Диспут на крови

В прокат выходит хоррор Скотта Бека и Брайана Вудса «Еретик», в котором Хью Гранту наконец-то выпала возможность сыграть по-настоящему злодейскую роль на большом экране. И справился он с этой задачей, по мнению Юлии Шагельман, пугающе хорошо.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Артист обязан переодеваться»,— наставлял Костик Велюрова в фильме «Покровские ворота». Увы, немногим актерам, особенно из тех, кто уже достиг карьерного пика, удается постичь эту благую весть, но у Хью Гранта это получилось. После всенародно любимых ромкомов и костюмных постановок 1990-х и начала 2000-х его карьера несколько стагнировала, и казалось, что ничего интересного от него зрители уже не дождутся. Однако Грант сумел переизобрести себя и вернулся в качестве характерного актера, умеющего всякий раз застать публику врасплох. Началось это с комического злодея во второй части «Приключений Паддингтона» (2018), и с тех пор он берется за абсолютно разные и порой совершенно безумные роли, от скандального парламентария Джереми Торпа в сериале «Чрезвычайно английский скандал» (2018) до вечно чем-то раздраженного Умпа Лумпы в «Вонке» (2023).

«Еретик», написанный и поставленный режиссерским дуэтом Бека и Вудса, которые также отвечали за сценарий «Тихого места» (2018),— первый заход Гранта на территорию хоррора, если не считать раннего опыта в комедийном ужастике Кена Рассела «Логово белого червя» (1988). В «Еретике», в основном благодаря грантовской же саркастичной манере игры и диалогам, в которых отсылками к поп-культуре щедро пересыпан курс теологии для начинающих, тоже случаются проблески черного юмора. Но в целом здесь все довольно серьезно, ведь речь идет без преувеличения о вопросах жизни и смерти.

Грант играет некоего мистера Рида, обаятельного джентльмена с британским акцентом, в уютном кардигане и старомодных очках. Одним ненастным днем в дверь его домика, расположенного на окраине маленького городка в предгорьях Колорадо, стучатся две юные миссионерки мормонской Церкви Иисуса Христа Святых последних дней. Мы знакомимся с сестрой Барнс (Софи Тэтчер) и сестрой Пэкстон (Хлоя Ист) чуть раньше: перед долгим днем проповедования Слова Божия совершенно не заинтересованным в нем согражданам они сидят на лавочке и обсуждают вопросы веры, а также такие неожиданные для столь благочестивых девиц предметы, как презервативы и порнография. Барнс кажется чуть более опытной и лучше знакомой с миром за пределами общины, а Пэкстон — совсем наивной, при этом на счету первой уже есть обращенные, а вторая все еще ждет своего шанса привести кого-то в лоно церкви.

К моменту прибытия на порог мистера Рида девушки успевают устать, вымокнуть под дождем и разочароваться от очередной провальной миссии. По правилам общины им нельзя оставаться наедине с мужчиной, но Рид говорит, что его жена дома, печет пирог. Сам же он кажется таким любезным, заинтересованным и готовым к диалогу, а пирог так вкусно пахнет, что сестрам не удается устоять перед предложением зайти. Дверь за их спинами захлопывается — и они, а заодно и зрители, оказываются в ловушке.

Первая половина фильма состоит в основном из разговоров, но это разочарует разве что особо рьяных любителей кровищи и вывернутых кишок, остальным же скучать не придется. Да, религиозный диспут, который затевает с миссионерками мистер Рид, не отличается примечательной глубиной и оригинальностью: все те же старые добрые вопросы «зачем Господь создает грешников, чтобы потом их наказывать» и поиски параллелей между авраамическими религиями и древними языческими культами. Но Рид умеет увлекательно преподнести материал: в ход идут игра «Монополия», песни группы Radiohead и «Звездные войны», а миссионерки после первого замешательства начинают отбивать его подачи, и все три актера блестяще разыгрывают этот совсем не товарищеский матч.

Разумеется, рано или поздно теоретические рассуждения перейдут в практическую плоскость, и начнется более традиционный хоррор, подчас оперирующий вполне жульническими приемами,— это, впрочем, вполне вписывается в концепцию фильма. Что есть истина? Во что мы действительно верим, во что только хотим поверить и во что нас заставляют поверить ловкие продавцы идей? Мистер Рид считает таковыми представителей любых организованных религий, но ведь к ним можно отнести и кинематографистов. Впрочем, Бек и Вудс далеки от мысли поколебать чьи бы то ни было убеждения: верующие, атеисты и агностики по итогам просмотра, скорее всего, останутся при своих. Разве что на Хью Гранта все они — в очередной раз — посмотрят другими глазами.