Восток — дело наукоемкое

Принятый с 2022 года Россией курс на технологический суверенитет дает свои плоды: страны Глобального Юга все активнее интересуются российскими разработками в сфере энергетики, космоса, фармацевтики и сельского хозяйства. Эти отрасли могут стать драйверами сотрудничества России с незападными странами, следует из доклада «Миссия культурной и научной дипломатии России на Ближнем Востоке» Центра внешнеполитического сотрудничества им. Е. М. Примакова. «Ъ» ознакомился с ним заранее.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В понедельник, 28 октября, Центр внешнеполитического сотрудничества им. Е. М. Примакова представит доклад «Миссия культурной и научной дипломатии России на Ближнем Востоке», подготовленный ведущими российскими востоковедами: научным руководителем Института востоковедения РАН Виталием Наумкиным, генеральным директором Государственного Эрмитажа Михаилом Пиотровским и заведующим Центром арабских и исламских исследований ИВ РАН Василием Кузнецовым.

Главная мысль доклада: России следует активнее наращивать научные связи с ближневосточными государствами, особенно учитывая их растущий удельный вес в российском товарообороте.

Так, в двадцатку крупнейших торговых партнеров РФ по итогам 2023 года вошли сразу пять стран Ближнего Востока: Турция, ОАЭ, Египет, Иран и Саудовская Аравия. При этом еще в 2021 году в топ-20 торговых партнеров России входила только одна страна региона — Турция.

Общий объем торговли России с Ближним Востоком почти достиг $95 млрд, сообщил в мае 2023 года министр экономического развития РФ Максим Решетников. Из них более $55,4 млрд — товарооборот с Турцией, $10,3 млрд — с ОАЭ.

До 2022 года Москва развивала научно-техническое сотрудничество в основном со странами Запада и Китаем. Только две страны Ближнего Востока вошли в топ-30 важнейших российских партнеров в области науки — Израиль (занял 24-е место, 0,74% публикаций в коллаборациях) и Турция (30-е место, 0,62%), говорится в докладе.

Хотя именно научные разработки России, а не ее природные ресурсы, могут стать мостом для укрепления отношений с такими странами региона, как Египет, Турция и ОАЭ.

При этом ранее те страны региона, которые имели достаточно средств для закупки российских технологий, ориентировались в основном на Запад. Но с 2022 года на фоне желания диверсифицировать закупки ближневосточные страны обратили внимание на российскую продукцию.

Авторы доклада отмечают, что с 2022 года Россия и государства Ближнего Востока стали активнее сотрудничать в несырьевых, наукоемких сферах — атомной энергетике, космических исследованиях, фармацевтике и сельском хозяйстве.

Пример такого несырьевого сотрудничества с регионом — строительство атомных электростанций под ключ. «Росатом» строит энергоблоки трех ближневосточных АЭС — в Турции, Египте и Иране. Корпорация также участвует в тендерах на строительство атомных электростанций, в том числе малых, в ОАЭ, Иордании и Саудовской Аравии.

Российские фармакологические компании также активно выходят на ближневосточные рынки. Компания «Герофарм» начала выпуск инсулинов в Алжире и Марокко, а «Фармасинтез» расширил поставки лекарств в Сирию. В 2022 году в правительстве Саратовской области объявили о планах локализовать в регионе производство иранских лекарств Trita Holding (до реализации пока так и не дошло).

Однако на пути к успешному взаимодействию между российскими и ближневосточными учеными есть серьезные препятствия, пишут авторы доклада. Одна из главных проблем — разные подходы стран региона к международному научно-техническому сотрудничеству. Одни страны стремятся все разрабатывать сами — это сторонники технологического суверенитета (подчас вынужденного). Примеры — Иран и Россия.

В то же время ОАЭ, Саудовская Аравия и Египет в большей степени ориентированы на международную интеграцию: их связи с западной наукой имеют давнюю традицию. Возможности и пределы их сближения с Россией при этом оказываются под вопросом, отмечают эксперты.

Немаловажную роль в этом играют и западные санкции, которые препятствуют поставкам некоторых товаров двойного назначения, включая компьютерные технологии. Это также затрудняет научно-техническую кооперацию.

Еще одна проблема — низкая осведомленность друг о друге. Практически отсутствует опыт совместной научной деятельности, что подтверждает минимальное количество совместных публикаций и зарегистрированных патентов, пишут авторы доклада.

Нехватка общих научных школ и инициатив приводит к тому, что ученые просто не знают, чем могут быть интересны друг другу, констатируют авторы.

Данная ситуация ведет к тому, что успешные проекты научно-технического сотрудничества России с Ближним Востоком — это, как правило, результат межгосударственных соглашений или проекты крупных государственных корпораций (того же «Росатома»).

В межуниверситетском взаимодействии серьезных «историй успеха» практически нет. Сотрудничество между научными лабораториями также остается на низком уровне, говорится в докладе.

Однако Россия уже принимает меры для выправления ситуации, расширяя сотрудничество с университетами региона и увеличивая квоты на прием иностранных студентов. Так, в июне замминистра науки и высшего образования РФ Константин Могилевский заявил, что в российских вузах обучаются более 32 тыс. студентов из стран Ближнего Востока.

Немаловажно развивать и культурную дипломатию на Ближнем Востоке, в том числе через археологические раскопки в Йемене, Ираке и Сирии. Труд российских археологов и реставраторов по восстановлению Триумфальной арки в Пальмире высоко оценили и в ЮНЕСКО, отмечают эксперты. На йеменском острове Сокотра российские ученые уже более 40 лет продолжают изучать местную культуру, в том числе ранее неизвестные науке семитские языки. Эти изыскания регулярно публикуются в наиболее авторитетном издательстве мирового востоковедения — E. J. Brill.

Эльнар Байназаров