БИРЖЕВЫЕ ВЕДОМОСТИ
23 НОЯБРЯ 1916 ГОДА
Речь князя Е. Н. Трубецкого
Об этом мы до сих пор молчали. Об этом молчали газеты, молчало правительство. Дело обстояло так, как будто вопрос идет о какой-то секретной болезни, которую скрывают, до того она постыдна. Но мы говорить обязаны. Болезнь эта есть разруха государственной власти, разруха опасная, ибо она происходит перед лицом грозного врага, и если мы не справимся с ней, то не довести нам войны до победного конца... Когда нам удается поймать какого-нибудь министра, мы спрашиваем его: "Какая ваша программа, какие ваши директивы?" Он отвечает: "Какая тут программа, когда министры назначаются только на 3 месяца. Мы не министры, мы — тени, проходящие на экране". В этом, господа, весь ужас. Наши министры действительно тени, исчезающие призраки. Если это положение будет продолжаться, то в конце концов вся Россия превратится в какой-то дом умалишенных, и от этого нас не спасет даже министерство здравоохранения, ибо оно ведь тоже проходящая на экране тень.
БИРЖЕВЫЕ ВЕДОМОСТИ
23 НОЯБРЯ 1916 ГОДА
Желая водворить спокойствие, Председатель Государственной Думы просит Маркова Второго не делать замечаний другим депутатам.
— А вы не кричите! — неожиданно обращается Марков Второй к председателю и повторяет, жестикулируя перед М. В. Родзянко:
— Мерзавец!..
Поднимается невероятный шум, стук о пюпитры и крики: "Вон! Вон!"
— Он оскорбил Думу,— раздаются крики. Председатель Госдумы необычайно взволнован.
— Член Госдумы Марков Второй позволил себе нанести такое оскорбление вашему председателю,— заявляет он,— какого еще не имеется в анналах у Госдумы. Я прошу моего товарища председательствовать и предложить Госдуме принять ту меру воздействия, которой Марков заслуживает.
М. В. Родзянко покидает свое место, уступая его гр. В. А. Бобринскому.
— За невероятно тяжкое оскорбление председателя Госдумы,— заявляет гр. В. А. Бобринский.— Я предлагаю исключить члена Думы Маркова Второго на 15 заседаний.
Марков Второй вновь поднимается на трибуну.
— Я сделал это сознательно. С этой кафедры осмелились безнаказанно оскорблять высоких лиц. В лице вашего председателя, пристрастного и непорядочного, я оскорбил вас,— заявляет Марков Второй.
Последние слова вызвали бурю негодования всей Госдумы.
ВЕЧЕРНИЙ КУРЬЕР
24 НОЯБРЯ 1916 ГОДА
Дикая выходка Маркова Второго, при всем том, что она является случайным и отдельным эпизодом событий, оказалась явлением политической важности.
Скандал повел к тому, что даже в тех общественных кругах, в которых было заметно политическое колебание, появилась решимость. Те, кто до сих пор колебался, перестают колебаться и решительно стремятся отмежевать себя от правых единомышленников курского депутата. Первым последствием явилось постановление Думы, которым Марков признан лишенным гражданской и политической чести. Все фракции Думы, осудив его, признали его не заслуживающим права на общение с людьми...
Выражение сочувствия оскорбленному председателю Государственной Думы со стороны самых разнообразных представителей официального, титулованного и общественного политического мира обратилось во внушительную демонстрацию. Разнообразие имен служит порукой, что все общество против того течения, выразителем которого является Марков Второй.
ПЕТРОГРАДСКИЙ ЛИСТОК
24 НОЯБРЯ 1916 ГОДА
Вчера в Таврическом дворце говорили, что председатель Госдумы М. В. Родзянко предложил своим друзьям, сослуживцам по кавалергардскому полку, свиты Его Величества генерал-майору Дашкову и С. А. Панчулидзеву быть его посредниками в деле с Н. Е. Марковым. Предложение это было принято. Вместе с тем передают, что возникли весьма серьезные сомнения в том, можно ли считать Н. Е. Маркова дуэлеспособным. Большинство депутатов указывает, что Н. Е. Марков заявил с трибуны, что он действовал сознательно и имел намерение оскорбить Государственную Думу в лице ее председателя. Ввиду такого заявления почти невозможно требовать от Маркова удовлетворения, вместе с тем и сам Марков теряет право требовать удовлетворения от других. Признание человека недуэлеспособным является тяжким оскорблением, и Н. Е. Марков Второй может потребовать от посредников М. В. Родзянко удовлетворения.
ПЕТРОГРАДСКИЙ ЛИСТОК
25 НОЯБРЯ 1916 ГОДА
Опять толчея на железной дороге. Люди днями простаивают в хвосте у железнодорожных касс для того, чтобы получить билет прямого или местного сообщения. Но иногда и имея билет, не знают, что с ним делать. В поездах нет мест; не говоря уже о третьем классе, во втором и даже в первом люди стоят в проходах, сидят друг у друга на коленях.
Рассказывают, например, очевидцы, что в Харькове несколько времени назад пассажирам с билетами первого класса пришлось ехать на крышах вагона, и эти пассажиры были счастливы, что им "удалось устроиться". Может быть, несведущие люди думают, что за время войны число поездов пригородного сообщения сократилось. Ничего подобного! На всех железных дорогах оно стало на две-три пары больше нормы мирного времени. Но и пассажиров стало в два и в три раза больше. В Петрограде квартир нет, многие служащие в столице вынуждены были поселиться в пригородах. Им теперь приходится ежедневно кататься из пригородов в столицу и обратно. Многие учреждения, дававшие служащим казенные квартиры, выселили этих служащих в пригороды.
Рубрику ведет Евгений Жирнов