«Стена простоит еще 50 или даже 100 лет»
35 лет назад Восточный Берлин стихийно воссоединился с Западным
Город Берлин не разделен стеной уже дольше, чем стена существовала: один из символов холодной войны начал рушиться вечером 9 ноября 1989 года. Исторические даты часто запоминаются как бы отдельно от отрезков времени, которые их разделяют. Между тем эта арифметика может хотя бы частично объяснить ход истории: стена была сооружена на 16-й год после окончания Второй мировой, едва не стала поводом для Третьей и простояла 28 лет вместо 100, которые ей предрекал Эрих Хонеккер. Корреспондент «Ъ» Иван Тяжлов мысленно прогулялся вдоль Берлинской стены, чтобы напомнить читателям некоторые детали ее появления, существования и падения.
Фото: John Gaps III / AP
Фото: John Gaps III / AP
Штурм
Как известно, по итогам Второй мировой войны Берлин был разделен на четыре оккупационные зоны. Самой крупной стала советская: в нее вошли 11 городских округов. Прежде всего восточная часть центра, то есть Митте, с собором, музеями, улицей Унтер-ден-Линден и площадью Жандарменмаркт, а также Пренцлауэрберг и Фридрихсхайн. И районы восточной периферии: Панков, Вайсенберг и Хоэншёнхаузен на севере, Лихтенберг, Марцан и Хеллерсдорф непосредственно к востоку от центра, а также юго-восток — Трептов и Кёпеник. Иронично, что на севере, в Панкове, Татьяна Лиознова снимала дом Штирлица, который по сценарию находился в противоположном конце города в Бабельсберге, в начале 1970-х практически недоступном для съемочной группы из СССР.
К французской оккупационной зоне относились два округа на северо-западе — Райникендорф и Веддинг. Четыре района к западу от центра — Тиргартен, Шарлоттенбург, Вильмерсдорф и Шпандау — вошли в британскую зону, а весь юго-запад — Кройцберг, Шёнеберг, Нойкёльн, Темпельхоф, Штеглиц и Целендорф — в американскую.
С советской точки зрения в этом была некая несправедливость, ведь штурм Берлина (24 апреля — 2 мая 1945 года) целиком и полностью взяла на себя Красная армия под командованием маршалов Георгия Жукова и Ивана Конева, а также генерал-полковника Василия Чуйкова. Почти полумиллионная советская группировка втянулась в жесточайшие бои на улицах города, на которых обеими сторонами беспощадно применялись полевая артиллерия, танки и минометы. Столицу рейха обороняла почти вчетверо меньшая группировка немецких войск под командованием генералов Ханса Кребса и Гельмута Вейдлинга, которая к исходу операции практически перестала существовать.
В огромном, сильно пострадавшем от обстрелов и бомбардировок городе, который успели покинуть далеко не все жители, разворачивался последний акт Второй мировой на территории Германии. Немцам было больше некуда эвакуировать раненых — некоторых помещали во временные госпитали, оборудованные в остановленных поездах в подземной части метро. Старый берлинский метрополитен отличается небольшой глубиной заложения, некоторые линии проходят прямо под улицами, а иногда и над ними по специальным эстакадам. Тоннели метро использовались как укрытие и как пути отхода из города.
В ходе боев часть перекрытий метрополитена была целенаправленно взорвана, что привело к затоплению нескольких тоннелей и гибели находившихся там людей — их число оценивается разными исследователями в диапазоне от 50 человек до 15 тыс.
Британский историк Энтони Бивор полагает, что непосредственно жертвами затопления было около 100 человек; уровень воды в тоннелях, считает он, был приблизительно 1,5 м — их нельзя было больше использовать, но залиты под свод они не были.
На поверхности продолжались хаос и разрушение. Часть улиц была перекрыта баррикадами, достигавшими окон четвертых этажей. Их обороняли части гарнизона, отряды гитлерюгенда и фольксштурма. Советские танки рвались через парк Тиргартен; из зоопарка, превращенного в одну из цитаделей обороны, разбегались звери.
Сопротивление немцев оставалось яростным до 30 апреля, когда стало известно о самоубийстве Гитлера.
После его смерти последний начальник штаба вермахта Ганс Кребс был командирован Геббельсом в штаб Чуйкова в Темпельхофе с предложением о сепаратном мире с Советами, но советская сторона настаивала на безоговорочной капитуляции Германии. Так что после 12-часовых переговоров немецкому генералу пришлось ни с чем вернуться в бункер Имперской канцелярии на Вильгельмштрассе, где он в ночь на 2 мая покончил с собой. Через девять часов после этого, в семь утра 2 мая, командующий войсками берлинского оперативного района Вейдлинг на командном пункте Чуйкова подписал капитуляцию немногочисленных сохранившихся частей гарнизона. В это утро на окнах уцелевших зданий в центре города стали появляться импровизированные белые флаги. Вейдлинг умер в ноябре 1955 года в СССР в тюрьме «Владимирский централ», где отбывал срок за военные преступления.
Воздушный мост
Организованный американцами для снабжения Западного Берлина воздушный мост стал символом не только Первого Берлинского кризиса, но и начала холодной войны
Фото: DPA / TASS
Организованный американцами для снабжения Западного Берлина воздушный мост стал символом не только Первого Берлинского кризиса, но и начала холодной войны
Фото: DPA / TASS
Союзники в целом смирились с тем, что Берлин достанется Красной армии, еще осенью 1944 года, когда не удался запланированный на сентябрь прорыв к германской столице с севера. После окончательной капитуляции Германии 8 мая 1945 года стороны сразу же приступили к разработке четырехсторонних соглашений о территориальном разделе страны и ее столицы. И в результате к концу июля в Берлине были созданы три союзнические оккупационные зоны.
Появление этого анклава внутри советской оккупационной зоны не могло не привести к конфликтам. Первый оказался связан с денежной реформой, проведенной западными оккупационными властями 20 июня 1948 года, а советскими — на три дня позже. Сталин считал, что денежная реформа союзников противоречит Потсдамским соглашениям о статусе оккупированной Германии, поэтому советское командование приказало блокировать наземные пути снабжения Западного Берлина.
Первый Берлинский кризис продолжался несколько месяцев, в продолжение которых союзники организовали снабжение своей части города по воздуху — эта операция получила название «Воздушный мост».
Она увековечена в нескольких берлинских топонимах и вошла в историю как масштабная гуманитарная операция по спасению гражданского населения Западного Берлина, хотя собственно в Берлине граница оставалась полностью перекрыта для граждан в течение пяти дней, с 24 по 29 июня 1948 года: в это время Советская военная администрация предпринимала усилия, направленные на упорядочение обмена старых денег рейха и новых денег двух зон. После этого движение граждан через КПП возобновилось, а позже советская комендатура разрешила жителям западных секторов становиться на «карточный учет» на востоке, чтобы иметь возможность пользоваться магазинами в советской зоне. Прямой завоз в Западный Берлин продуктов из советской зоны был запрещен уже западными властями.
Бывшая столица рейха к этому моменту оставалась сильно разрушенной. В обеих частях города трудились над восстановлением элементарной инфраструктуры и снабжения, причем советская сторона одновременно должна была заботиться об отстройке собственных пострадавших от оккупации территорий и находилась в плане материальных возможностей в менее выигрышном положении, чем союзники. Американские самолеты садились в Темпельхофе, а иногда сбрасывали груз прямо на городские кварталы. Одну из акций, связанную с доставкой продуктовых наборов для западноберлинских детей, полушутя прозвали «изюмной бомбардировкой».
Принято считать, что Первый Берлинский кризис был разрешен к 1949 году. Этот год стал датой рождения двух суверенных государств «на германской почве». В западных оккупационных зонах (федеральные земли Шлезвиг-Гольштейн, Нижняя Саксония, Северный Рейн—Вестфалия, Гессен, Райнланд-Пфальц, Саар, Баден-Вюртемберг и Бавария, а также города Гамбург и Бремен) была создана Федеративная Республика Германия. В восточных — Германская Демократическая Республика (14 округов).
По площади ГДР почти втрое уступала ФРГ, ее население также было значительно меньше: в конце войны и в первые годы после нее обитатели Восточной Германии активно мигрировали на запад.
К концу 1980-х в ГДР жило около 16,6 млн человек, в ФРГ — около 62 млн. В Западном Берлине, который в 1949 году был провозглашен свободным городом, ассоциированным с ФРГ, жило около 2,5 млн человек, в Восточном, он стал столицей ГДР и в 1961 году отдельным, 15-м округом республики,— 1,2 млн человек. Интересно, что сейчас население объединенного Берлина составляет около 3,5 млн человек, и это все еще почти на 1 млн меньше, чем до Второй мировой войны.
Война у порога
До возведения стены система общественного транспорта Большого Берлина, включавшая автобусы, метро и городские электрички S-Bahn, сохраняла признаки единства. (На фото на заднем плане справа виден городской вокзал Фридрихштрассе на границе советского сектора)
Фото: Jean Jacques Levy / AP
До возведения стены система общественного транспорта Большого Берлина, включавшая автобусы, метро и городские электрички S-Bahn, сохраняла признаки единства. (На фото на заднем плане справа виден городской вокзал Фридрихштрассе на границе советского сектора)
Фото: Jean Jacques Levy / AP
Опасные военно-политические приключения вокруг Западного Берлина на этом, конечно, не закончились.
Несмотря на охраняемую границу между оккупационными зонами, между частями города по-прежнему могли перемещаться гражданские лица. Для перехода из одной зоны в другую им надо было пересечь КПП. На разделительной линии в городе (около 45 км) и по периметру Западного Берлина функционировал в общей сложности 81 КПП. Один из таких КПП — его американская часть носила название «Чарли» — сохранен, рядом с ним действует музей, посвященный истории города в тот период.
Пункты перехода были оборудованы также на станциях метро и городской уличной железной дороги S-Bahn. Некогда единая транспортная система Большого Берлина пока не была разделена на два отдельных замкнутых контура. Границу Восточного и Западного Берлина ежедневно пересекали от 300 тыс. до 500 тыс. человек. У кого-то в разных частях города оставались родственники. Кто-то, живя на западе, предпочитал поступать в бесплатные восточные вузы. Кто-то, напротив, стремился на запад на работу.
При этом Восточный Берлин формально был передан советскими оккупационными властями под управление правительства ГДР; в Западном Берлине продолжали функционировать военные администрации союзников, но был воссоздан Сенат Берлина и городской парламент, заседавшие в ратуше района Шёнеберг. Разделенный город оставался одним из ключевых пунктов противостояния двух сторон холодной войны.
В 1958 году правительство СССР и западные страны обменялись соображениями по поводу дальнейшей судьбы Берлина. Советская сторона (и власти ГДР) настаивала на создании конфедерации двух германских государств: это выглядело бы достаточно естественным продолжением политики Никиты Хрущева, который в 1955 году прекратил состояние войны между СССР и Германией, приступил к репатриации военнопленных и вернул Дрезденской галерее бОльшую часть перемещенных предметов искусства. Берлин при этом предлагалось сделать свободным, демилитаризованным городом, столицей ГДР.
Западную сторону этот вариант не устраивал: в ФРГ настаивали на проведении общих выборов в обеих республиках (что было заведомо неприемлемо для Советов), а также на сохранении «международного» статуса Западного Берлина, включая пребывание в нем союзных войск.
Это целиком укладывалось в логику холодной войны. Запад располагал в Берлине оперативным плацдармом, вынесенным на несколько десятков километров вглубь территории Восточного блока.
Хрущев решил, что если он не может избавиться от этого фактора, то следует хотя бы постараться минимизировать его значение. Ему не хотелось жертвовать имиджем реформатора, который стал формироваться у него на Западе, поэтому он начал с мирного плана. В феврале 1958 года он предложил западным участникам соглашений о статусе Германии в течение полугода созвать конференцию по статусу Западного Берлина и повторил предложение о демилитаризованном статусе города. По советской идее урегулирование берлинского вопроса помимо прочего устранило бы препятствия к широкому международному признанию ГДР. Но Запад ожидаемо ответил отказом. Хрущев не терял надежды и осенью 1959 года во время визита в Соединенные Штаты договорился с президентом Дуайтом Эйзенхауэром о созыве конференции в Париже. Оба руководителя были непосредственными участниками войны и хорошо понимали, к чему может вести эскалация противостояния. Но 1 мая 1960 года над советской территорией был сбит американский разведывательный самолет U-2, что привело к обострению отношений между сверхдержавами.
Советский лидер вернулся к берлинскому вопросу через год: 7 апреля 1961-го он сообщил, что до конца года СССР заключит договор с Германской Демократической Республикой, по которому Восточный Берлин будет окончательно передан под ее управление. В этом как будто не было угрозы статусу Западного Берлина. Но в августе Консультативный комитет Организации Варшавского договора обратился к правительству ГДР с предложением принять меры для «прекращения подрывной деятельности Западного Берлина». Такой риторики в связи с Берлином не было слышно давно. В ответ президент США Джон Кеннеди заявил о решимости союзников защищать Западный Берлин, направил туда дополнительно 1,5 тыс. солдат и офицеров и привел в состояние готовности часть вооруженных сил: американцы объявили о намерении перебросить в город дополнительную армейскую дивизию и начали призыв 250 тыс. резервистов. Советское командование, в свою очередь, приостановило увольнение в запас военнослужащих срочной службы.
Поезд дальше не идет
Станция Фридрихштрассе до падения стены была одним из немногих пунктов легального пересечения границы между Восточным и Западным Берлином. Одно из зданий рядом с ней, в те годы приспособленное под зал прощаний, до сих пор известно как Дворец слез
Фото: Reuters
Станция Фридрихштрассе до падения стены была одним из немногих пунктов легального пересечения границы между Восточным и Западным Берлином. Одно из зданий рядом с ней, в те годы приспособленное под зал прощаний, до сих пор известно как Дворец слез
Фото: Reuters
Все это происходило весной и летом 1961 года. 12 августа Второй Берлинский кризис вошел в острую фазу: после нескольких дней согласований в Москве, где первый секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) Вальтер Ульбрихт убеждал Никиту Хрущева в необходимости немедленно и полностью закрыть границы, КПП в городе прекратили работу. Полиция Восточного Берлина объявила состояние повышенной боевой готовности. В час ночи 13 августа власти ГДР приступили к сооружению стены — укрепленной заградительной линии, пересекшей Берлин с севера на юг по линии границы советской оккупационной зоны и охватившей западные районы города.
Постройка глухой стены в Берлине, казалось, завела противостояние Востока и Запада в холодной войне в тупик
Фото: AP
Постройка глухой стены в Берлине, казалось, завела противостояние Востока и Запада в холодной войне в тупик
Фото: AP
Строительство стены прикрывали войска ГДР, поднятые по тревоге в ночь на 13 августа, а также «боевые группы» вооруженных рабочих, мобилизованных на восточногерманских предприятиях.
Утром 13 августа жители Восточного Берлина, направлявшиеся на работу в Западный, впервые не смогли пересечь границу: далеко на подступах к закрытым КПП их останавливали патрули.
В течение суток после этого была остановлена работа метро: уехать на нем из одной части города в другую стало невозможно. Некоторые станции на ветках 6 и 8, которые начинались и заканчивались на западе, но проходили через восток, были закрыты для высадки и посадки пассажиров, позже сквозное движение было прекращено полностью.
Перекрыты были в общей сложности 193 улицы и 8 трамвайных линий — позже в западной части города полностью отказались от трамвая. Разделить в итоге не удалось только систему водопровода и канализации.
Внушительным фортификационным сооружением стена стала не сразу — первоначально некоторые участки были закрыты только колючей проволокой; там, где части города были разделены рекой или каналами, заграждений в первое время вообще не строили. Власти ГДР постепенно отселяли жителей домов, находящихся в зоне отчуждения, большинство из них позднее снесли. И все же практически на всем своем протяжении (более 106 км) стена с самого начала приобрела свой известный всему миру облик: соединенные друг с другом бетонные плиты высотой 3,6 м с цилиндрическим барьером по верхней кромке: такой цилиндр делал невозможной любую попытку перелезть через преграду.
Танки на Фридрихштрассе
Верхняя часть стены была снабжена цилиндрическим барьером, перелезть через который было практически невозможно
Фото: Edwin Reichert / AP
Верхняя часть стены была снабжена цилиндрическим барьером, перелезть через который было практически невозможно
Фото: Edwin Reichert / AP
Западные державы усмотрели в сооружении стены прямое нарушение соглашений о статусе Берлина, которые предусматривали свободное перемещение по городу. Советские власти отвечали в том смысле, что в стене предусмотрены несколько КПП. Тем не менее целью властей ГДР было именно закрытие границы: отток граждан в Западный Берлин и в ФРГ становился все ощутимее, и восточногерманские коммунисты воспринимали его как стратегическую угрозу. Если СССР был заинтересован в максимальной изоляции Западного Берлина как плацдарма потенциального противника, то в ГДР хотели в основном устранить для собственных граждан существующий прямо у них под боком пример альтернативной социальной реальности. Проще говоря, лишить их возможности бежать на Запад.
Осенью 1961 года КПП «Чарли» едва не стал театром советско-американского танкового сражения
Фото: DPA / ТАСС
Осенью 1961 года КПП «Чарли» едва не стал театром советско-американского танкового сражения
Фото: DPA / ТАСС
Как это часто бывает, реализация разошлась с планами как минимум в одном: Соединенные Штаты в ответ на сооружение стены только нарастили свое военное присутствие в Западном Берлине — как минимум на 40 тыс. человек. 27 и 28 октября на КПП «Чарли» в центре города на Фридрихштрассе едва не дошло до танкового столкновения. Утром 27 октября с американской стороны к КПП подъехали несколько джипов, бульдозеры и десяток танков. Советские военные не без основания трактовали эти действия как подготовку к сносу стены. С восточной (в данном случае по факту с северной стороны) к КПП приблизились танки 3-го батальона 68-го гвардейского танкового полка Советской армии с закрытыми опознавательными знаками: Хрущев старался избегать демонстрации прямой вовлеченности СССР в конфликт. Танки с обеих сторон простояли у КПП несколько часов, первыми команду вернуться к местам расположения получили советские военные. Некоторые мемуаристы свидетельствуют, что в эти дни мир был не менее близок к началу ядерного конфликта, чем во время Карибского кризиса через год.
Разрядка на фоне перезарядки
Архитектор новой восточной политики ФРГ канцлер Вилли проложил дорогу не только к международной разрядке, но и к воссоединению Германии
Фото: AP
Архитектор новой восточной политики ФРГ канцлер Вилли проложил дорогу не только к международной разрядке, но и к воссоединению Германии
Фото: AP
Обстановка вокруг стены стала менее напряженной с началом разрядки. Заметную роль в этом процессе сыграли канцлер ФРГ Вилли Брандт и министр по особым поручениям в его правительстве Эгон Бар. Брандт был в 1969 году избран канцлером от Социал-демократической партии Германии (парадоксально, но ее представительство в Восточном Берлине было закрыто только в 1961 году). В отличие от своих предшественников христианских демократов, он был настроен на смягчение политики в отношении ГДР и всего Восточного блока. «Европа не заканчивается на Эльбе или на восточной границе Польши,— скажет он позже западногерманским телезрителям.— Россия неразрывно вплетена в европейскую историю не только как противник и опасность, но и как партнер — исторически, политически, культурно и экономически».
В августе 1970 года был подписан Московский договор между ФРГ, ГДР, Польшей и Советским Союзом. Этим документом были признаны принципиальные послевоенные рубежи в Центральной и Восточной Европе: граница между ГДР и ФРГ, а также граница между ГДР и Польшей по линии Одер—Нейсе (она проходила значительно западнее довоенной границы рейха). Московским договором стороны навсегда отказывались от взаимных территориальных притязаний.
Через год, в сентябре 1971-го, в Берлине в бывшей резиденции Контрольного совета (орган управления оккупированной Германией, созданный союзниками) было подписано четырехстороннее соглашение между СССР, США, Великобританией и Францией о статусе Западного Берлина — то самое, которое упоминалось в примечании номер один на всех советских политических картах мира.
По этому соглашению ФРГ получала право представлять интересы Западного Берлина на международной арене по всем вопросам, за исключением безопасности и статуса.
При этом Западный Берлин не становился частью Западной Германии, а вопросы транзита между Западным Берлином и ФРГ объявлялись компетенцией властей города и двух республик.
Предупреждения о выезде из американской зоны в советскую после возведения Берлинской стены выглядели констатацией очевидного и почти невероятного
Фото: Norbert Bensch / Reuters
Предупреждения о выезде из американской зоны в советскую после возведения Берлинской стены выглядели констатацией очевидного и почти невероятного
Фото: Norbert Bensch / Reuters
На следующий год, в 1972-м, ГДР и ФРГ подписали Основополагающий договор, означавший окончательное взаимное признание. Брандт при этом объявлял добровольное объединение Германии целью и даже приоритетом, но был готов считать это делом неопределенно далекого будущего. Как показала история, на реализацию этой мечты ушло 18 лет.
К моменту подписания Основополагающего межгерманского договора стена стояла 11 лет. Это было грозное сооружение фактически из двух рядов бетонных плит, между которыми находилась круглосуточно контролируемая и простреливаемая зона отчуждения, местами — с контрольно-следовой полосой. Пространство, которое стена отвоевала у города, выглядело как иллюстрация к антиутопии или эстетическое заимствование из Третьего рейха с его лагерями уничтожения: сходство подчеркивалось сторожевыми вышками, пулеметными постами и фактической охотой на людей, постоянно пытавшихся эту преграду преодолеть.
Преграда смертельная, но преодолимая
Сторожевые вышки, заграждения и кресты в память об убитых при попытке к бегству восточных берлинцах — в 1984 году это неотъемлемая часть городского ландшафта Берлина
Фото: Edwin Reichert / AP
Сторожевые вышки, заграждения и кресты в память об убитых при попытке к бегству восточных берлинцах — в 1984 году это неотъемлемая часть городского ландшафта Берлина
Фото: Edwin Reichert / AP
Попытки проникнуть из Восточного Берлина за стену предпринимались практически с момента ее появления в августе 1961 года. Первой жертвой при пересечении этой границы стал 24-летний Гюнтер Литфин: как и многие тысячи жителей Восточного Берлина, он работал в Западном и планировал туда переселиться. 12 августа пересечение границы Восточного Берлина было запрещено его властями. 24 августа Гюнтер Литфин решился на побег. В начале пятого вечера он пересек железную дорогу в районе Лертского вокзала (сейчас там Главный железнодорожный вокзал Берлина) и прыгнул в канал Берлин—Шпандау. В это время его застрелил восточногерманский военный.
Это был первый, но далеко не последний смертельный случай. Точных данных о том, сколько именно людей было убито при пересечении стены, до сих пор нет. Полностью документально подтвержденными считаются на сегодняшний день 140 фактов гибели, включая нескольких жертв аварий при попытках прорваться через КПП и тех, кто покончил с собой при неудачной попытке. Существуют списки, в которых значатся 192, 222, 245, 645 и 1245 погибших.
Последние два варианта не выглядят правдоподобными: стена проходила по территории большого европейского города, а не где-нибудь в саванне в одной из стран третьего мира, и по обе стороны ее селились немцы, привыкшие строго документировать обстоятельства своей частной и общественной жизни. При таких условиях и с учетом рассекречивания архивов восточногерманской службы безопасности «Штази» трудно представить себе, чтобы где-то затерялись следы судеб нескольких сот человек. Число раненых (и выживших) оценивается приблизительно в 200 человек, число арестованных — около 3 тыс. человек.
Несмотря на внушительный вид стены и рассекреченный приказ «Штази» от 1 октября 1973 года, обязывающий пограничников открывать огонь на поражение по любым лицам, пытающимся проникнуть из Восточного Берлина в Западный, включая детей, статистика показывает, что у желающих бежать все же был шанс пересечь роковую черту: за все время существования стены это удалось 5075 раз.
Стена простояла 28 лет и почти 3 месяца — простое деление показывает, что в среднем бежали около 180 человек в год, один удачный побег каждые два дня.
Впрочем, на разные периоды существования стены приходится неодинаковый уровень интенсивности побегов: скажем, вначале, до того как граница окончательно превратилась в прекрасно оборудованное и хорошо охраняемое сооружение, бежать, вероятно, было легче.
Одним из первых это сделал 19-летний солдат армии ГДР Ханс Конрад Шуман: он просто перепрыгнул моток колючей проволоки, которым было огорожено место сооружения стены в августе 1961-го. Этот прыжок увековечен небольшим памятником, призванным символизировать прорыв от коммунистического тоталитаризма к свободе, но реальная жизнь Шумана в ФРГ сложилась довольно драматично и в 1998 году завершилась самоубийством. Вообще дезертиром среди учтенных удачливых беглецов был приблизительно каждый десятый.
Способы, которым берлинцы преодолевали стену, отличались изобретательностью: тут и длинные подкопы, которые месяцами тайно рыли из одного подвала в другой, и попытки пробраться в зону отчуждения через окна сохранившихся расселенных домов, и переоборудование малолитражных легковых автомобилей производства ГДР под незаметное для полиции размещение одного нелегала. Судя по цифрам, берлинская смекалка во многих случаях давала фору полицейской бдительности.
Последний летальный исход при пересечении стены имел место всего за девять месяцев до ее падения.
«Господин Горбачев, разрушьте стену!»
В общем кажется вполне естественным, что система, которой приходилось силой удерживать своих собственных граждан от бегства, в конце концов рухнула. Правда, не без помощи извне.
Последний акт драмы, связанной с Берлинской стеной, начался 12 июня 1987 года с выступления президента США Рональда Рейгана на торжествах по случаю 750-летия Берлина. Рейган, переваливший за середину своего второго президентского срока, выступал с трибуны, установленной у Бранденбургских ворот — естественно, с западной стороны, там, где начинается Тиргартен. Стена находилась за его спиной.
«Мы слышим из Москвы о новой политике реформ и гласности,— говорил Рейган.— Некоторые политические заключенные освобождены. Определенные иностранные радиопередачи новостей больше не глушатся. Некоторым экономическим предприятиям разрешили работать с большей свободой от госконтроля. Это начало глубоких изменений в советском государстве? Или же это символические жесты, которые должны породить ложные надежды на Западе и усилить советскую систему, не изменяя ее? Мы приветствуем перестройку и гласность, поскольку мы полагаем, что свобода и безопасность идут вместе, что прогресс человеческой свободы может принести только лишь мир во всем мире. Есть один ход, который Советы могут сделать, который был бы безошибочным, который станет символом свободы и мира. Генеральный секретарь Горбачев, если вы ищете мир, если вы ищете процветание для Советского Союза и Восточной Европы, если вы ищете либерализацию — приезжайте сюда! Господин Горбачев, откройте эти ворота! Господин Горбачев, разрушьте эту стену!»
Один из символов Берлина, Бранденбургские ворота в восточной части города, до декабря 1989 года использовать по прямому назначению было невозможно
Фото: Eddie Worth / AP
Один из символов Берлина, Бранденбургские ворота в восточной части города, до декабря 1989 года использовать по прямому назначению было невозможно
Фото: Eddie Worth / AP
Советское правительство летом 1987 года еще находилось в состоянии некоей эйфории: сравнительно молодой генеральный секретарь Горбачев казался именно тем, кому суждено начать новую эру после затянувшейся «пятилетки пышных похорон». Это касалось и внешней политики. Горбачев встречался с Рейганом в Рейкьявике в 1986-м, и эта встреча породила во всем мире надежду на новый виток разрядки. К 1989-му ситуация выглядела уже иначе: дело было не только в том, что правительства стран Варшавского договора постепенно, но явно выходили из-под советского контроля и на них уже с интересом посматривали республики собственно советской Прибалтики. Дело было еще и в том, что в Советском Союзе заканчивались деньги. Горбачевской администрации становились мучительно нужны средства на обеспечение самых насущных трат государства — не только на импорт товаров народного потребления, но и на армию, спецслужбы, административную машину. На фоне этих экзистенциальных задач сохранение военного доминирования СССР в Центральной Европе и гарантированное соблюдение соглашений о статусах и неприкосновенности границ начинали выглядеть как непозволительная роскошь.
Материальный мотив в решении Горбачева поддержать идею воссоединения Германии присутствовал тем более очевидно, чем ближе дело подходило к экономическому и политическому коллапсу 1991 года.
Однако коллапс СССР, который стал казаться неизбежным почти сразу после того, как произошел, двумя годами ранее еще казался невероятным. И крушение стены произошло именно тогда, когда никому в мире еще и в голову не могло прийти, что Москва будет готова «убрать со стола» судьбу стран Восточного блока — лишь бы получить вожделенные кредиты.
Крушение стены, ставшее, бесспорно, прологом к воссоединению Германии (которое поначалу отнюдь не приветствовали как минимум в двух столицах бывшей Антигитлеровской коалиции — Париже и Лондоне), оказалось результатом экономического, политического и управленческого кризиса в Восточном Берлине.
Окно на границе
В зданиях, которые стояли вплотную к стене с ее восточной стороны, первым делом заложили кирпичом окна — чтобы через них нельзя было убежать. А позже дома полностью расселили и частично снесли
Фото: Eddie Worth / AP
В зданиях, которые стояли вплотную к стене с ее восточной стороны, первым делом заложили кирпичом окна — чтобы через них нельзя было убежать. А позже дома полностью расселили и частично снесли
Фото: Eddie Worth / AP
ГДР возглавлял 76-летний ветеран антинацистского подполья и опытный партийный функционер Эрих Эрнст Пауль Хонеккер. Оказавшись во главе республики в 1971 году, он к середине 1970-х соединил в своих руках практически неограниченную власть, оставаясь консервативным коммунистом. Хонеккер считал себя другом Брежнева, а Брежнев в период разрядки видел в нем более удачную фигуру, чем его предшественник Вальтер Ульбрихт. Но с приходом к власти Горбачева Хонеккер начал чувствовать, что в Москве он больше не приходится ко двору.
При этом дела в плановой и полностью централизованной экономике ГДР шли настолько плохо, что Хонеккеру приходилось думать об экономической помощи со стороны ФРГ. Это расходилось с его железобетонным консерватизмом: ему принадлежит фраза о том, что стена простоит на своем месте «еще 50 или даже 100 лет, если не будут устранены причины для этого». Слова эти Хонеккер произнес в Берлине в январе 1989 года — того, который не пережила ни стена, ни созданный им политический режим. Хотя двумя годами ранее, находясь с долгожданным визитом в ФРГ, Хонеккер приехал в свой родной Саар и там перед большим собранием жителей выражал надежду, что когда-нибудь настанет день и границы перестанут разделять немцев.
Этот день пришел гораздо раньше, чем Эрих Хонеккер мог себе представить.
Финальный отсчет начался в мае 1989 года: Венгрия приняла решение о частичном открытии границы с Австрией, с которой она некогда составляла ядро огромной восточноевропейской империи. Восточногерманские отпускники, дождавшиеся начала летних каникул школьников, имели возможность отправиться в Венгрию на отдых — для этого было достаточно пересечь братскую социалистическую Чехословакию (которая также не замедлила приоткрыть границу с Австрией и ФРГ). Это привело к тому, что жители ГДР буквально хлынули в Чехословакию и Венгрию, где осаждали консульские учреждения ФРГ, чтобы получить легальные основания для въезда.
У Эриха Хонеккера (справа) сразу не заладилось с Михаилом Горбачевым (слева). На фото: их беседа в ходе торжеств по случаю 40-летия ГДР 7 октября 1989 года, за месяц до падения стены
Фото: Heribert Proepper / AP
У Эриха Хонеккера (справа) сразу не заладилось с Михаилом Горбачевым (слева). На фото: их беседа в ходе торжеств по случаю 40-летия ГДР 7 октября 1989 года, за месяц до падения стены
Фото: Heribert Proepper / AP
В июле СССР на заседании политико-консультационного комитета стран Совета экономической взаимопомощи объявил об отказе от «доктрины ограниченного суверенитета» стран Восточного блока.
11 сентября Венгрия окончательно открыла границы. И в следующие три дня в Австрию отправились 15 тыс. восточных немцев. К концу сентября 1989 года счет шел уже на десятки тысяч. 3 октября руководство ГДР решило закрыть собственные границы со странами Восточного блока, то есть с Польшей и Чехословакией.
«Немедленно!»
Михаил Горбачев и Рональд Рейган вольно и невольно многое сделали, чтобы приблизить момент падения стены
Фото: Алексей Гостев / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Михаил Горбачев и Рональд Рейган вольно и невольно многое сделали, чтобы приблизить момент падения стены
Фото: Алексей Гостев / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
На этом фоне в Берлине 7 октября проходили торжества, посвященные 40-летию создания ГДР. Праздник такого уровня не мог не посетить советский генеральный секретарь. Горбачев приехал в Берлин, но не проявил никаких теплых чувств по отношению к Хонеккеру. На улицах советскому лидеру кричали: «Спаси нас, Горби!» — и это, возможно, звучало более убедительно, чем заочное послание Рональда Рейгана двухгодичной давности. Горбачев к тому же знал, что, вопреки оптимистичному докладу Хонеккера, ГДР находится на грани дефолта. 10–11 октября в Берлине прошло заседание Политбюро ЦК СЕПГ, на котором обсуждалось неутешительное положение дел в экономике.
За пять дней, прошедших между этим и следующим заседанием Политбюро, заместителю Хонеккера в Госсовете ГДР Эгону Кренцу удалось получить в Москве одобрение отставки генсека. 17 октября с Хонеккером произошло то, что в 1964-м случилось с Никитой Хрущевым: председатель Совета министров ГДР Вилли Штоф поставил перед участниками вопрос об отставке Хонеккера со всех партийных и государственных постов. Хонеккер сам предложил вопрос к обсуждению — и столкнулся с полным отсутствием поддержки. Решение Политбюро требовало консенсуса, так что лидеру ГДР пришлось голосовать против самого себя. 18 октября было объявлено о его отставке.
Менее чем через два месяца в отношении Хонеккера начались следственные действия по делу о злоупотреблении властью — в конечном итоге это привело тяжело больного политика сначала в следственный изолятор, а потом в эмиграцию: сначала в Москву, затем в Чили.
До падения стены оставалось три недели. События приобрели эффект домино. 4 ноября в Восточном Берлине прошел многотысячный митинг с требованием свободы собраний. Он был санкционирован властями, в том числе с новым генеральным секретарем ЦК СЕПГ Кренцем.
Функционеры ГДР Эгон Кренц и Гюнтер Шабовски общаются с демонстрантами в Восточном Берлине 8 ноября 1989 года, за сутки до открытия границы с ФРГ
Фото: Klostermeier / AP
Функционеры ГДР Эгон Кренц и Гюнтер Шабовски общаются с демонстрантами в Восточном Берлине 8 ноября 1989 года, за сутки до открытия границы с ФРГ
Фото: Klostermeier / AP
6 ноября в ЦК СЕПГ была создана должность секретаря по вопросам информации, что должно было символизировать некий запоздалый переход к гласности. На этой должности оказался 60-летний функционер Гюнтер Шабовски — представитель реформистского крыла СЕПГ, член Политбюро и глава берлинской парторганизации. Несмотря на имидж «младореформатора», Шабовски был освистан на митинге 4 ноября, где он оказался одним из двух представителей партноменклатуры. В конце 1990-х Шабовски проведет несколько месяцев в тюрьме в связи с обвинениями в причастности к приказам стрелять по беженцам, пытающимся пересечь стену. Но в ноябре 1989 года секретарь СЕПГ Шабовски одновременно стал представителем правительства, которому предстояло сыграть ключевую роль в сокрушении стены.
7 ноября об отставке объявил премьер Вилли Штоф, которого сменил Ханс Модров — последний коммунист на посту главы правительства ГДР и предпоследний его глава. Все это время одним из первостепенных для чиновников ГДР и функционеров СЕПГ оставался вопрос о режиме пересечения границы: тысячи восточных немцев были возмущены и требовали вернуть им свободу передвижения. В последние несколько дней обсуждались открытие границы и режим оформления виз гражданам ГДР для посещения Западного Берлина. В прессу данные об этом обсуждении просочились 9 ноября в 17-часовом выпуске теленовостей. К стене с восточной стороны начали собираться люди. Офицеры погранслужбы, армии и «Штази» по-прежнему несли охрану.
Четверг 9 ноября 1989 года стал последним днем стены как политической границы — как сооружение она продержалась еще некоторое время
Фото: AP
Четверг 9 ноября 1989 года стал последним днем стены как политической границы — как сооружение она продержалась еще некоторое время
Фото: AP
В 19:34 произошло событие, имевшее буквально эффект разорвавшейся бомбы: Шабовски отвечал на рутинные вопросы журналистов о работе правительства во время своей первой пресс-конференции в новом качестве, которая транслировалась по телевизору. На пресс-конференции присутствовали иностранные журналисты. Один из них, итальянец Рикардо Эрманн, спросил, когда вступают в силу новые правила пересечения границы, которые только что зачитал Шабовски. «Немедленно»,— отвечал представитель правительства, сверившись с документом.
Уже через несколько минут у всех КПП на границе Восточного и Западного Берлина оказались сотни тысяч горожан.
Новости из ГДР теперь узнавали и на Западе, и с западной стороны стены подтягивались сочувствующие. На первых порах пограничники ГДР пытались блокировать подход к КПП и непосредственно к стене, в нескольких местах были применены водометы. Но в итоге было принято решение не оказывать толпе сопротивления и открыть КПП. Вдоль стены творилось нечто невообразимое: с обеих сторон ее заливали прожектора, на месте работали десятки съемочных групп. Люди хлынули через КПП толпой — сначала с востока на запад, потом навстречу. Немедленно бульдозерами и экскаваторами были снесены несколько блоков стены: в прямом эфире происходило обрушение железного занавеса. Вечер был сравнительно теплым — около 6 градусов. Гулянья и объятия продолжались всю ночь, весь следующий день и снова всю ночь.
Фото: Lutz Schmidt / AP
Фото: Lionel Cironneau, File / AP
Полностью ограничения на пересечение границы между Западным и Восточным Берлином были сняты только 22 декабря: в этот день был открыт пеший проход через Бранденбургские ворота.
После стены
Крупнейший сохранившийся участок стены носит название East Side Gallery, а граффити Дмитрия Врубеля с
целующимися Леонидом Брежневым и Эрихом Хонеккером едва ли не самое известное произведение в этом музее под открытым небом
Фото: Markus Schreiber / AP
Крупнейший сохранившийся участок стены носит название East Side Gallery, а граффити Дмитрия Врубеля с
целующимися Леонидом Брежневым и Эрихом Хонеккером едва ли не самое известное произведение в этом музее под открытым небом
Фото: Markus Schreiber / AP
Стену разбирали несколько лет — за исключением нескольких фрагментов, покрытых граффити, которые было решено сохранить как памятник.
Разрушение стены стало первым актом воссоединения Германии, которое произошло 3 октября 1990 года.
Эйфория от объединения практически сразу же рассеялась: ее сменила туча проблем, связанных со стабилизацией денежной системы, сложной адаптацией социалистических осси из бывшей ГДР к экономическим реалиям Запада, нагрузкой, которую несли западногерманские налогоплательщики в связи с затратами на интеграцию новых федеральных земель.
Берлин — город, который в течение почти 30 лет оставался разделенным и наконец воссоединился. Эйфория по этому поводу длилась, пожалуй, дольше, чем где-либо в Германии.
В течение первых 10–15 лет после крушения стены ее осколками торговал буквально каждый сувенирный магазин. Вероятно, если бы эти кусочки бетона можно было собрать вместе, из них получилась бы не одна, а несколько стен.
Для большинства берлинцев падение стены стало первым за послевоенные десятилетия общегородским праздником
Фото: AP
Для большинства берлинцев падение стены стало первым за послевоенные десятилетия общегородским праздником
Фото: AP
Постепенно ажиотаж стих и в Берлине.
Зона отчуждения, внутри которой сохранились несколько пустырей, не затронутых послевоенным восстановлением, стала пространством сплошной стройки и полигоном разнообразнейших архитектурных проектов.
К концу 2010-х, когда Берлин уже прожил без стены дольше, чем со стеной, граффити на сохранившихся участках выцвели и музей у КПП «Чарли» перестал быть обязательной для посещения достопримечательностью. Линию, по которой с 1961 по 1989 год проходила стена, теперь символизирует лишь двойной ряд темной крупной брусчатки, тянущийся через весь город и порой пересекающий улицы и перроны городских вокзалов.
Фото: Thomas Peter / Reuters
Фото: Markus Schreiber / AP