понятно, мебель гораздо более дешевую, чем европейцы.
       По данным Института исследования товародвижения и конъюнктуры оптового рынка (ИТКОР), среднестатистический житель России тратит на мебель в год около $20, уровень годового потребления в Московской области — $53,5.
       Для сравнения: годовое потребление мебели в расчете на одного жителя в странах Западной Европы находится на уровне €258-260, в Германии — около €400, Австрии — €384, Дании — €360.
       В последние два года российский мебельный рынок, по мнению многих его операторов, стагнировал. Темпы роста составляли в 2004 году 108%, в 2005 году — 106% (в 2003 году — 128%). Некоторые эксперты среди прочих причин стагнации называют рост стоимости жилья как в столице, так и в городах-миллионниках.
       Вадим Бахтов, директор по общественным и корпоративным коммуникациям ОАО "Мебельная компания Шатура": Удорожание жилья не пошло на пользу нашему бизнесу. Если раньше народ выбрасывал при переезде на новую квартиру всю рухлядь, то теперь при покупке недвижимости он выгребает из кошелька все, что можно, и на новую мебель у него просто не остается денег.
       Тем не менее отечественным мебельщикам все же удалось вытеснить с рынка многих иностранных конкурентов. Чем объясняется прорыв отрасли, пришедшийся, правда, на 2000-2003 годы? Ростом реальных доходов населения, конечно. К тому же мебельщики оказались сильными лоббистами.
       Александр Болтавин, директор по исследованиям компании Discovery Research Group: Еще совсем недавно большая часть импортируемой мебели числилась компонентами мебели из древесины, ввозные пошлины на которые были ниже, чем на готовые шкафы, кухни и т. д. Различить, где мебельные части, а где готовая мебель в разобранном виде, просто невозможно. Однако отечественные мебельщики не так давно уравняли при помощи лоббистов таможенные пошлины на комплектующие и на готовую мебель (их общий их уровень был повышен до €0,75 за 1 кг). Предполагается, что в ближайшее время таможенные платежи за ввоз дешевой мебели вырастут на 50%, что в свою очередь может привести к увеличению доли отечественных производителей в сегменте экономкласса на 10-15%.
       При этом большая часть оборудования, необходимого для мебельного производства, ввозится в Россию беспошлинно.
       В результате лоббирования российских мебельщиков, правительством уже были снижены пошлины на фурнитуру, полиэтиленовые пленки и т. д.
       Вступление России в ВТО должно заметно повлиять на этот расклад, но игроки рынка надеются на временную фору. По предложению Ассоциации мебельщиков России, при присоединении к ВТО ввозные таможенные пошлины на мебель должны быть сохранены на сегодняшнем уровне по крайне мере в ближайшие пять лет. В дальнейшем возможно их снижение примерно на 30-35%. При этом, по мнению Ассоциации, полной отмены пошлин быть не должно. Предоставленный отечественным мебельщикам резерв времени должен быть использован для повышения конкурентоспособности их продукции.
       Оценки объема отечественного мебельного рынка разнятся: одни эксперты оценивают его в $2 млрд, другие полагают, что он превышает $4 млрд. По данным Discovery Research Group, объем легального рынка мебели увеличился в этом году до $3,5 млрд. С учетом теневого сектора величину этого рынка в России оценивают в $4,1-4,6 млрд.
       Некоторые крупные операторы рынка полагают, что он растет в основном за счет подпольщиков, "гаражников", средних и мелких теневых игроков.
       Вадим Бахтов: Нелегальное производство мебели в России превышает легальное в 1,2 раза. Этот вывод мы сделали исходя из статистики производства ДСП, учли всех потребителей этой продукции (включая мебельные фабрики, строителей и т. д.). За период с 2000 по 2004 год производство ДСП увеличилось на 60% — с 2294 тыс. куб. м до 3607 тыс. куб. м. В настоящее время мощности по производству ДСП загружены полностью, кроме того, от 10 до 15% плит закупается по импорту. Вывод однозначен: значительная часть ДСП используется нелегалами.
       Нелегалы делятся на две группы — это крупные производители мебели ("Столплит", к примеру), занижающие обороты, и мелкие "гаражники". Крупные, к примеру, как правило, используют схемы с разделением активов по юрлицам, зарегистрированным в разных налоговых инспекциях, с фирмами-однодневками. У "Столплита", по неофициальным данным, оборот 2 млрд рублей, а по официальным — их почти что нет вообще.
       Если говорить о "гаражниках", то я подсчитал, что они в общей сложности экономят только на налогах 26%. Под "гаражниками" я подразумеваю фирмы, где трудятся не более 30 работяг с самым примитивным электрооборудованием — болгарками, дрелями и т. д.
       Да, обороты являются нашим конкурентным преимуществом и несколько уравнивают шансы, но нелегалы демпингуют, сбивают цену. А ведь еще совсем недавно, в 1999-2000 годах, теневики не были так заметны.
       Илья Ломакин, исполнительный директор Discovery Research Group: Россия обладает почти четвертью мировых запасов леса. Однако данное преимущество практически никак не отражается на состоянии дел в производстве отечественной мебели. Удельный вес мебельной промышленности в лесной отрасли все еще остается на крайне низком уровне и составляет около 10%. Во многом это связано с тем, что большая часть заготавливаемой древесины уходит в виде "серых" поставок за рубеж, преимущественно в Китай.
       

Диван из гаража

       Среди самых крупных производителей мебели стоит назвать компании "Шатура", "Электрогорскмебель", фабрику "8 Марта", "Арт-мебель", "Сходня-мебель", "Севзапмебель", "Славянскую мебельную компанию", "Мебель-Москва", MrDoors, "Феликс", "Соло", "Юнитекс" и т. д.
       Но их доля в общем объеме производства не так уж и велика.
       По данным вице-президента Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности Юрия Саркисяна, на рынке российской мебели работают более 800 мелких предприятий, продукция которых составляет примерно 80% всей отечественной мебели, а 20% товара поставляют крупные игроки рынка, которых насчитывается около полутора десятков. Всего же в России зарегистрировано около 6 тыс. мебельных предприятий.
       Многие средние по масштабам современные предприятия (около 50 работающих) выросли из дилерских компаний.
       История мебельной компании "Флис", к примеру, довольно типична для относительно небольшой по масштабам мебельной фабрики. Сначала она была официальным дилером нескольких крупных российских производителей (среди них — "Шатура"), потом эти производители стали обрастать собственной дилерской сетью, работать "старым дилерам" с ними стало невыгодно и неинтересно. Собственники фирмы приняли решение о производстве мебели, благо рынок в то время был свободен, конкуренция была не такой острой, как сегодня. Начали с кресел и стульев.
       Мелкие "гаражные" мебельные фирмы тоже зачастую начинали с дилерства. "Дилер" в этом масштабе — это человек, который стоит у выхода из метро либо на вещевом рынке с плакатиком, призывающим купить по дешевке домашнюю мебель. Цены у "гаражников" обычно на 25-30% ниже фабричных. При этом они могут использовать чужой брэнд, заявляя, что у них то же самое, с той же фабрики, но дешевле.
       Один из хозяев такого "гаражного" мебельного предприятия, уроженец Украины (представиться бизнесмен отказался), которого я встретил на Тушинском вещевом рынке (там есть развалы мягкой мебели под открытым небом), рассказал мне, что до открытия собственного производства он как раз и был таким дилером. Поначалу за свои деньги покупал мебель у мелких и средних производителей, потом "вошел к ним в доверие" и стал брать товар на реализацию. А когда "убедился, что такая торговля — сплошной обман", задумался о собственном производстве. Обман, по его словам, заключался в том, что производители давали ему на реализацию некачественную мебель, а его коллеги с табличками на груди нагло "разводили" покупателей. Душа предпринимателя такого вынести не смогла.
       Для запуска собственного производства украинцу потребовались четыре человека — плотники и закройщик (специалист, обшивающий мягкую мебель). Обычно рабочие совмещают несколько смежных профессий. Фурнитуру предприниматель закупает польскую, ткань — китайскую, "дрова" ему привозят из Владимира. В структуре себестоимости продукции велика доля затрат на покупные материалы и комплектующие (до 50%). В стране практически отсутствует производство качественных комплектующих и фурнитуры, все это закупается за рубежом, что увеличивает цену конечной продукции.
       Рекламируется продукция "гаражного" бизнеса теми самыми людьми с табличками на груди, а также через таблоиды и объявления на стенах и столбах. Хотя некоторые небольшие мебельные мастерские, как, например, "Господин", имеют в интернете свои сайты.
       По мнению гендиректора ООО "Шабс" Натальи Антипушиной, самой эффективной формой рекламы для небольших мебельных фабрик является "прописка" в различных справочниках и объявления в профильных журналах — "Мебель и цены", "Наша мебель" и т. д., а также в местных таблоидах. Украинский мебельщик размещает номера своих контактных телефонов исключительно на сайтах крупных мебельных компаний и профессиональных союзов, поскольку это не требует никаких затрат.
       Аренда большого гаражного бокса обходится ему в $1 тыс. За смену его предприятие производит один диван, который на рынке или в магазине стоит 4-6 тыс. рублей. Ожидать выполнения заказа в таких мастерских обычно приходится 3-7 дней.
       Сверхприбылей украинский мебельщик не получает, выходит примерно $800-1000 в месяц ему ("На стройке можно столько же заработать") и по $400-500 работягам. Работяги родом из Узбекистана, полученные деньги для них — это целое состояние.
       Мебельные фирмочки гаражного формата продаются вместе с рабочими руками. Стоимость их относительно невысока. К примеру, по словам финансового директора мебельных мастерских "Господин" Людмилы Анисимовой, ей предлагали купить такую фирму из четырех человек с советским оборудованием и болгарским станком-"форматником" за $12 тыс.
       Между тем квалифицированные специалисты-мебельщики сейчас в дефиците, и сталкиваются с этим не только "гаражники", но и крупные мебельные компании. Отечественная система профтехобразования после кризиса середины 1990-х перестала готовить хоть на что-то годные кадры.
       Николай Небыков: Сегодня в России очень острый дефицит квалифицированных рабочих кадров, необходимых мебельной промышленности, работать просто некому. Нет закройщиков, столяров, обивщиков мебели... Современная система профтехобразования выпускает непонятно кого. Когда-то все эти специальности были почти невостребованными, а сейчас стали остродефицитными.
       Обучение организуется непосредственно на производстве — что в "Шатуре", что в гараже. Ведь аппетиты молодых людей, окончивших в Москве профтехучилище, неслабые: меньше чем за $500 никто работать не пойдет. Хороший мебельщик требует уже от $1 тыс. По меркам отрасли — это немалые деньги.
       Это приводит к тому, что производство переносится за пределы Москвы.
       Николай Небыков: Все мебельное производство сейчас выносится за МКАД, уровень зарплат и арендных ставок в Москве настолько высок, что заниматься этим бизнесом в столице стало совершенно невыгодно.
       Но эта проблема актуальна в первую очередь для средних предприятий, а также для небольших, занимающихся производством эксклюзивной мебели высокого ценового сегмента, например мебельных мастерских "Господин". "Гаражникам" же невыгодно уезжать из Москвы, поскольку в этом случае логистика становится запредельно дорогой: доставка мебели будет соотноситься со стоимостью купленного шкафа или дивана.
       

Эксклюзивное дерево

       Как утверждают эксперты, сегодня выгодно кустарное производство дорогой эксклюзивной мебели.
       Для того, чтобы открыть подобную фирму, необходимо закупить оборудования примерно на $40 тыс.— это форматно-раскроечный станок ("форматник"), циркулярный станок, рейсмус, используемый при выравнивании поверхностей, пресс для шпона, дрели, шуруповерты, присадочные фрезы и т. п. В профессиональной среде старое советское оборудование считается сравнительно качественным и пользуется спросом. К его достоинствам относят долговечность (оно чугунное), к недостаткам — малую мощность. То есть для того, чтобы сэкономить, теоретически можно скупить по дешевке старое советское оборудование. Хотя с началом мебельного бума все, кому это было нужно, уже скупили такое оборудование у разорившихся фабрик.
       Заказы мебельщики-эксклюзивщики собирают у тех, кто занимается проектированием жилья и жилого пространства, но и от рекламы в профильных изданиях и в интернете не отказываются.
       Людмила Анисимова: По рекламе к нам приходят достаточно часто, но с заказами, как правило, небольшими. Основной объем заказов поступает в мастерскую благодаря "сарафанному радио", а также от дизайнеров и архитекторов, которые с нами сотрудничают. Обычно они рисуют эскизы, с которыми обращаются к нам. В подобных заказах есть свои издержки, но выбирать нам сейчас не приходится, рынок перенасыщен.
       Интересно, что одной из главных проблем в бизнесе многие владельцы мастерских, производящих относительно дорогую мебель по заказу, называют, как ни странно, неплатежи. Оно и понятно, ведь юридически мастерские, значительная часть заказов которых идет вчерную, никак не застрахованы от неприятностей.
       Людмила Анисимова: После того как мы вышли на более дорогой сегмент рынка, неплатежи для мастерской стали обычным делом. Пять лет работали, изготавливали более дешевую корпусную мебель — ни одного неплатежа. А сейчас это норма. Вот последний типичный пример. Коммерсант из Вешек заказал полное обустройство своего коттеджа. После того как работа была полностью выполнена, выяснилось, что у него появились финансовые проблемы: он купил дорогую иномарку и т. д. Коммерсант предложил нам сделать для него дополнительно эксклюзивную кровать, "иначе не расплатится". В конце концов заплатил только половину обещанной суммы, да еще и безналом, а фирму, от лица которой заключал контракт, ликвидировал.

       А что делать? Судиться из финансовых соображений невыгодно, можно только дать молотком по голове и выбить долг. Но услуги этого "молотка" в Москве опять же стоят дороже, чем сам долг. А если работаешь вчерную, то вообще о каких бы то ни было гарантиях можно забыть. Для меня стало откровением, что типичные нувориши — люди менее порядочные, чем представители так называемого среднего класса, которые в срок расплачиваются за мебель.
       Как раз производители эксклюзивной мебели и переезжают сейчас за пределы Москвы. Довольно часто мебельщики оставляют в рекламе свои сотовые телефоны, поскольку им постоянно приходится кочевать с места на место. Некоторые из них "перетаскивают" стационарный телефон при переезде в другой район.
       Значительная же часть эксклюзивных мелких и средних производств уже давно ушла за МКАД (вполне пригодный для мелкого производства "коровник" можно, к примеру, снять в Раменском или Королеве за $65-70 в год за квадратный метр). Строить собственные здания за МКАД мелким мебельщикам не по карману, на согласования уходит слишком много времени, на подведение коммуникаций (в первую очередь — электроэнергии) — слишком много денег.
       Ранее небольшие мастерские с минимальным комфортом размещались на стареньких, "лежащих на боку" заводиках. Но сегодня же эти заводики стали переборчивы в выборе арендаторов, поскольку стоимость аренды в Москве за последние пять лет выросла в разы. Мебельщики к тому же — проблемные арендаторы, поскольку вряд ли кто-то захочет селиться по соседству с жужжащим и пахнущим лаком и краской офисом.
       В пределах МКАД остались в основном старые предприятия, либо те, кто собирает мебель в гаражах и подвалах, на долю которых и приходится сегодня значительная часть рынка.
ВАЛЕРИЙ ПАВЛОВ