"Всеобщая неловкость"

The Financial Times

Лондон, Великобритания

У Владимира Путина все было на лице написано. Обычно с российским президентом мало кто на мировой арене может соперничать в умении обращаться с прессой: своими компетентными и саркастическими пресс-конференциями он отвлекает на себя все внимание на мировых саммитах. Но в тот день его дискомфорт был у всех на виду.

Стоя рядом с высшими чинами ЕС и кучкой североевропейских премьер-министров, Путин гримасничал и закатывал глаза к потолку. Помощники говорят, что он был простужен. Но российскому президенту приходилось еще и отбиваться от обвинений в том, что он несет ответственность за убийство Александра Литвиненко. Это стало крайне некомфортной кульминацией крайне некомфортного саммита.

Но ни состояние здоровья, ни смятение в связи со смертью Литвиненко не помешали российскому президенту устроить обычный для него разнос чиновникам ЕС. Путин отметил, что ЕС пытается оживить свои энергетические связи с такими странами, как Азербайджан и Казахстан. Добавив при этом, что ЕС следует строить свою политику на основе "фактов, а не вымысла" и что серьезной альтернативы крупным поставщикам — России, Ирану и, возможно, Катару — просто нет. Отвечая на вопрос об убийстве Анны Политковской, Путин сказал, что европейским странам годами не удавалось раскрыть убийства в мафиозном стиле.

Это было бравурное выступление. Но день тем не менее выдался ужасный — и для Путина, и для EC."

The Guardian

Лондон, Великобритания

"В путинской России восторжествовали коррупция, насилие и порок

Мало кто из нас сегодня хочет считать русских врагами. Мы восхищаемся их музыкой и литературой, сочувствуем им из-за их ужасной истории, а несколько лет назад радовались за них, когда они вышли из своей угрюмой замкнутости и изоляции, в которой они прозябали большую часть XX века.

Именно из-за того, что мы относимся к ним со всей душой, в нашей реакции на их недавнее поведение есть что-то от горечи, которую испытывает отвергнутый ухажер. Почему, вкусив свободы и демократии, они захотели вернуться к смертоносным повадкам сталинских времен? Как они могут молчаливо соглашаться на путинскую реставрацию тирании? И это страна, на которую неожиданно свалилось богатство, благодаря которому ее граждане могли бы стать процветающими социал-демократами вроде нас.

Россия насаждает культуру государственного бандитизма, который для нее самой обернется репрессиями и в конечном счете экономическим крахом, а у остального мира вызывает ужас и отчуждение. Мы редко слышим о россиянах, заработавших состояния честным трудом. Вместо этого ключом к успеху в путинской вселенной служат коррупция, насилие, порок и узаконенное воровство колоссальных масштабов.

Российская реакция на недостаточную почтительность Запада часто неотличима от действий хулигана в пригородной электричке, который нападает на ни в чем не повинного пассажира только потому, что ему не понравилось, как тот на него посмотрел. Государственное насилие без стеснения использовалось российскими властями с незапамятных времен.

Можно поверить (и я лично верю), что Путин не отдавал распоряжения убить Александра Литвиненко, но это не мешает признавать, что российский президент породил ту культуру, которая узаконила это убийство. Путин не может просто отмахнуться от очевидной истины: его друзья и сторонники спокойно ходят по улицам и наслаждаются богатством и безопасностью, а враги погибают жуткой смертью. Убийство одного российского журналиста, критикующего режим, можно было бы считать несчастным случаем. Смерть двадцати не оставляет камня на камне от кремлевских заявлений о невиновности.

В основе политики Путина лежит твердое намерение восстановить мощь и влиятельность СССР. Трудно представить себе, какие результаты такой политики Запад мог бы считать благими. У Запада нет иного выбора, кроме как продолжать вести утомительную борьбу за нормальные отношения с Москвой. Но было бы наивно ожидать, что свобода и уважение к закону в ближайшее время восторжествуют в этой трагической стране, которая иногда кажется проклятой."

Wall Street Journal

Нью-Йорк, США

"Россия — враг

Пора начать относиться к России Владимира Путина как к врагу США. И не просто потому, что Александр Литвиненко, бывший агент КГБ, ставший противником Путина, умер на прошлой неделе в Лондоне. И не из-за того, что его смерть заняла свое место в череде убийств, покушений, арестов и изгнаний, жертвами которых по странному совпадению стали оппоненты Путина. А потому, что внешняя политика Кремля сделалась открыто и часто беспричинно враждебной Америке.

Вот несколько примеров: летом Россия подписала многомиллиардный контракт на поставку вооружений Венесуэле. Уго Чавес, не теряя времени, начал вслух фантазировать, как он с помощью этого оружия пустит ко дну американский авианосец. На прошлой неделе Россия начала поставки в Иран сверхсовременных зенитных ракет SA-15. В ООН Россия последовательно сопротивляется усилиям США по введению санкций против Ирана и Северной Кореи.

Так зачем все-таки Москве поощрять исламский режим, который спонсирует терроризм по всему миру — от Буэнос-Айреса до Бейрута? Отчасти ответ на этот вопрос лежит, разумеется, в области психологии клиентелизма и желания России утвердить и расширить сферу своего влияния. Другая часть ответа заключается в том, что Россия, которая может помешать Америке — будь то в Латинской Америке, Северо-Восточной Азии или в Персидском заливе,— тем самым является важной и могущественной... Можно отстаивать необходимость приема России в ВТО, но "да будет осмотрителен покупатель": правительство, которое плюет на закон в собственной стране, вряд ли будет долго сидеть смирно в любой организации, которая действует по правилам. Первым делом следует предупредить Путина, что только джентльмен может быть членом клуба джентльменов. Следующий шаг — обходиться с ним так, как он того заслуживает: как с человеком, который, согласно предсмертному письму Литвиненко, 'недостоин доверия цивилизованных людей'."