Вчера президент России Владимир Путин в Санкт-Петербурге встретился со строителями и топ-менеджерами управляющей компании второй очереди Северо-Западной ТЭЦ, открыл церемонию закладки первого камня в строительство новой бизнес-школы, а также встретился с творческой интеллигенцией, которая повела себя так, что интеллигенту в первом поколении специальному корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-КОЛЕСНИКОВУ стало за нее стыдно.
Введение второй очереди ТЭЦ стало ярким событием в жизни Санкт-Петербурга. Глава РАО "ЕЭС России" господин Чубайс напомнил господину Путину, что, еще работая в должности вице-мэра Санкт-Петербурга, тот подписывал документы о строительстве первой очереди этой ТЭЦ. А о том, что в 2000 году президент России приезжал на открытие первой очереди, господин Путин помнил уже самостоятельно.
Господин Чубайс поделился с президентом радостной новостью: вторая очередь ТЭЦ гарантирует устойчивое снабжение Санкт-Петербурга теплом. Он, правда, ничего не сказал о том, что новая ТЭЦ нуждается в снабжении газом, которого пока катастрофически не хватает даже для того, чтобы вывести ее на проектную мощность.
Господин Чубайс, по информации Ъ, жаловался на свои сложные отношения с главой "Газпрома" Алексеем Миллером даже перед началом вчерашней встречи.
Министр промышленного развития Италии господин Бессони, представляющий итальянскую компанию Eni, которая выиграла тендер на управление этим энергетическим комплексом, передал господину Путину привет от итальянского премьер-министра Романо Проди. Господин Путин обрадовался и ответил, что ждет премьер-министра Италии в гости:
— Я знаю, он будет с визитом в Турции. Может, найдет несколько часов, чтобы так, между прочим, залететь в Россию.
Господин Бессони тоже обрадовался и поспешил добавить, как он рассчитывает на то, что итальянские энергетические компании при помощи господина Чубайса "в свете предстоящей приватизации оптовых территориальных генерирующих компаний" примут в ней активнейшее участие. При этом он называл господина Чубайса исключительно Anatoly Borisowich и смотрел на него заранее благодарно.
Господин Путин поддержал итальянского министра сообщением о том, что "строительство будет плодотворным", чем, собственно, и освятил его.
После этого президент поехал открывать начало строительства школы высшего менеджмента в Санкт-Петербурге. Церемония запомнилась прежде всего тем, что вместо неизбежного в таких случаях первого вице-премьера Дмитрия Медведева правительство России представлял министр обороны Сергей Иванов.
Зафиксировав свое внимание к нуждам научной интеллигенции, господин Путин из Стрельны, где происходили все эти утренние события, поехал на встречу с творческой интеллигенцией, которая ждала его в Таврическом дворце по случаю 100-летия со дня рождения академика Дмитрия Лихачева.
Разговор сначала как-то не клеился. Писатель Даниил Гранин долго говорил про бедственное положение провинциальных библиотек, о том, что "единственное, что есть у людей, которые тянутся к культуре на деревне,— это сельские библиотеки".
Историк Борис Ананьич не соглашался с ним, утверждая, что в бедственном положении находятся не только районные, но и центральные библиотеки.
Все, кто выступал, просили у господина Путина денег: на господдержку библиотек, толстых литературных журналов, домов творчества... При этом, на мой взгляд, было очень легко понять, чего стоят слова каждого из выступавших. Цена им была написана на лице актрисы Алисы Фрейндлих. На этом лице было то горькое сочувственное выражение, то полупрезрительная усмешка, то искренняя боль за состояние сельских дорог... Вчера актриса сыграла, без сомнения, одну из лучших своих ролей.
Господин Путин дал слово председателю совета ветеранов Санкт-Петербургского дома ветеранов сцены Дине Кальченко. И разговор сразу принял необратимо трагический характер.
Дина Кальченко рассказала, что, когда было принято долгожданное решение о реконструкции Дома ветеранов сцены, который сейчас находится в ужасающем состоянии, а ведь в нем живут ветераны сцены, "люди выскакивали на улицу, целовались, плакали, обнимались! Это был день Победы! Им дали надежду!"
Выяснилось, что письма, которые писала на имя президента России Дина Кальченко, дошли по адресу.
— И не то что дошли, а были услышаны! — Дина Кальченко вскричала эти слова с такой силой, что Алиса Фрейндлих испуганно откинулась на спинку стула.
— Мы совершенно не хотим ссориться с Союзом театральных деятелей (СТД), которому принадлежит наш дом,— оговорилась Дина Кальченко.
Но было же видно, что она очень хочет поссориться с СТД, который представлял здесь его председатель Александр Калягин, и особенно в присутствии президента России.
— Но уже третий год Валентина Ивановна Матвиенко на содержание дома семь миллионов рублей дает. А наш родной СТД — шесть с половиной миллионов! — не отказала себе в удовольствии заметить Дина Кальченко.
— Так Валентина Ивановна богаче,— тоже не отказал себе в удовольствии заметить господин Путин, искоса поглядев на зажмурившуюся от удовольствия Алису Фрейндлих.
— Но и хорошо, ну и пусть богатеет! — сказала госпожа Кальченко.— Но сейчас нам говорят: договор между СТД и АФК "Система" приостановлен. А мы хотим, чтобы он был расторгнут!
Дело в том, что некоторое время тому назад СТД и АФК "Система" и в самом деле заключили договор. По этому договору "Система" готова была реконструировать Дом ветеранов сцены, а взамен получала возможность построить в лесопарковой зоне, которая находится в аренде у СТД, гостиничный комплекс. И "Система" даже уже начала готовиться к строительству и для начала решила выселить жильцов из дома. Ветераны сцены вспомнили молодость, Дина Кальченко начала писать свои письма...
— А я помню, как Александр Александрович (Александр Калягин, председатель СТД.— А. К.) нам тогда сказал: "Снимите розовые очки! Вам никто не поможет!" Конечно! Это же был коммерческий проект, в результате которого СТД должен был получить от АФК двести миллионов! — крикнула Дина Кальченко, и Алиса Фрейндлих закрыла лицо руками.
Ей было стыдно за Александра Калягина. Впрочем, она ведь еще даже не заходила на некоторые сайты в интернете, изобилующие сейчас интересными подробностями из личной жизни господина Калягина. Зайдя, Алиса Фрейндлих вообще, судя по ее впечатлительности, могла бы и не вернуться.
— Спасибо, Владимир Владимирович, мы получили пять миллионов долларов на реконструкцию дома,— сказала она президенту.— Но эти деньги уйдут — поверьте мне, уйдут они — в песок!
Алиса Фрейндлих сочувственно кивала. Президент России озабоченно посматривал на обеих.
— А мне уже сказали,— предупредила Дина Кальченко,— вот уйдет Путин, и мы все равно будем там строить! Это говорят те, кто будет строить. Их директор, а он сказал это мне со слов своего руководства...
Я думал, господин Путин засмеется. Но он окаменел. Вместе с ним окаменела и Алиса Фрейндлих. Да, Дина Кальченко рисковала, нанося свой смертоносный удар. Он ведь мог оказаться направленным в результате и против нее самой. Но все-таки он оказался безошибочным.
— По этому дому можно изучить историю государства российского,— продолжала Дина Кальченко.— То есть театра российского...
— По Фрейду оговорка,— холодно заметил господин Путин.— Ну, по поводу тех, кто рассчитывает, что это решение можно изменить. Они заблуждаются. Во-первых, у меня еще много времени! И во-вторых, мы сформулируем условия, которые сделают этот процесс необратимым.
Он имел в виду, надеюсь, условия реконструкции Дома ветеранов сцены.
Господин Путин посмотрел на главу АФК "Система" господина Евтушенкова.
— Никто не собирался забирать этот дом,— быстро сказал глава АФК "Система".— Мы собирались его реконструировать! И, думаю, сделаем это!
— Хочу поблагодарить вас от имени всех жильцов этого дома! — горячо поддержал его господин Путин.— Признаюсь, другого ответа я от вас и не ожидал.
Лицо Алисы Фрейндлих светилось торжеством справедливости. Да и лицо господина Путина тоже. Только что господин Евтушенков пообещал "за свои" отремонтировать Дом ветеранов сцены, а от идеи строить гостиничный комплекс в лесопарковой зоне, охраняемой государством, с негодованием отказался.
Но надо сказать, что светилось торжеством и лицо господина Евтушенкова. Он, в конце концов, только что получил личную благодарность господина Путина.
Между тем этот разговор, как выяснилось, не был закончен. Губернатор Санкт-Петербурга рассказала, что давно предлагала господину Калягину передать этот дом городу, который не только отремонтировал бы его, но и взял бы на свое полное содержание.
— Александр Александрович не согласился,— с раздражением сказала Валентина Матвиенко.
— Не обижайтесь, Валентина Ивановна,— предупредил ее господин Калягин,— но мы же обсуждали все эти вопросы...
— Ну, и вы не согласились передать дом городу.
— До вас это же предлагал губернатор Яковлев,— насмешливо произнес господин Калягин, и это, очевидно, должно было послужить самой уничижительной характеристикой этой идее.— Этот дом всегда был Домом СТД! Вот японцы просят у нас Курилы. Мы почему-то им не отдаем! А они говорят, что там будет XXIII век! А мы же не отдаем! Мы с "Системой" все придумали! Нет никаких, конечно, казино там не предполагалось...
Алиса Фрейндлих смотрела на Александра Калягина, мягко говоря, с недоверием. Она даже глазами показала на него Владимиру Путину... Она так повела глазами... "Но мы-то с вами понимаем..." — говорил этот взгляд.
Хотела снова выступить Дина Кальченко, но господин Путин не дал ей этого сделать. Он дал слово еще нескольким участникам встречи, которые жаждали поговорить с президентом о программе поддержки чтения, о годе русского языка в России, но так и не смогли утолить свою жажду в связи с тем, что время, отведенное на исторические решения президента в области культуры, вышло.
Так русская интеллигенция на моих глазах в очередной раз упустила свой исторический шанс.