некролог
В четверг на 77-м году жизни умер от рака символ французского кино актер Филипп Нуаре, за 50 лет кинокарьеры сыгравший более чем в 140 фильмах.
Уроженец северного города Лилль стал актером благодаря классику французской литературы Анри де Монтерлану. Увидев Нуаре в любительском школьном спектакле, он предрек ему блестящее будущее и оказался провидцем. Юноша отправился в Париж, предварительно трижды завалив выпускные экзамены в школе — "из чистой лени", которой вскоре он споет настоящий гимн в одном из первых своих звездных фильмов — "Блаженном Александре" (Alexandre le bienheureux, 1968) Ива Робера. Его добрый гигант-крестьянин не хотел работать в поле, сбегал из-под венца, предпочитая спать или наблюдать за рыбками, даже еду ему приносила верная собака.
Если Нуаре и был ленив, то только не в профессии: "Я действительно люблю съемки, и если придется, я готов сыграть что угодно". Его философией было эпикурейство: он работал как проклятый, потому что получал от своего ремесла истинное наслаждение. Его актерский диапазон был предельно широк, он испытывал потребность постоянно переходить из одной вселенной в другую, менять интонации. Уже на заре карьеры, в 1953-1963 годах, он играл одновременно на сцене Национального народного театра Жана Вилара и в ночном кабаре. С театром он расстанется с 1966 по 1997 годы. А опыт кабаре поможет создать один из самых уморительных образов "новой волны" — дядюшку Габриэля, который работает испанской танцовщицей, в "Зази в метро" (Zazie dans le metro, 1961) Луи Маля.
Лет 20 назад французам предложили смоделировать идеальную семью, состоящую из киноактеров. Подавляющее большинство выбрало идеальным отцом Нуаре. Среднему французу было легко идентифицировать себя с его героями: он играл носителей чего-то "старого и доброго", не безгрешных, но обаятельных. Самый знаменитый — жуликоватый инспектор Рене Буарон из трилогии Клода Зиди о "продажных", известной на территории бывшего СССР как "Откройте, полиция". Недаром именно его Бертран Тавернье выбрал на роль задорно стареющего д`Артаньяна в "Дочери д`Артаньяна" (La fille de d`Artagnan, 1994).
Но премии "Сезар" он получал за роли трагические — за добрейшего доктора Дандье, жестоко мстящего нацистам за гибель семьи и сходящего с ума от горя в "Старом ружье" (Le vieux fusil, 1974) Робера Энрико, и военного врача Делаплана в фильме "Жизнь и ничего больше" (La vie et rien d`autre, 1990) Тавернье, истово занятого идентификацией павших на мировой войне и презрительно отказывающегося подыскать "неизвестного солдата" для официальной церемонии.
Тавернье был самым близким членом киносемьи Нуаре, он снял его в восьми главных ролях. "Идеальный отец" идеально играл исчадия ада, тем более страшные, что носили они маски добродушных буржуа, к примеру вообразивший себя Богом полицейский-убийца в "Ударе тряпкой" (Coup de torchon, 1981). Но был так же органичен и в ролях художников, слишком талантливых, чтобы заботиться о своих ближних, таких как чилийский поэт Пабло Неруда в "Почтальоне" (Il Postino, 1994) Майкла Редфорда.
В массе его жанровых ролей теряются роли откровенно экспериментальные, а Нуаре не пропустил ни одного киноэксперимента. Дебютировал на экране в "Короткой косе" (La pointe courte, 1956) Аньес Варда — фильме, сформулировавшем язык подступающей "новой волны". В годы леворадикального бунта сыграл гротескного Мужик-мена в красных валенках и ушанке в сатире Уильяма Клейна "Мистер Фридом" (Mr. Freedom, 1969). Не побоялся нарушить благостный имидж участием в гротеске Марко Феррери "Большая жратва" (La grande bouffe, 1973), где четверо буржуа кончали с собой, развратничая и обжираясь до смерти, а также играя геев. Но в народной памяти французов останется кем-то вроде доброго киномеханика Альфредо из "Нового кинотеатра `Парадизо`" (Nuovo cinema Paradiso, 1989) Джузеппе Торнаторре, который показывал кино не только им, но еще их бабушкам и родителям — одним словом, воплощением духа кино как такового.