Вчера президент России Владимир Путин встретился с президентом Международной федерации легкой атлетики, членом Международного олимпийского комитета (МОК) Ламине Диаком и получил от него признание в том, что он лично приложит все усилия, чтобы Сочи стал столицей Олимпиады-2014. О том, как выбиваются такие признания, рассказывает специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Ламине Диак — человек 73 лет, выглядящий на 45; отец 15 детей, выглядящий так, словно у него их нет вообще; в прошлом прыгун в длину (чемпионат Франции он выиграл в 1958 году с результатом 7 м 67 см), выглядящий так, словно он прыгун в высоту; бывший мэр столицы Сенегала города Дакара, выглядящий так, словно сегодня он правит миром. Ламине Диак встретился в Представительском кабинете Кремля с президентом России Владимиром Путиным, выглядящим так, словно ему очень нужно заручиться согласием влиятельного члена МОК на проведение в Сочи зимней Олимпиады-2014.
Я давно не видел Владимира Путина таким довольным. Можно сказать, вызывало даже подозрение, что он так бездумно ведет себя во время официального мероприятия. Улыбка просто не слезала с его лица. А стоило ему посмотреть на Ламине Диака, как он начинал просто смеяться. Возможно, ему не давала покоя мысль, что у этого человека и в самом деле 15 детей — и среди них ни одного приемного.
Или, может, президент искренне радовался тому, что сможет вдумчиво и без лишних свидетелей поработать с этим человеком, представляющим в МОК всю Африку, над темой "Сочи-2014" — и уже как раз начал работать, не стесняясь присутствия журналистов: хотя этого президент России вообще стесняется в последнюю очередь.
Между тем мало кто обращает внимание на то, что президент России ведет вполне последовательную работу в этом направлении. Он регулярно встречается с людьми, принимающими решения, и прежде всего о проведении зимней Олимпиады в Сочи. Очевидно, господин Путин и в самом деле всерьез рассчитывает на самый безумный исход этого дела, то есть на то, что Сочи может победить.
Начал господин Путин, впрочем, издалека.
— В этом году в Москве,— рассказал он,— состоялся чемпионат мира (по легкой атлетике.— Ъ) в закрытых помещениях. Наши спортсмены выступили весьма успешно, и уверен, что Москва могла бы провести чемпионат мира и в открытых помещениях.
Где-то это я уже слышал: "Уверена, у него не закрытый, а открытый перелом!"
Господин Путин рассказал, как в нашей стране любят легкую атлетику:
— У нас в стране принята программа федерального правительства, рассчитанная на несколько лет. Это программа поддержки физической культуры и спорта. Мы исходим из того, что в самое ближайшее время число россиян, которые занимаются физической культурой и спортом, возрастет в три раза!
Президент России делал все, чтобы понравиться Ламине Диаку. И при этом в глазах господина Путина я, мне кажется, улавливал искреннее уважение к этому человеку. Президент России последнее время не ловит на лету слова и взгляд даже президента США, а вчера он жадно ловил на лету слова и взгляд Ламине Диака.
И по-моему, все потому, что Владимиру Путину не давали покоя именно эти 15 детишек. Президент России, казалось, давал высочайшую оценку мужской доблести Ламине Диака. И это тоже было на что-то до боли похоже. Хотя, скорее всего, не на зависть.
Следует, впрочем, признать, что господин Ламине Диак является в этом вопросе полной, так сказать, противоположностью господину Моше Кацаву.
Ламине Диак отвечал господину Путину почти взаимностью. Он тоже улыбался, правда, как-то уж очень загадочно. Так улыбаются гимназистки, за которыми на выпускном балу ухаживают курсанты: еще не "да", но уже точно не "нет" читается в этих улыбках.
В глазах Ламине Диака тоже был искренний интерес к человеку, сидевшему слева от него. Владимир Путин был в диковинку ему, перевидавшему за безразмерную жизнь в спорте и не такое.
Наконец Владимир Путин перешел к главному.
— Вы знаете наши амбиции... здоровые амбиции,— предупредил он,— по поводу Сочи. Мы хотели бы, чтобы в 2014 году Сочи стали столицей зимних Олимпийских игр. Недавно мы приняли программу по развитию Сочи и этого региона как зоны отдыха и спорта. Правительство в любом случае будет вкладывать в этот регион значительные денежные средства, будет привлекать частных инвесторов вне зависимости от того, будут ли Сочи столицей Олимпийских игр или не будут. В любом случае страна будет развивать этот регион для своих собственных граждан.
Это называется "не очень-то и хотелось". После этих слов Ламине Диак имел полное право пожать плечами, кивнуть — и в следующий раз встретиться с Владимиром Путиным на открытии чемпионата мира по легкой атлетике в Москве в 2011 или 2013 году.
— Но мы, конечно, рассчитываем, что все это будет учитываться членами МОК при принятии решения в отношении Олимпийских игр 2014 года,— не дал ему этого сделать господин Путин.
— В нашей федерации,— рассказал Ламине Диак,— около четырех миллионов дипломированных атлетов, и четыреста тысяч из них — это как раз россияне. То есть ровно десять процентов. Поэтому у России есть все основания, чтобы организовать чемпионат мира... Поскольку подобные чемпионаты мира проводятся в таких городах, как Осло, Цюрих, то я думаю, что соревнование такого масштаба должно быть проведено и в Москве.
Ламине Диак говорил про чемпионат мира как про дело решенное. Про сочинскую Олимпиаду он не говорил вообще. И это было плохо. Господина Диака не за этим позвали в Кремль. То, что он до сих пор сказал, было меньше программы-минимум. А он говорил и говорил на отвлеченные темы — пока и сам, видимо, этого не понял. И сдался, осознав, очевидно, что, пока он этого не скажет, его отсюда не выпустят.
— Должен сказать,— произнес он, по-моему, безо всякого удовольствия,— что езжу в Россию уже на протяжении сорока лет. И еще сорок лет назад я слышал о Сочи... Это один из наиболее любимых курортов в России... Я также ознакомился с досье. Сам я не специалист в области зимних видов спорта, но думаю, что если есть возможность приложить больше усилий для развития спорта в этом регионе, то Олимпийские игры для этого являются прекрасной возможностью. Поэтому я принимаю к сведению ваш призыв и приложу все свои усилия.
Все-таки он это сказал.
Правда, нельзя утверждать, что никто его за язык не тянул.