Доминанта, символ и вертикаль

16 ноября 1704 года Петр Первый начал строительство верфи и Главного адмиралтейства в Санкт-Петербурге.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Царь-строитель

К созданию петербургского Адмиралтейства Петр I приступил сразу же после основания города на Неве. Новую верфь и комплекс мастерских для создания кораблей предполагалось строить по чертежам, созданным и подписанным лично императором. Место для будущей верфи-крепости самодержец тоже искал лично. Вместе с Александром Меншиковым они целую неделю объезжали в шлюпках все бухты и заливы дельты Невы. Пройдя по Неве от Орешка до выхода в Финский залив, осмотрев берега всех островов, Петр и Меншиков причалили у левого берега Невы чуть ниже Заячьего острова. Место для верфи находилось напротив Васильевского острова и наискосок от Заячьего. Здесь Нева имеет наименьшую ширину — неприятеля отсюда можно было обстреливать прямой наводкой.

Авторство первого проекта верфи приписывают самому Петру Первому. Это была одноэтажная мазанка в форме буквы «П», раскрытой к Неве. «Заложили Адмиралтейский дом в Остерии и веселились…» — записал царь в своем дневнике в 1704 году.

Работы в условиях военной угрозы со стороны шведов велись ускоренными темпами. В начале 1705 года на эллингах уже заложили корабли, к 1706-му году со стапелей сошло спроектированное Петром I первое парусное судно с 18 пушками на борту. В 1709 году спустили на воду первый корабль «открытого моря» — 54-пушечную «Полтаву».

Петербургское Адмиралтейство, единственное в Европе, в начале XVIII века могло похвастаться великолепным зрелищем спуска кораблей на воду перед самыми окнами царского дворца. За каждую пушку царь лично вручал старшему мастеру на серебряном блюде по три серебряных рубля.

Тайны золотого кораблика

В 1725 году на верфи была построена первая подводная лодка, «потаённое судно» крестьянина Ефима Никонова. Первый в России пароход также построили на верфи в Петербурге, но уже в следующем столетии. А тогда, в первой четверти XVIII века, Адмиралтейство быстро принимало вид действующей верфи и крепости. Вокруг на всей территории Адмиралтейского острова вырубили деревья, создав Адмиралтейский луг, с которого просматривались окрестности. Все сооружения были обнесены высоким земляным валом с пятью бастионами, под которые были забиты сваи длиной до трех с половиной сажен. Перед валами был вырыт укрепленный ров, а вдоль всех стен стояли рогатки. Перед центральным бастионом через ров был перекинут подъемный мост, а на его воротах сооружен деревянный «шпиц», обитый жестью. На валу вокруг крепости были установлены снятые с кораблей пушки с 3-, 6- и 12-фунтовыми ядрами. Моряки этих судов стали первым гарнизоном крепости.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В 1717 году от Главного адмиралтейства прорыт канал, который соединил верфь с Новой Голландией, где были тогда канатные дворы и склады морского ведомства. С 1719 года началось расширение и каменное строительство «мастерских палат». В центре Адмиралтейства появляется башня с остроконечным шпилем.

Петр любил здания со шпилями, чтобы город были виден издалека. В 1719 году на 50-метровом шпиле Адмиралтейства установили кораблик.

Из приказа Адмиралтейств-коллегии: «Шпиц адмиралтейский достроить всякою столярною и плотничною работою и укрепить своими мастеровыми людьми и на оном шпице поставить яблоко и корабль и поверху его корону, доделать же внутри и с лица того шпица окошки, двери… балясы и лестницы со всем в отделку самым добрым и чистым мастерством».

Кораблик-флюгер, сделанный голландским мастером «спичного» и плотничного дела, Харманом ван Болосом, не такой уж маленький. Его вес — 65 кг, длина — 192 см, высота — 158 см. По одной из версий, его прообразом стал фрегат «Орел» — первый русский военный корабль, построенный в 1670-х годах по указу отца Петра царя Алексея Михайловича. По второй — первое зашедшее в порт Петербурга голландское судно. По третьей — корабль «Полтава», построенный в 1709 году, у которого, впрочем, было другое количество пушек. И самая занятная версия основана на надписи «Не тронь меня», которую заметили на золотых парусах флюгера. Так назывался линкор, сошедший с петербургских верфей в 1720-е годы, то есть на несколько лет позже, чем на шпиль вознесся кораблик.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Под корабликом в позолоченном шаре якобы была спрятана кубышка из золота, а в ней — образцы золотых монет, отчеканенных в Петербурге. Этот шар никогда не вскрывался: был утрачен секрет его раскрытия путем поворота одной из половин в нужную сторону. До 1815 года кораблик простоял на шпиле, а потом во время ремонта пропал. Его, конечно, заменили новым, у которого не было столь легендарного и богатого бэкграунда. Второй кораблик продержался 71 год и при очередном ремонте шпиля был снят и заменен на копию. Подлинник хранится в Военно-морском музее. Ну а в шаре, который мы видим и сегодня, находится шкатулка с документами обо всех ремонтах иглы и кораблика, имена мастеров, несколько газет XIX века, ленинградская пресса и «Послание к потомкам» 1999 года.

Величие морской державы

Первая реконструкция Адмиралтейства связана с именем русского архитектора Ивана Коробова. Его, тогда молодого 27-летнего специалиста, назначает Адмиралтейств-коллегия вместо голландца Ван Звитина и итальянца Гаэтано Киавери. Ровесник XVIII века, Коробов смог за десять лет сделать Адмиралтейство вновь великим, сохранив изначальный план. В центре, над воротами, возвели трехъярусную центральную башню с позолоченным шпилем. На высоту 72 м вознесен был кораблик-флюгер. На позолоту купола и шпиля с корабликом ушло более 5 тыс. золотых червонцев (5081, если точно) общим весом около 16 кг и стоимостью 11 076 рублей 38 копеек. В башне под шпилем разместились «покои для адмиралтейского присутствия». А на открытой террасе третьего яруса в предобеденное время выводились оркестры гвардейских полков и с одиннадцати часов до полудня звучали трубы и литавры.

Работа Ивана Коробова удачно совпала с годами правления племянницы Петра I Анны Иоанновны. Она взяла курс на восстановление Петербурга как имперской столицы и фактически удержала русский флот от краха.

В феврале 1732 года Анна издает указ о формировании Воинской морской комиссии во главе с «немцем» Андреем Остерманом. Комиссия обязана была заниматься вопросами финансирования строительства кораблей, созданием судостроительной программы. Был утвержден флотский бюджет — 1,2 млн рублей, сумма по тем временам просто оглушительная.

Андреян Захаров — еще один зодчий, отдавший годы Главному адмиралтейству. Он стал преемником Коробова. Родившийся в 1761 году на Адмиралтейском острове, в семье адмиралтейского служащего, Захаров связал с Адмиралтейством свою жизнь. Первоначальной его задачей было обновление фасадов старого здания, которое обернулось перестройкой. Обветшавшие бастионы и валы были уничтожены, наружный канал засыпан, а здание слилось с городом. Нетронутой оставили схему вписанных друг в друга П-образных корпусов, разделенных внутренним каналом: учитывали, что Адмиралтейство и в начале XIX века оставалось верфью. Адмиралтейская башня служила пожарной каланчой, а после наводнения 1777 года стала еще и сигнальной. На углах при подъеме воды вывешивали днем флаги, ночью — фонари и стреляли из пушки.

Основой композиции архитектурного замысла Захарова стала центральная въездная башня. Идее Коробова — башне, увенчанной шпилем,— Захаров придал более мощное звучание.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Он подчеркнул значение здания как центра, от которого расходились главные магистрали Адмиралтейской стороны. По Гороховой улице, Невскому и Вознесенскому проспектам Адмиралтейская башня издалека открывалась взору со всех трех магистралей. Мощная вертикаль ее золотого шпиля поддерживалась вертикалями колонн и статуй, флагштоками угловых павильонов. Вертикальными были и мачты судов, стоявших на стапелях, и огромный сверкающий шпиль собора Петропавловской крепости за рекой. Скульптурный декор здания в стиле ампир тщательно продуман и разработан самим Захаровым. По богатству форм, стилистическому единству этот декор не имеет себе равных в современной русской архитектуре.

В книге Владимира Пилявского «Главное Адмиралтейство в Ленинграде», выпущенной в 1945 году, есть полезный «гайд» по статуям на башне Адмиралтейства. Из описаний мы узнаем, что различных фигур всего 14, у каждой есть двойник, обращенный в противоположную сторону. Все скульптуры не подлинные — они изготовлены из битой меди, пустотелыми, в 1860-х годах по образу прежних моделей. На углу, обращенном к Исаакиевскому собору, стоит скульптура богини Изиды. По главному и дворовому фасадам, начиная от Изиды, расположились фигуры Весны, Лета, Огня, Восточного ветра, Воды, Земли и Осени. Весна — девушка в легкой одежде, прислонившая руку к глазам. У ног Весны — орел. Лето — юноша с серпом и связкой колосьев. Восточный ветер — кутающийся в хитон старец. Вода — женщина, выплескивающая воду к своим ногам. Земля — мужеподобная женщина, которая готовится выпить бокал вдохновения и силы. Осень — статуя на углу в виде женщины с поднятой рукой и хлебным колосом в ней.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

По другой стороне, за Осенью — Северный ветер, старик, который губами гонит холодные струи воздуха. Воздух — юноша с лирой. Зима — фигура строгой женщины в каске и тяжелых античных одеяниях. Урания — с шаром и циркулем. Южный ветер — юноша с зерцалом и львом. Западный ветер — юноша с луком и колчаном стрел, раздувший пухлые щеки.

Анна Кашурина