Разряженный воздух Валдая

7 ноября президент России Владимир Путин поздним вечером приехал на Красную Поляну, где проходило заседание Валдайского клуба, и, рассказывает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, поделился своими наблюдениями за ситуацией в мире, где, по его словам, идет глобальный конфликт между большинством населения планеты и мировым меньшинством, а также раскритиковал сам смысл существования НАТО и дал понять, что подлинным прототипом нового устройства мира является БРИКС. И вообще, настаивал, что именно сейчас наступает момент истины: каким будет этот новый мир.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В первой половине дня в горах прошла открытая дискуссия о том, чему члены клуба научились за эти дни в Красной Поляне. Председатель Валдайского клуба Андрей Быстрицкий предложил высказываться и заинтриговал тем, что в конце расскажет о превосходстве высшего разума над низшим, и дал понять, что вечером нагрянут статусные гости.

Насчет гостей было ясно: ждали Владимира Путина, а робость, связанная с произнесением имени вслух, была очевидной. Но стоило ли связывать вечернюю дискуссию с утренней в этом контексте? Коллективный разум членов Валдайского клуба, в конце концов, также позволял надеяться на что-то высшее.

Таким образом, что имелось в виду, оставалось пока непонятным.

Первым захотел высказаться политолог Сергей Караганов. Он намерен был завладеть микрофоном, но Андрей Быстрицкий не дал ему такую возможность: известно, каким адом, просто ядерным апокалипсисом может закончиться, если такая попытка окажется вдруг успешной. Нет-нет, сам уже ни за что не отдаст.

И пока господин Караганов рассказывал, что «капиталистическая модель подыхает», господин Быстрицкий подергивал микрофон, на который господин Караганов все-таки наложил руку, словно проверяя, клюет ли, на крючке ли уже господин Караганов. Тот, в свою очередь, старался удержать микрофон, а значит, и ситуацию в своих руках, и тоже небезуспешно: сказывались, очевидно, навыки двухдневных дискуссий в горах. Но все-таки следовало признать: микрофон пока контролировал господин Быстрицкий. Однако в какой-то момент господин Караганов перехватил наконец микрофон у самого изголовья, то есть там, где не хватало рук господина Быстрицкого, и теперь уверенно клонил его на свою сторону. Надо ли упоминать, что в это время они увлеченно в микрофон говорили о том, нужно ли вставить в международную систему ядерный предохранитель. Нет, не нужно даже подсказывать, на чем настаивал господин Караганов: вставить, конечно, вставить.

— Меня очень впечатлила сессия и присутствие здесь глобального большинства. Но не хватает Латинской Америки. Это ведь не только Бразилия и Венесуэла...— рассказывал участник дискуссии из Мексики.— У нас у всех, честно говоря, наступило большое облегчение, что Джо Байден больше не президент, как бы мы ни относились к Дональду Трампу! (Впрочем, Джо Байден ведь и в любом случае больше не президент; а с другой стороны, наоборот, президент, к тому же до 20 января.— А. К.)

Аплодисменты зала были между тем абсолютным одобрением его словам.

— Я впервые на таком мероприятии,— признался участник дискуссии из Африки,— и впечатлен! Столько женщин!.. И меня еще поразила сессия с представителем администрации президента! У вас бюрократы, чиновники очень умные! Я такого никогда не видел! Почти на все вопросы уже даны ответы!

Лучше было теперь не упоминать вслух имя чиновника для его же блага: в конце концов, его присутствие сделало необязательным участие в пленарной сессии Владимира Путина.

— У китайцев есть такая поговорка: не плыви по течению, не плыви против течения, а иди поперек течения, и достигнешь противоположного берега (А нужно ли это, и то ли это, что нужно? А что, если смысл в том, чтобы двигаться вперед? — А. К.),— высказался еще один российский участник.— Двуглавый орел на то и орел, чтобы одной головой смотреть в Европу, а другой — в Азию! Поэтому сотрудничество с Европой должно оставаться одним из приоритетов российской внешней политики!

— Единственное, что нас разделяет,— это отсутствие диалога в вопросе Украины,— признавался индийский гость.— Участники из Сербии, Китая, Индии постоянно подчеркивали необходимость перемирия, а российские коллеги говорили, что контекст совершенно иной!

— Сердце мое — сербское, но душой я на Днепре, где произошло крещение Руси! — признавался очередной делегат форума.

С ним хотели спорить. А он не хотел.

Еще один сокрушался, что не успели обсудить вопрос эвтаназии, которая шагает по миру, особенно по Канаде.

— Мы отдали искусственный интеллект тем, кто его создал, то есть инженерам, а под контроль его надо взять нам, тем более что сессия про искусственный интеллект была впечатляющей,— настаивал еще один участник дискуссии.

— В прошлый раз обсуждение было гораздо напряженнее,— пожимал плечами молодой российский делегат.— Надеюсь, мы полшага, шаг отошли от края пропасти...

Да, если вспомнить усилия Сергея Караганова сбросить в эту пропасть всех участников пленарной сессии Петербургского международного экономического форума в июне этого года и его настойчивые просьбы к Владимиру Путину снять уже наконец российское сверхоружие с того самого ядерного предохранителя, который он теперь предлагал то ли вживить, то ли вмонтировать, то становилось опять нехорошо. В прошлый раз был такой край, что сегодня все, что обсуждалось, выглядело до неприличия оптимистично.

Между тем в этот раз начало пленарного заседания сдвинули на 18 часов, и все понимали, что это не предел и даже не начало, а хорошо, если приступят в 19.

И даже появилась конспирологическая идея, что произошло это по одной причине: чтобы Америка, которая сейчас, и особенно после того, как выиграл Дональд Трамп, разумеется, следит за каждым шагом российского президента, не проспала его, этот шаг, и послушала, что доносится оттуда, с другого полюса.

За почти неделю захватывающих дискуссий друг с другом участники клуба могли преисполниться и не такой значимости, так что такая мысль — еще не самое светлое, что могло прийти им в головы.

А может, разреженный воздух сыграл с кем-то злую шутку: выяснилось, что с утра замеряли давление, так 660 миллиметров ртутного столба оказалось, ниже некуда. И было уже за семь вечера, а еще никакой готовности никто вообще не объявлял, и в зале, где все давно сгрудились, становилось не по себе, и хотелось глотнуть хоть такого, разреженного, да и любого воздуха.

Между тем горы Красной Поляны накрыл вдруг настолько величественный и зловещий туман, что, казалось, Владимир Путин вот-вот наконец-то должен появиться. Вынырнуть из него, что ли.

Впрочем, на самом деле это случилось лишь около восьми вечера.

Речь его продолжалась без нескольких минут целый час.

— Мы с вами встречаемся 7 ноября, дата значимая и для нашей страны, можно сказать, и для всего мира. Русская революция 1917 года, как в свое время нидерландская, английская, Великая французская революция, стали в известной степени вехами в развитии человечества, во многом определили ход истории, характер политики, дипломатии, экономики и общественного устройства,— рассказал человек, который много лет, как и все советские люди, отмечал эту дату в законный выходной день, отчего она, конечно, отпечаталась и запечатлелась в сознании всех этих людей как решающая для сознания человечества.

— Нам с вами,— справедливо продолжал президент,— также выпало жить в эпоху кардинальных, по сути, революционных перемен, не только осмыслять, но и быть непосредственными участниками сложнейших процессов первой четверти XXI века. Эти два десятилетия не просто были насыщены важнейшими, подчас драматическими событиями поистине исторического масштаба. На наших глазах формируется совершенно новое мировое устройство, непохожее на то, что мы знаем из прошлого, например Вестфальскую или Ялтинскую систему.

Для разъяснения того, что он имеет в виду, нашлось много красивых слов:

— Поднимаются новые державы (очевидно, что с колен.— А. К.)! Народы четче и яснее осознают свои интересы, свою самоценность, самобытность и идентичность, все тверже настаивают на достижении целей развития и справедливости. При этом общества сталкиваются с большим количеством новых вызовов, от захватывающих технологических изменений до катастрофических природных катаклизмов, от вопиющего социального расслоения до массовых миграционных волн и острейших экономических кризисов. Наступает в некотором смысле момент истины! Прежнее устройство мира безвозвратно уходит, можно сказать, уже ушло, а за формирование нового разворачивается серьезная, непримиримая борьба... Это столкновение самих принципов, на которых будут строиться отношения стран и народов на следующем историческом этапе. От его исхода зависит, сможет ли человеческое общество остаться обществом с его этическими гуманистическими началами, а человек — остаться человеком!

Наверное, на Валдайский клуб и не стоило приходить с пустыми карманами. Но на этот раз карманы просто, казалось, распухли от идей, которые, впрочем, по определению следовало считать такими же дискуссионными, как и сам Валдайский клуб.

То есть на это была вся надежда, впрочем, слабая.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На радость сидящему в первом ряду Сергею Караганову, да просто специально для него, было сказано:

— Призывы Запада нанести стратегическое поражение России — стране, обладающей крупнейшим арсеналом ядерного оружия,— демонстрируют запредельный авантюризм западных политиков.

Да, бряцание в очередной раз просматривалось и прослушивалось.

И Владимир Путин развивал тему:

— Вместо того чтобы осознать тщетность своих устремлений, объективный характер перемен, некоторые западные элиты, кажется, готовы пойти на все, чтобы не допустить появления новой международной системы, отвечающей интересам мирового большинства. В политике Соединенных Штатов, например, и их союзников в последние годы все более заметен принцип «не доставайся же никому», «если не с нами, то против нас». Ну послушайте, эта формула очень опасная! Потому что и у нас, и во многих странах мира есть такая поговорка: как аукнется, так и откликнется!

Была в очередной раз проанализирована попытка Запада задушить Россию санкциями:

— Совсем недавно коллективный Запад... так называемый коллективный Запад... предпринял беспрецедентную попытку отлучить Россию от мировой системы, экономической и политической. Объем санкций, карательных мер, применяемых к нашей стране, не имеет аналогов в истории. Наши оппоненты предполагали, что нанесут России сокрушительный, нокаутирующий удар, от которого она уже просто не оправится. Думаю, нет нужды напоминать, что произошло в реальности.

Владимир Путин объяснил, почему это произошло, причем на этот раз с философской точки зрения:

— Против мощного течения не выплывает даже тренированный пловец, какие бы ухищрения и даже допинги он ни использовал (если только он не плывет поперек течения, как выяснили участники Валдайского клуба в первой половине дня.— А. К.). А течение мировой политики, мейнстрим направлен в другую сторону, в противоположную устремлениям Запада — от нисходящего гегемонистского мира к восходящему многообразию! Это очевидная вещь, как у нас в народе говорят. К бабке ходить не нужно!

Попытка философского анализа на наших глазах, казалось, захлебнулась. Но нет, пловец старался выплыть:

— Другая сторона идеологического противостояния (то есть Запад.— А. К.) восприняла происходящие исторические события (распад Советского Союза.— А. К.) не как шанс переустроить мир на новых справедливых началах и принципах, а как свой триумф, победу, как капитуляцию нашей страны перед Западом, а значит, как возможность по праву победителя устанавливать собственное полное доминирование!

И Владимир Путин наконец отвлекся от текста своей речи:

— Я уже как-то говорил об этом, сейчас просто вскользь, не буду называть имен. В середине 90-х, даже в конце 90-х от одного из тогдашних политических деятелей США прозвучало: «Теперь мы будем относиться к России не как к побежденному противнику, а как к тупому инструменту в наших руках». Вот этим руководствовались! Не хватило ни широты взгляда, ни общей культуры, ни политической культуры!

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Затем Владимир Путин, как и до этого, в Казани на саммите БРИКС, отвечая на вопрос журналиста BBC, откровенно начал говорить о том, что стало в конце концов подлинной причиной войны на Украине:

— Некоторым западным элитам показалось, что наступившая монополия, их монополия, момент однополярности в идейном, экономическом, политическом и даже отчасти военно-стратегическом смысле и есть станция назначения. Все, приехали! «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Как самонадеянно тогда было объявлено — чуть ли не конец истории!

Американскому социальному философу Фрэнсису Фукуяме, провозгласившему это, досталось (вряд ли он расстроен.— А. К.):

— В этой аудитории нет нужды объяснять, насколько близоруким и ошибочным оказалось это осуждение. История не закончилась! Напротив, вступила просто в новую фазу!

А что, хотелось бы так думать.

Еще одно отступление Владимира Путина казалось новинкой, то есть раньше он именно об этом не говорил:

— Скажем честно, после исчезновения СССР — модели советской социалистической альтернативы вообще многим в мире поначалу показалось, что монопольная система пришла надолго, чуть ли не навсегда, и к ней нужно просто приспособиться. Но она зашаталась сама по себе, сама под грузом амбиций и алчности этих западных элит. А когда они увидели, что в рамках даже той системы, которую они создали под себя... После Второй мировой войны, конечно, надо признать, победители создавали Ялтинскую систему под себя, а потом, после холодной войны, якобы победители в холодной войне начали создавать под себя, корректируя эту Ялтинскую систему — вот в чем проблема... Ну так вот, которую они создавали под себя своими собственными руками, начинают преуспевать и лидировать совсем другие... Вот что они увидели — систему создали и вдруг появляются другие лидеры в рамках этой системы!..— президент России словно открывал эти истины для себя и для нас прямо сейчас, на ходу.— Безусловно, они тут же взялись корректировать эту систему, созданную уже ими под себя, начали нарушать те же самые правила, о которых говорили вчера, менять ими же самими установленные правила!

И вот он, вывод:

— А какой же конфликт мы наблюдаем сегодня? Убежден, это вовсе не конфликт всех со всеми, вызванный отступлением от неких правил, о которых нам часто твердят на Западе. Вовсе нет. Мы видим конфликт между подавляющей частью населения планеты, которая хочет жить и развиваться во взаимосвязанном мире огромного количества возможностей, и мировым меньшинством, которое озабочено только одним, как я уже говорил,— сохранением своего доминирования. И ради этого оно готово разрушать достижения, ставшие результатом длительного развития в направлении всеобщей мировой системы. Но из этого, как видим, ничего не получается и не получится ничего!.. Политика элит коллективного Запада влиятельна, но по числу участников весьма ограниченного клуба нацелена не вперед, не на созидание, а назад, на удержание! Любой любитель спорта, не говоря о профессионалах, в футболе, в хоккее, в любых видах единоборств, знает — игра на удержание практически всегда ведет к поражению.

Или наоборот.

— Произошедшие события и время, на мой взгляд, только подтвердили и справедливость, и обоснованность выдвинутых нами предложений,— настаивал президент.— Я попробую их развить.

Развивал их Владимир Путин до полуночи, отвечая на поступающие вопросы, которых не казалось мало.

И об этом — в репортаже Андрея Колесникова утром на сайте “Ъ”.

Но один вопрос-ответ нельзя не оставить без комментариев уже сейчас.

— А будущий президент как? — интересовался неизменный модератор пленарного заседания Валдайского клуба журналист Федор Лукьянов, у которого в этот раз на сцене была пока только одна проблема: носки нескольких сантиметров предательски не дотягивали до края брючин.

А так-то вопрос-то был правильный.

— Можно как угодно к нему относиться,— пожал плечами господин Путин.

Он как будто решился прямо сейчас все же прокомментировать избрание Дональда Трампа на пост президента США. На самом деле президент России, конечно, наверняка готовился к ответу на этот вопрос. Просто не мог не подготовиться.

— Ведь все в начале его первой итерации президентской говорили: что он бизнесмен в основном и что он мало чего в этом понимает — в политике... Ошибок может наделать... Ну, во-первых, я вам могу сказать...— Владимир Путин вздохнул, словно решаясь.— Его поведение в момент покушения на его жизнь... Я не знаю, но на меня это произвело впечатление.

Без сомнения, Владимир Путин говорил сейчас и в самом деле совершенно искренне. Он словно примерял эту ситуацию на себя.

— Он мужественный человек... Оказался. И дело не только в том, что... В поднятой руке и в призыве бороться (смотрел и пересматривал.— А. К.) за свои... За их общие идеалы... Дело не только в этом! Хотя это, конечно, знаете, на драйве на таком... Все как бы... Человек проявляет себя в экстраординарных условиях. Вот здесь человек проявляет себя! И он себя проявил, на мой взгляд, правильным образом, мужественно... Как мужчина.

Это была уже просто ода «К мужеству». Но а что ж, разве не заслужил.

Я думал, Владимир Путин сейчас вспомнит и про то, как Дональд Трамп прошел через ряд уголовных дел (а через ряд еще не прошел, но тоже мужественно) и тоже ведь не склонил головы — но нет, не вспомнил. Лучше и не надо.

— Что касается политики... Вот в первой итерации. Не знаю... Он услышит, но...— замялся Владимир Путин.— Я скажу, пожалуй. Говорю искренне совершенно...

А вот это сказать, может, и не готовился.

— Его затравили со всех сторон! Не давали пошевелиться. Он боялся шаг сделать влево, вправо, лишнее слово сказать...— продолжал господин Путин.

То есть теперь президент США, видимо, может себе позволить делать и говорить то, что думает. Ох, только не это...

— Я не знаю, что сейчас будет происходить. Понятия не имею,— добавил президент России.— Для него это все-таки последний срок. Что он будет делать — это его вопросы. Но то, что говорилось публично до сих пор... Я не хочу комментировать то, что было сказано в ходе избирательной борьбы... Что было сказано сознательно в борьбе за голоса избирателей... Неважно. А вот то, что было сказано по стремлению восстановить отношения с Россией... По завершению украинского кризиса... Мне кажется, это заслуживает внимания как минимум, и я, пользуясь случаем, хочу поздравить его с избранием на пост президента Соединенных Штатов Америки!

Нет, ну вот что совсем удивительно после всего, что только что сам Владимир Путин сказал в своей вступительной речи... До сих пор, опять есть иллюзии!

Они есть.

Нет, это просто невероятно.

Андрей Колесников