Детским книгам делают ценные замечания
Какие произведения и почему могут признать «деструктивными»
В Госдуме призвали бороться с распространением «деструктивных» детских книг. Глава комитета по защите семьи Нина Останина обратилась в письме к вице-премьеру Дмитрию Чернышенко. Она сослалась на исследование совета по детской литературе при Союзе писателей, эксперты которого проанализировали 930 изданных в России современных произведений. 2/3 из них, как настаивают в объединении, формируют в сознании ребенка «негативные установки», например, внушают безразличие к будущему, сводят человеческую природу к инстинктам или отвергают традиционные роли мужчин и женщин. В комментарии “Ъ FM” авторы инициативы пояснили, что речь в основном о западных авторах, чьи тексты в РФ печатают малыми тиражами.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
В качестве примера «деструктивной» литературы авторы инициативы привели книгу «Солдатик» итальянки Кристины Беллемо, в которой главный герой всегда думал о войне, но скинул мундир, узнав о существовании мирной жизни. При этом никто не обвинил его в дезертирстве. Хотя в России это уголовно наказуемо, напоминают авторы. Законодательство РФ эти книги не нарушают; все претензии — к позиции авторов, пояснила “Ъ FM” глава комитета Госдумы по защите семьи Нина Останина: «Они не соответствуют задачам воспитания наших традиционных духовных и нравственных ценностей. Предательство в них — норма жизни. Это несвойственно нашему русскому характеру, это никогда не воспитает в наших детях героев. Что рекомендовать читателям? Вот о чем идет речь. Это будут делать не чиновники, не депутаты, а те, кто пишет сам. Кроме того, это должны быть возрастные психологи.
Надо подумать, кого пригласить туда. Не прикормленных, не прирученных, а молодых современных родителей. Поверьте, вот ко мне обратились именно они для того, чтобы мы их собрали и подумали, как ограничить этот детский контент».
В некоторых детских издательствах отказались комментировать предложения Госдумы бороться с распространением так называемым деструктивных книг. А сами писатели в частном разговоре называли инициативу политической. По их мнению, в случае ее реализации будет трудно избежать перегибов: цензоры, например, предпочтут, чтобы в детских книгах вообще не затрагивались сложные темы вроде самоубийства или предательства. В этом случае читатель, особенно молодой, может просто потерять доверие к автору, подчеркнула детский писатель Ирина Крестьева:
«Какая-то цензура нужна, но очень аккуратная, чтобы не допустить запрета тем, на которые мы обязаны как авторы говорить с подростками.
Речь идет, скорее, о возрасте 12+. Суицид, возьмем эту тему для примера, мы не можем вообще не затрагивать. Нужно не показывать никакого романтизма, давать отрицательную оценку этому действию, но не напрямую, не в лоб. Тотально никакой цензуры, конечно, не нужно, потому что очень много книг совершенно спокойные, нормальные. Мы же не будем запрещать сказку "Красную шапочку": на ней выросло не одно поколение, и ничего страшного не произошло».
В мае 2024-го СМИ писали, что прокуратура Красноярского края потребовала изъять из продажи книгу Григория Остера «Вредные советы». В ней усмотрели «описания жестокости, насилия и антиобщественные действия, вызывающие у детей страх». Позже надзорный орган уточнил, что вопросы появились к иллюстрациям. Вместе с тем у активистов все чаще возникают претензии к текстам книг, заметила детская писательница Тамара Крюкова: «Цензура и воспитание молодежи нужны, но оценивать книги должны специалисты.
Люди находят совершенно дикие мысли в произведениях, которые этого совсем не предполагают. Есть совершенно добрая потрясающая книга про новогодние чудеса, так вот какая-то читательница узрела в ней тень сталинизма.
Я даже в бреду не могла подумать, что Дед Мороз ассоциируется со Сталиным. Или, например, в истории фигурирует замок, где живет старенький волшебник, и у него есть ученица. Кто-то опять-таки увидел крамолу: как же так, старик и девочка-ученица? Извините, но это замок, а не полуторка в коммуналке. Есть люди, которые начинают выискивать блох, лишь бы только что найти. Вот они начнут запрещать все подчистую. Этого не хотелось бы. Нужно очень бережно относиться к нашей литературе, которая сейчас расцветает. А что касается западных книг, то сейчас, скорее всего, допечатываются остатки: произведения, права на которые уже купили. Это пройдет. В этих текстах действительно есть перекосы, там совершенно не говорится о любви к Родине. Ну а как они могут говорить о любви к Родине, когда они живут там? В детских книгах современных российских авторов никаких скользких тем нет».
В обращении к правительству депутаты, среди прочего, указывают на то, что современные детские книги нередко «нормализуют отклонения», в частности, представляют личные недостатки как «нечто, не требующее исправления». Под описание так называемых деструктивных установок вполне могут попасть сцены из классических и народных произведений, отметил детский писатель Юрий Нечипоренко:
«И в народных сказках, и в творчестве А.С. Пушкина при желании можно выкопать нарушения 16+, оскорбление священнослужителей. Речь, в частности, о "Сказке о попе и о работнике его Балде". Мы же знаем, что в Российской империи В.А. Жуковский ее переписал, заменив первого на купца. Потом советская власть его вернула. И в этом смысле и Пушкин боролся с цензурой, так как было очень много ограничений. Но цензура в каком-то смысле дисциплинировала автора. Всегда любая комиссия выглядит оскорбительной для писателя. Но я могу понять государство, которое хочет защитит детей, могу понять родителей.
Но я считаю более важной задачей отбирать лучшие книги и распространять их на всю страну, чем мараться с какими-то малыми тиражами, выкапывать в них недостатки, делать себе хайп, привлекать к этому внимание».
В издательстве «Поляндрия», напечатавшем «Солдатика», отмечают, что смысл книги был искажен. «Безусловно каждый выносит из текста что-то свое, но это очень важная книга. Она обращается и к родителям, чтобы они вспомнили себя, свои переживания и свои страхи перед взрослым и порой очень требовательным миром. Там показано, что порой ребенок чувствует себя очень одиноким среди навязываемых ему установок соперничества и достижений. В конце мы видим, что можно быть счастливым и успешным: те же спортсмены и балерины теперь не просто соперники, а друзья. И кроме ненависти в их жизни находится место взаимопониманию, сотворчеству, простым детским радостям», — отмечает главный редактор ИД «Поляндрия» Дарина Якунина.
Главный редактор детского издательства «Самокат» Ирина Балахонова в разговоре с “Ъ FM” напомнила, что цензура в России была отменена Конституцией 1993 года: «Мы с коллегами-издателями 20 лет делали книги, воспитывающие умных, свободно мыслящих, готовых принимать самостоятельные решения людей, которые необходимы любому уважающему себя и прогресс государству. Разговоры о национальности литературы неуместны — все мы выросли не только на Владиславе Крапивине и Егоре Гайдаре, но и на книгах Астрид Линдгрен, Туве Янссон, Александра Дюма, Уильяма Фолкнера, Мориса Дрюона, Джека Лондона...
И "русскость" не гарантия политкорректности: Корнея Чуковского долго не издавали, потому что Надежда Крупская разглядела в его произведениях "вражескую" идеологию и назвала их буржуазной мутью. А ученица Чуковского Агния Барто трижды (к вопросу о предательстве) предала своего учителя, поддержав эту точку зрения. Где сейчас в сознании детей Крупская с Барто, а где Чуковский?»
В издательстве «Подписные издания» в разговоре с “Ъ FM” выразили опасения, что реализация предложений Госдумы финансово ударит по игрокам рынка, например, в случае, если их обяжут изъять из оборота уже опубликованные произведения. Там также сомневаются в том, что такой запрет будет правомерным. В компании уточнили, что небольшие издательства и сети уже сейчас терпят значительные расходы из-за необходимости маркировать книги.
С нами все ясно — Telegram-канал "Ъ FM".