"Грипсхольм" особенно выигрышно смотрится, если сравнивать его с "Девятым днем" (Der Neunte Tag, 2004) Фолькера Шлендорфа, еще одним фильмом-дискуссией о том, куда податься честному человеку в эпоху диктатур (13 декабря, "Культура", 23.50, **). Он разочаровывает тем сильнее, что снял его автор легендарного "Жестяного барабана" (1979), один из отцов-основателей нового немецкого кино 1960-х годов. Но то, что было в "Барабане" трагедией и гротеском, в "Девятом дне" превращается в вялую игру в поддавки. Чем закончится фильм, ясно с первых же кадров. В начале 1942 года нацисты отпускают на девять дней на похороны матери заключенного в концлагерь "Дахау" католического священника Анри Кремера. Вкусившего условной свободы зэка на протяжение этих девяти дней обрабатывает молодой гестаповец, в прошлой жизни студент-теолог. Он убеждает Кремера, люксембуржца по происхождению, убедить епископа Люксембурга обратиться к папе римскому с призывом поддержать гитлеровскую идею единой Европы. В обмен наци обещают освободить из лагерей католических священнослужителей. Естественно, Кремер преодолеет искушение и гордо вернется в лагерь. Можно цинично отметить, что нацистам следовало бы подобрать беса-искусителя поумнее и покрасноречивее, чем несостоявшийся богослов.Прогрессивная общественность обвинила Шлендорфа в том, что, предав свое радикальное прошлое, он стал пиар-агентом Ватикана, пытающегося очистить себя от подозрений в пособничестве Гитлеру. Действительно, проект был задуман католическим издательством, в 1950-х годах опубликовавшим лагерный дневник аббата Жана Бернара, ставшего прообразом Кремера. И с исторической подоплекой не все так просто, как показал Шлендорф. Аббат действительно вернулся в лагерь, но очень скоро был оттуда непостижимым образом освобожден окончательно. Да и епископ Люксембурга вряд ли нуждался в аргументах простого аббата, чтобы поддержать рейх, к которому демонстрировал молчаливую симпатию.
Скандал сопровождал на родине и фильм хорватского режиссера Винко Брешана "Свидетели" (Svjedoci, 2003) (14 декабря, "Культура", 23.50, **). Националистов возмутило то, что в фильме, снятом по горячим следам сербско-хорватской бойни начала 1990-х годов, одну из главных ролей сыграла известная сербская актриса Мирьяна Каранович. Что, впрочем, не помешало "Свидетелям" получить все возможные национальные кинопремии. Брешан явно хотел выстроить экранную историю поэффектнее, показать, что не лыком шит, может вольно играть со временем действия. Но повторил давно известную сценарную структуру: об одном и том же событии рассказывается трижды, мы видим его разными глазами, постепенно оно обретает плоть и многомерность: так был выстроен шедевр Акиры Куросавы "Расемон" (1950). Событие, о котором идет речь, зверское убийство сербской семьи тремя солдатами, вернувшимися с гражданской войны. Пафос пацифистский, что делает режиссеру честь. Но портретная галерея людей, которые никак не могут перестать воевать, тоже не нова: раньше, чем Брешан, ее со своей стороны баррикад сняли сербские режиссеры.