Неутомимость рассказчиц
Как героини Miu Miu представляют себя и свое время
Во время Art Basel Paris Miu Miu представила выставку «Tales & Tellers» — «Истории и рассказчицы». Выставка сделана лондонской мультидисциплинарной художницей Гошкой Мацугой и посвящена проекту Women’s Tales, серии короткометражек, которые Miu Miu уже много лет делает с женщинами-режиссерами, но это первая в истории Miu Miu заявка на участие в современном искусстве — и сразу довольно амбициозная, для которой была выбрана не самая очевидная форма. О причинах такого выбора — идейных и художественных — Елена Стафьева поговорила с куратором «Tales & Tellers», директором MACBA (Музей современного искусства Барселоны) Эльвирой Диангани Озе.
Фото: Courtesy of Miu Miu
Фото: Courtesy of Miu Miu
Над головами входивших в Palais d’Iena двигалась лента с газетами, как в типографии,— ровно так же, как во время показа Miu Miu SS 25 (дворец — традиционное место сезонных показов Miu Miu). Сценографию для показа тоже придумала Гошка Мацуга, только сейчас лента с газетами растянута не на все пространство дворца и появились стойки, как в газетном киоске. Газета называется The Truthless Times («Время без правды»): она состоит из куар-кодов статей, написанных для газеты известными учеными, писателями, деятелями искусства, и заголовков к ним, выдержанных в ироническо-абсурдистском духе.
А дальше по всему залу дворца Мацуга в свойственной ей отстраненной гипертехнологичной постконцептуальной манере разместила разнообразные носители — смартфоны, планшеты, дисплеи, проекторы, на экранах которых можно увидеть эпизоды из разных фильмов Women’s Tales. Фильмы эти снимаются к каждому сезону с 2011 года, их уже 28, и среди режиссеров были Аньес Варда, Ава Дюверней, Хлоя Севиньи, Дакота Феннинг, Зои Кассаветис. И тут же, в зале, материализовывались персонажи этих фильмов — ровно в тех же аутфитах Miu Miu, что на экране,— прямо среди зрителей они пели, катались на скейте, примеряли разную одежду, а иногда собирались все вместе и делали что-то коллективно. Кроме того, в специальном зале можно было посмотреть сами фильмы, а также принять участие в серии паблик-токов с режиссерами проекта Women’s Tales и прочими известными в разных областях искусства персонами.
Все это вместе создало хотя и давно освоенную современным искусством, но не самую простую для восприятия форму, каких мода старается все же избегать, ориентируясь на более понятные потребителям форматы. О том, какова была кураторская идея, я расспрашиваю Эльвиру Диангани Озе.
Эти персонажи и их действия четко связаны с фильмами?
Тут по одному персонажу из каждого фильма, и они одеты так же, как в фильмах, но они не просто повторяют себя из фильма — поют, например, или делают стендап,— они еще и по-разному выражают себя, так что вы можете ждать от них чего угодно.
А было ли вашим сознательным решением сделать персонажей как бы частью толпы? Потому что во время вернисажа они буквально сливались публикой.
Абсолютно! Мы хотели, чтобы вы вошли в этот зал и увидели, что вокруг персонажи фильмов, одетые в Miu Miu, они же на экранах, и люди вокруг тоже в Miu Miu — от этого возникает чувство, что принимаешь участие в игре. Но вот что примечательно: если вы посмотрите фильмы, то ощущение от этого пространства сразу станет иным. Каким-то образом просмотр кино активирует другие чувства — примерно как запах духов заставляет вспомнить связанную с ними историю.
Фото: Courtesy of Miu Miu
Фото: Courtesy of Miu Miu
Фото: Courtesy of Miu Miu
Фото: Courtesy of Miu Miu
Фото: Courtesy of Miu Miu
Фото: Courtesy of Miu Miu
Фото: Courtesy of Miu Miu
Фото: Courtesy of Miu Miu
Вы выбрали для этой выставки довольно многосоставную форму. При этом «Истории и рассказчицы» — часть публичной программы Art Basel Paris, немузейный проект, скорее развлекательный, чем исследовательский.
Эта форма — единственный способ соединить вместе все нарративы, все те способы, которыми художник и создатели фильмов соединяют свои персональные истории и то, что они хотят сказать. Происходящее здесь вы можете воспринимать как проект проектов; они разным образом наслаиваются друг на друга и создают образ времени, в котором мы живем и в котором все существует одновременно: есть вы, есть эти герои, есть разные места, где протекает их жизнь, и разные способы эту жизнь представить. Такой сложный формат нужен был, чтобы создать постоянное и одновременное действие из 35 девайсов, 28 фильмов, паблик-токов и киносеансов — и все это меньше чем за неделю. Для нас было важно, чтобы люди увидели фильмы и узнали больше обо всех участниках этого сотрудничества. Но не менее важно было, чтобы зрители почувствовали это пространство с личной точки зрения каждой художницы, каждой актрисы. Чтобы они могли оценить его с тех точек зрения, которые те сообщили этой платформе, этим девайсам. А сверх того еще и с точки зрения сообществ, к которым они принадлежат и частью которых они делают вас, как только вы входите в это пространство. Это чувство общности, публичности, которое дает агора, мы хотели повторить здесь, в Йенском дворце.
То есть вашей кураторской задачей было именно отражение множественности взглядов?
Любая история имеет два измерения — факты и дух фактов, свидетельства и то, как эти свидетельства выстраиваются в рассказ. Новости всегда прямолинейны, а сторителлинг, кино в данном случае, заставляет нас рефлексировать — и это невозможно игнорировать. Если кино может рассказывать историю с многих точек зрения — почему бы и выставке не быть такой?
Тут, как всегда в современном искусстве, возникает вопрос интерпретации. Например, вчера во время вернисажа, когда все эти персонажи перед сеансом вошли в амфитеатр и стали кричать, стучать по столам и хлопать, было не вполне понятно — протестуют против чего-то конкретного или это просто такой флешмоб? Это уже активизм или все еще просто эффектное представление? Что нам тут хотят сказать — и хотят ли вообще что-то сказать?
В нашей газете есть материал про невозможность четкой интерпретации как форму сопротивления. Об этом пишет Кейт Кроуфорд (исследователь культурного и социологического влияния AI в NY University, MTI и UNSW). Заголовок над ее куаром звучит так: «Influence operations disrupt reality» («Действия, имеющие влияние, разрушают реальность»). Для нас важно было каким-то образом создать ситуацию «без правды», заставить зрителей с ней взаимодействовать. Показать им, что формирование собственного взгляда на происходящее становится способом отвергать эту truthlessness.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram