Свет и сень

В ватиканской базилике Святого Петра закончилась многомесячная реставрация уникального памятника, который является в интерьере собора безусловным «центром притяжения»,— 29-метрового балдахина, созданного Джаном Лоренцо Бернини в XVII веке. Огромная бронзовая сень о четырех витых колоннах стоит над папским алтарем и гробницей апостола Петра. Сооружение не реставрировали с 1750-х годов. Его торжественная презентация после проведенных работ пройдет 27 октября. Комментирует Сергей Ходнев.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

С весны и до осени этого года посетители Сан-Пьетро наблюдали редкое явление: вместо привычного четырехколонного балдахина из темной бронзы с пятнами позолоты — почти полностью скрывающая его временная «постройка» из блестящих металлических лесов. Правильно спроектировать ее было отдельной задачей, и инженерной, и технологической. Во-первых, для реставрации надо было так выстроить леса, чтобы не затруднять духовенству и верующим хотя бы визуальный доступ к центральному алтарю, где может служить мессу только папа римский, и к confessio — расположенному ниже великолепному надгробию апостола Петра, который считается первым епископом Рима. Во-вторых, надо было на всякий случай сделать вес конструкции как можно более легким. Под полом базилики — «ватиканские гроты», крипта, образовавшаяся при строительстве нынешнего собора; еще глубже — хрупкий древний некрополь, который был засыпан в IV веке, когда зодчие императора Константина строили первую базилику, но в XX столетии археологи раскопали подземную «улицу» из римских мавзолеев, ведущую к скромной могилке, где покоятся, как считается, кости апостола.

Теперь леса убраны, и 27 октября под балдахином папа Франциск отслужит торжественную мессу по случаю окончания заседаний Синода епископов. Основной прицел, впрочем, в другом. Предстоящий 2025 год — год юбилейный, то есть такой, когда по давнему обычаю католической церкви паломникам, которые посещают главные римские храмы, даруется индульгенция. Современные пилигримы относятся к этому уже не с такой рьяностью, как в Средние века, но тем не менее в юбилейные «святые годы» международный поток посетителей римских святынь действительно заметно увеличивается. С конца XV века «святые годы» проходят каждые двадцать пять лет, так что для папы Франциска это первый «ординарный» юбилей за время его понтификата (экстраординарный «Юбилей Милосердия» проходил в 2016 году) — понятно, что его нужно было отметить громким событием.

Сам по себе балдахин, который по проекту Джана Лоренцо Бернини был возведен в 1624–1630 годах,— не просто местная ватиканская достопримечательность.

Из соображений торжественности и благоговения навесы-кивории над алтарным престолом сооружали в христианских храмах еще в первом тысячелетии. Здесь важен, во-первых, сам феноменальный масштаб — не укромная сень на небольших колонках, а циклопическое сооружение высотой с десятиэтажный дом. А во-вторых, образность архитектурного решения. С IV века базилику Святого Петра украшали необычные колонны, у которых был ствол не прямой, как полагается, а закрученный штопором; позднейшая легенда утверждала даже, что они вывезены из иерусалимского храма Соломона. Четыре гигантские колонны берниниевского балдахина сделаны именно в подражание им: они витые, украшенные извилистыми каннелюрами и лавровыми ветвями (а также пчелами — они были геральдической эмблемой папы Урбана VIII, при котором балдахин был построен).

Это довольно дико по меркам логики стоечно-балочной конструкции, которая лежит в основе классического ордера, но тут Бернини действовал в логике своего времени: «живые», извивающиеся колонны идеально соответствовали тяге барокко к динамизму и причудливости. Как следствие, балдахин из Сан-Пьетро воспроизводили с большей или меньшей точностью во множестве храмов XVII–XVIII веков. Причем вовсе не только католических — православные церкви барочного времени не отставали (тут можно вспомнить, например, надпрестольные сени в петербургских Петропавловском и Никольском соборах).

В силу всего этого интерес к реставрации балдахина был экстраординарен — ждали открытий. Но больших сенсаций не случилось. Бронза, из которой отлита несущая часть балдахина,— материал вечный, если она не открыта стихиям, а находится под кровлей. Все поверхности тщательно очистили от пыли, копоти, воска (по праздникам балдахин украшали в прежние времена горящими свечами), вернули позолоте потускневший блеск. А из неизвестного прежде обнаружили попутно только заурядные надписи, сделанные рабочими XVIII–XIX веков. Да еще подошву детской обуви — очевидно, какой-то ребенок из числа «санпьетрини», потомственных мастеровых, обслуживающих технические нужды базилики, увязался в 1750-е годы на верхотуру за отцом и потерял свой башмак.

Но реставрировали в этом году не только балдахин, но и созданную тем же Бернини «Кафедру св. Петра» — пышную, театральную, ослепительную композицию в главной алтарной апсиде. Там, под сияющим витражным окном со Святым Духом в виде голубя и под клубящейся ангельско-облачной «славой», стоят четверо святых, представляющих церковь западную (Амвросий Медиоланский, блаженный Августин) и восточную (Афанасий Великий, Иоанн Златоуст). И все бронзовые святители изящно придерживают за петельки парящее среди позолоты бронзовое же кресло — символическую «кафедру св. Петра», cathedra Petri.

Так вот: в ходе реставрации из барочного бронзового реликвария извлекли древний деревянный трон, на котором, как считалось когда-то, восседал апостол Петр. Это уж точно большое научное событие — последний раз такое случалось с полвека назад.

И тогда выяснилось, что тронное кресло, украшенное пластинами слоновой кости,— произведение вовсе не времен императора Нерона (I век н. э.), когда в Риме принял мученическую смерть «князь апостолов», а IX века, сделанное, скорее всего, по заказу каролингского императора Карла Лысого. Но нынче ветхий деревянный трон выставят в базилике для поклонения как апостольскую святыню. Результаты нового научного обследования еще не опубликованы, однако ватиканские официальные спикеры все-таки высказали предположение, что в каролингском троне могут присутствовать фрагменты, датированные, в соответствии с преданием, первыми веками христианства.