Блошиная охота

Приключенческая комедия "Шпионские страсти" следует французской традиции, по которой сюжет обречен выволакивать тандем несовместимых идиотов, тянущих в разные стороны. На этот раз их изображают Кристиан Клавье и Даниэль Отой. Как сходились и расходились эти лед и пламень, наблюдала ЛИДИЯ МАСЛОВА.

       Оригинальное название фильма "L'Entente Cordiale" означает "сердечное согласие", и убийственность иронии усматривается в том, что каждая ситуация в картине может быть описана словами из басни: "Когда в товарищах согласья нет...". Превратности товарищеских отношений давно занимают режиссера Венсана де Брюса, в прошлом году уже разнообразившего репертуар наших кинотеатров фильмом "Плюшевый синдром" (L'Antidote). Там нервный магнат попадал в зависимость от бухгалтера, чье присутствие волшебным образом избавляло его от заикания и припадков паники. В "Шпионских страстях" как раз наоборот: героев трясет друг от друга по совокупности причин, одна из которых, в частности, классовое неравенство. Кристиан Клавье, игравший главу корпорации в "Плюшевом синдроме", теперь предстает в роли видного дипломата, виконта из древнего рода, покидающего фамильный замок по приглашению людей в пиджаках, выскакивающих из вертолетов у него на лужайке с криками: "Франция нуждается в вас!". Тем временем персонаж Даниэля Отоя, переводчик ЮНЕСКО, представляется как человек, живущий не по средствам, но на редкость коммуникабельный: он уговаривает сотрудницу банка, свою бывшую любовницу, выдать ему вспомоществование, чтобы выплатить пособие двум своим бывшим женам. Наличие на содержании у человека двух жен создатели картины считают крайне уморительным фактом и частенько заставляют героя об этом упоминать, отчего не только его корыстные устремления выглядят простительными, но и все существование обретает некое подобие смысла.
       Дипломат, правда, видит смысл существования сопровождающего его переводчика с грузинского (а это далеко не единственный экзотический язык, известный персонажу Отоя) в том, чтобы помогать ему осуществлять лондонскую миссию, связанную с препаратом стратегического назначения под кодовым названием "Блоха Байконура", который один подонок хочет продать другому за 20 млн. То, что за байконурской блохой в номер к дипломату приходят трое грузинских боевиков в черной коже и что их главарь носит украинскую фамилию Зиленко, можно списать на политическую близорукость или, наоборот, на сверхъестественную дальнозоркость авторов. Возможно, они руководствуются соображением, что перенос действия в Лондон, где, по их представлениям, "все эксцентричны", извиняет любые причуды, и разрешают героям не стесняться в разнообразных проявлениях чудаковатости.
       Особенно легко становится персонажу Даниэля Отоя вести себя подобным образом после того, как дипломат вкалывает ему в руку капсулу с "Блохой Байконура", чтобы она не досталась врагу. После такой прививки пациент на 12 часов теряет всякую чувствительность, что позволяет переводчику резать собственную руку ножом, прищемлять дверью, а также есть, не поморщившись, перец чили за обедом у внезапно выискавшейся невесты, в семье сотрудников индийского посольства. У высокомерного дипломата неожиданно тоже обнаруживается контакт в английской столице, причем не менее экзотический, — в лице директрисы местного зоопарка. Додумавшись вовлечь в действие зоопарк, авторы фильма совсем распоясываются: если в Лондоне и так можно все, то уж лондонский зверинец — это просто какая-то VIP-зона по части утраты человеческого облика и последних остатков рассудка. Допрыгавшаяся "Блоха Байконура" в итоге ныряет в Темзу, как поступил бы на ее месте всякий уважающий себя макгаффин, догадавшись, что его снова цинично использовали в качестве погремушки, отвлекающей внимание от того факта, что шпион — самая комичная и бесполезная профессия на свете.