Новые книги о теории кино

Бела Балаж «Видимый человек, или Культура кино»

Ad Marginem Press
Перевод Анна Кацура

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Бела Балаж — прозаик, поэт, мыслитель, кинотеоретик и сценарист, убежденный марксист, но немного и метафизик, в одинаковой мере вписанный в родную венгерскую, немецкую и советскую культуры. Его написанный по-немецки «Видимый человек» был, в общем, первой серьезной книгой о теории кино. В 1924 году, когда вышла книга, авангард еще только зарождался и идея, что кинематограф — не развлечение для нищих духом, не любопытный симптом массового общества, а высокое искусство, достойное самого пристального внимания интеллектуалов, была по-настоящему новой. По мысли Балажа, кино (речь, разумеется, о немом кино) преодолевает вавилонское смешение языков, служит средством воссоединения человечества. Помимо того, оно дает человеку новое знание — делает его видимым самому себе. Это не просто пафосная абстракция: Балаж выводит ее из остроумного анализа кинематографических средств, прежде всего — крупного плана. Кино впервые позволяет увидеть жизнь лица, тела, вещи. Оно преодолевает отчуждающую абстракцию слов, условность литературы и живописи. Индустриальная природа этого медиума находится с этой миссией откровения в сложных отношениях. Кинематограф, безусловно, порождение капитализма, но, по Балажу, он обладает едва ли не революционным потенциалом обновления мира.

Зигфрид Кракауэр «Теория кино»

Ad Marginem Press
Перевод Д.Ф. Соколова, Ольга Улыбышева

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Немецкий социолог и теоретик культуры Зигфрид Кракауэр, автор знаменитого эссе «Орнамент массы», бежал от нацистов сначала во Францию, потом в Америку и там на протяжении долгих лет писал свою «Теорию кино». По-английски она вышла в 1960 году. В 1974-м в СССР появился сокращенный перевод. Теперь том Кракауэра впервые издан по-русски в полном объеме. Это — книга одной идеи. Особенность кинематографа в сравнении с другими искусствами: он способен улавливать материальный мир как он есть, показывать действия и положения, «обмениваться рукопожатиями с реальностью». Соответственно, поистине кинематографичны только те фильмы, в которых раскрывается эта реалистическая установка. Кракауэр терпеть не может немецкий экспрессионизм, с недоверием относится к французскому авангарду и советскому революционному кино, находит отдельные достоинства у Хичкока и Бергмана, а вершиной киноискусства, разумеется, считает итальянский неореализм. За этой системой вкусов кроется философский проект. Человечество оторвано от мира вследствие распада традиционных верований и торжества абстрактного мышления, навязанного современной наукой. Ему нужно вернуть чувство обладания реальностью. Тут-то и может помочь кино. Во многом Кракауэр наследует Балажу, хотя и не ссылается на него, но пишет он из другой точки. Кинематограф — уже не новое искусство с невиданными возможностями, за ним груз ошибок и разочарований. Так что и тон тут не столь восторженный, более строгий.

Пол Шредер «Трансцендентальный стиль в кино»

Des Esseintes Press
Перевод Анна Шульгат

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Режиссер, сценарист большой части фильмов Мартина Скорсезе Пол Шредер пришел в кино из киноведения. Работу «Трансцендентальный стиль в кино» он выпустил в 1972 году. Ему было всего 25 лет, но исследование это было на редкость цельным и новаторским. Сакральные сюжеты влекли кинематографистов с момента возникновения медиума: казалось, кино рождено, чтобы показывать чудеса. Большинство подобных опытов выходило аляповатыми поделками, но уместный язык для разговора о священном, заглавный «трансцендентальный стиль» кинематограф со временем все же нашел. По Шредеру, его воплощают два автора: японец Ясудзиро Одзу и француз Робер Брессон. Между ними будто бы мало общего, первый никогда не говорит о религии, второй увлечен ею, но манера их на удивление похожа: статичные кадры, никаких операторских трюков, отказ от резкого монтажа, живописности, а также от всякого психологизма, изображения страстей и эмоций. Эта аскетическая эстетика, редукция кинематографических средств к минимуму, позволяет раскрыть подлинно духовное содержание: показать обращение и просветление, восстановить гармонию между человеком, миром и внеположным миру — трансцендентным. Кинематограф Одзу растет из дзенской традиции, Брессон слегка еретически соединяет разные ветви христианства, но приходят они к одной точке, что доказывает: трансцендентальный стиль — вполне объективное явление. Третий герой книги Карл Теодор Дрейер служит для Шредера иллюстрацией отклонений: это автор, искавший язык для разговора в кино о вере, иногда приближавшийся к трансцендентальному стилю, но так и не достигший его.

Дэвид Бордуэлл, Кристин Томпсон, Джефф Смит «Искусство кино»

Бомбора
Перевод Анна Иевлева

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Классический труд американских супругов-киноведов Дэвида Бордуэлла и Кристин Томпсон впервые вышел в 1979 году. Бордуэлл и Томпсон были авторами новой неоформалистской теории, направленной против всех модных в критике 1970-х веяний — марксизма, фрейдизма, феминизма, структурализма,— школ, предполагавших анализ скрытых смыслов, движущих режиссерами идеологий, тонких, иногда едва доказуемых нюансов (теологической эстетики Шредера это, конечно, тоже касалось). Всему этому пиру духа они противопоставляли строгий и сухой анализ устройства фильмов — построения сюжета и кадра, техник монтажа, работы звука и так далее. Смысла картин они, конечно, касались, но прямо выводили его из формальных особенностей. «Искусство кино» — работа не для специалистов, это, в общем-то, учебник, чтение, может быть, немного тяжеловесное, но для умения внимательно анализировать кино чрезвычайно полезное. Для каждого нового издания Бордуэлл и Томпсон заново переписывали книгу, приноравливаясь к изменениям в индустрии и конвенциях кинематографа. В 2010-х у них появился третий соавтор киновед Джефф Смит. Русский перевод выполнен с издания 2020 года. Анализ шедевров Орсона Уэллса и Антониони тут перемежается примерами из «Ла-Ла Ленда» и «Гарри Поттера», что выглядит иногда нелепо, но и придает свежести.

Виктор Мазин, Александр Погребняк «Эпизоды советского кино»

Сеанс

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Книга психоаналитика Виктора Мазина и философа Александра Погребняка — настоящий ночной кошмар Бордуэлла и Томпсон. Формально это не теоретическая работа, наоборот — серия эссе, виньеток, связанных полуслучайными ассоциациями и вольной прихотью авторов. Но за этой мозаикой прослеживается проект: рассказывать не об истории течений и техник, не о поисках режиссеров, даже не о фильмах как о цельных произведениях, а об эпизодах. Фрагменты фильмов часто остаются в сознании: когда картина целиком из него выветривается. Иногда они будто бы противоречат всему произведению и оттого оказываются важнее. Некоторые эссе Мазина и Погребняка действительно посвящены конкретным сценам, другие — сквозным линиям. «Эпизоды» написаны не специалистами по кино, а увлеченными зрителями, но зрителями с привычкой к философствованию. Фрагменты из «Бриллиантовой руки», «Берегись автомобиля», «Вия», «Ленина в Париже», «Приключений Электроника», а также ряда менее известных фильмов анализируются с привлечением Платона, Фомы Аквинского, Декарта, Канта, Лакана и Делёза — так что даже самые незамысловатые на первый взгляд фильмы оказываются способны сообщить кое-что о желании, знании, безумии, истине и прочих вечных вопросах.

Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram