Великое остекленение народов

Великое остекленение народов

В советские времена цветное и граненое чешское стекло вместе с хрустальными вазами было предметом гордости их обладателей и предметом зависти тех, кому еще не удалось их добыть по блату или выстояв в долгих очередях. Массовое увлечение этой искусно сделанной посудой началось в СССР в 1959 году — после грандиозной выставки "Чехословацкое стекло" в московском Манеже. Но история проникновения богемского стекла в Россию к тому времени насчитывала уже не один век. Ее восстановил обозреватель "Денег" Евгений Жирнов.

По массовости и размаху рекламная кампания чешского стекла, начавшаяся в советских СМИ в августе 1959 года, может по праву считаться беспрецедентной. Вместо намозолившей глаз социалистической рекламы вроде "Храните деньги в сберегательных кассах" или "Летайте самолетами 'Аэрофлота'" на страницах газет и журналов запестрели статьи о товаре, без всяких натяжек достойном внимания. О нем каждый день говорило радио, ему отдавали страницы самые популярные советские издания. А все потому, что это была невиданная в серых советских буднях красота из стекла.
       "Просто удивительно,— писал чехословацкий специалист Р. Роубичек,— что там, где происходят какие-нибудь чудеса, всегда есть стекло!
       В далекие времена стекло было драгоценностью; потом появляются стеклянные окна, через которые врывается в дом свет; пробирка и реторта дают новые возможности химии; электрическая лампочка осветила ночь; линза приблизила к нам неизвестные миры; экран телевизора сам по себе одно из последних чудес. И все это сделал человек, применив стекло.
       Стекло имеет давнюю традицию. Знают его и Древняя Азия, и Египет, и Рим...
       Чехия стояла в центре культурной жизни стран старой Европы, а в области использования стекла часто превосходила их. Так, уже в XII столетии чехи широко использовали в архитектуре витражи. Сохранилось письмо папы Пия II, относившегося недружелюбно к гуситской Чехии, в котором он с удивлением отмечает, что 'в данную эпоху в Европе не существует королевства, где бы окна храмов были лучше украшены и были бы более красивы, чем в Чехии'.
       Чешским стеклом украшены столы царских дворцов во многих странах. Стекло еще зеленовато, в нем много пузырьков воздуха. Это несовершенство, отвечающее средневековому уровню знаний в области химии и техники, для современного человека полно таинственного очарования.
       Чтобы стекло не выскальзывало из рук, его всегда украшали всевозможными выступами. Эти грани, нанесенные вначале просто в силу необходимости, но сделанные с большим вкусом, создали удивительные декоративные украшения на стекле.
       В эпоху Ренессанса был найден новый стекольный материал, кристально прозрачный и совершенный по пластике. Мир получает от венецианских стекольщиков сказочно красивые кубки, бокалы, чаши, люстры, зеркала, сделанные с абсолютным для того времени совершенством...
       В XVII столетии англичане создали изумительно сверкающее свинцовое стекло; однако чешские стекольщики нашли его рецепт и придали ему своеобразный характер — появилось знаменитое чешское граненое стекло, которое становится символом стекла во всем мире...
       Чешское стекло всегда было современно. И теперь люди, которые творят из стекла, стремятся, чтобы оно естественно входило в жизнь, удобно расположилось в новых интерьерах комнат, где соответствовало архитектуре и мебели, чтобы украшения для женщин не расходились со стилем причесок и с модами платьев. Заботятся мастера о форме и фактуре технического стекла: оно тоже должно радовать людей, которые в своей работе будут применять изделия из него".
       

       Для советских людей все это было удивительной новостью. А ведь богемское стекло появилось в России много веков назад, и с конца XVIII века русские мастера сами пытались делать его на отечественных стекольных заводах. В составленных в первые годы XIX века наставлениях по стекольному делу поручика И. Голутвинского, построенных, как он утверждал, на собственном опыте, приводился рецепт приготовления "цесарского стекла", как именовалось тогда в Европе стекло из Богемии. Казалось бы, все просто. По заветам Голутвинского строится деревянный барак, кладутся печи, закупаются составляющие по рецептуре — и получай себе богемское стекло русского типа.
       На деле же на появлявшихся в стране стекольных производствах, не считая Императорского стекольного завода и двух-трех частных фабрик с крепкими хозяевами и давними традициями, качественные художественные изделия из стекла были скорее исключениями, чем правилом. Попытку разобраться в причинах неудач в 1870-х годах предприняли авторы "Ведомостей санкт-петербургского градоначальника". Первой и главной они считали поздний по сравнению с Европой старт стекольного производства в России:
       "Начало стеклянного производства в России относят обыкновенно к эпохе царя Михаила Федоровича, в царствование которого был построен у нас первый стекольный завод в Москве. Несмотря, однако, на это обстоятельство, стеклоделие получило некоторое развитие в России не ранее как в царствование Петра Великого. Впрочем, и в эпоху царствования этого государя русское стекло было весьма плохого достоинства, как удостоверяет нас в этом исторический музей редкостей, оставшихся со времен Петра I, и устроенный на Политехнической выставке в Москве, 1872 г. Лет сто тому назад у нас существовал даже завод для приготовления бисера и стекляруса. Вообще, в России занимаются изготовлением стеклянных изделий только с половины XVII столетия; до этого же времени можно сказать, что стекло привозилось к нам в небольшом количестве ганзейскими купцами, а окна состояли из тонких пластинок слюды, привозимой из Сибири и с Соловецкого острова. В 1720 г. появился стеклянный завод в Киеве, а в 1759 г. устроен был стеклянный завод академиком Ломоносовым в СПБ, но эта попытка его была неудачна, и завод был закрыт. Устроенный потом кн. Потемкиным завод за Невскою заставою куплен был казною, этот завод действует и до сих пор; на нем стали впервые приготовлять зеркальные стекла".
       Исправить положение, как водится, попытались с помощью варягов, в роли которых выступили мастера из Богемии.
       "В 1766 г.,— писали 'Ведомости',— был устроен стеклянный завод Г. Мальцовым, на котором образовалась большая часть наших мастеров стекольного дела; первоначально же они выписывались из-за границы, и именно из Германии (Богемии), откуда и перешло к нам название одной части завода, в которой помещается плавильная печь — гутта (немецкое слово hutte означает 'шалаш', 'хижина'), а в Богемии плавильные печи устраиваются обыкновенно в шалашах или сараях легкой постройки".
       Дело, казалось, пошло на лад. В стране начало резко расти число стекольных заводов.
       "Уже в 1859 г.,— утверждала газета,— в России существовало 180 стеклянных заводов различного рода, главнейшим образом в губерниях: Владимирской, Рязанской, Петербургской, Лифляндской, Орловской, Смоленской, Казанской и Пензенской. В настоящее же время число находящихся у нас стеклянных заводов простирается до 140; число хрустальных доходит до 23, а зеркальных фабрик всего только 6. Ежегодное же производство у нас стекла и хрусталя можно принять приблизительно в 4 миллиона рублей".
       Но за ростом количества заводов качество продукции явно не поспевало. Русские специалисты-стекольщики находили еще одну немаловажную причину этого печального явления — отсутствие качественных отечественных и дороговизна привозных исходных материалов:
       "Нельзя сказать, чтобы Россия страдала отсутствием сырого материала, необходимого в стеклянном производстве. И в самом деле, никто не скажет, чтобы наша благодатная страна нуждалась бы или по крайней мере могла бы нуждаться в таких сырых продуктах, каковы, наприм., кремнезем, известь, древесная зола и проч. Поэтому можно положительно сказать, что с этой стороны для развития у нас в России производства стекла нет и не может быть препятствий. Но не следует забывать при этом одно чрезвычайно важное обстоятельство, что у нас дорога сода, что мы почти ее не производим и потому пока до поры до времени должны довольствоваться производством так называемого калиевого (поташного) стекла, в состав которого входят все имеющиеся у нас дешевые сырые материалы, а именно: кремнезем, известь и кали. Таким образом, оказывается, что пока мы можем заниматься выделкою хотя и совершенно бесцветного и тугоплавкого стекла, которое по своей твердости значительно превосходит твердость содового стекла, но зато мы не можем разнообразить наше стеклянное производство, не можем выделывать дорогие стеклянные изделия, которые привозятся к нам из-за границы и за которые мы при всем богатстве кремнеземом и глиноземом должны, однако, переплачивать лишние русские деньги".
       Серьезно препятствовали развитию стекольного производства и таможенные ограничения. Немалая часть заводов и все самые крупные из них принадлежали богатейшим людям страны и представителям аристократии. Владельцем Никольско-Бахметевского хрустального завода, например, и председателем Союза стеклопромышленников России в начале XX века стал князь А. Д. Оболенский. А стеклянные магнаты Мальцовы издавна имели влияние при дворе. Стекольному лобби еще в начале XIX века не составило труда под немеркнущими лозунгами защиты отечественного производителя добиться высоких пошлин на ввоз импортного стекла. Но на качестве русских изделий это никак не сказалось.
       "Есть еще одна особенность у наших русских стеклянных заводов,— свидетельствовали 'Ведомости' в 1873 году,— заключающаяся в том, что большая их часть очень мало обращает внимания на различные приспособления для защиты работников от нестерпимого жара, который развивается во время работ, и затем в русских мастерах не только не развит вкус, столь важный и необходимый при выделке всякого изделия, но и глазомер. Вследствие того наши стеклянные изделия, выходящие из рук мастеров, не только отличаются аляповатостью и бедностью фантазии, но и часто выходят с неровными краями, неправильно выдутыми частями и т. п. Справедливость наших слов легко проверить, напр., на рюмках, вазах для варенья и в особенности на стеклянных банках. Наконец, многие из наших стеклянных заводов часто обходят браковку изделий, вследствие чего в продажу поступает довольно значительная масса стеклянных изделий со всевозможными пороками, так что случается нередко, что предмет лопается без всяких, по-видимому, причин, в особенности в те времена года, когда чаще всего господствуют резкие переходы температуры. Последнее замечание относится главнейшим образом к оконным изделиям".
       

Исключением из общего стекольного беспорядка был сравнительно крупный завод в Царстве Польском, входившем в состав Российской империи. Находился он недалеко от Варшавы, в имении "Чехи", названном так потому, что основал его и владел заводом Игнатий Гордличка, происходивший из Богемии. Он здраво рассудил, что высокие ввозные пошлины на богемское стекло можно обойти, привезя в Россию мастеров, оборудование и создав малую Богемию на российской земле. Окрестности Варшавы были выбраны им не случайно. Он давно жил в этом городе и даже завел на паях с компаньонами уксусную фабрику, приносившую немалый доход. Но проблемы с розливом уксуса привели его к мысли о производстве стеклянных изделий. В его жизнеописании говорилось: "До 1822 года стеклянное производство в Царстве Польском стояло на весьма низкой степени развития, и все белое стекло и лучшие стеклянные изделия привозились сюда из заграницы. Фабрикация ограничивалась производством простого зеленого стекла, которое употреблялось на оконные стекла худшего качества и на самую простую посуду для домашнего обихода беднейших классов населения. Собрание тогдашних бутылок, графинов, стаканов, солонок и т. п. могло бы представить только образцы устарелости, безвкусия и незнания дела".
       Игнатий Гордличка энергично взялся за дело.
       "Он встретил на своем пути множество затруднений,— писал его безвестный биограф.— Но благодаря сильной воле и неутомимому труду он подвигался вперед без посторонней помощи, собственными средствами и, наконец, достигнул предначертанной цели. Он должен был вызывать из заграницы (большею частью из Богемии и Силезии) людей, которые были бы в состоянии приучить местных жителей к новому производству, а также выписывать все снаряды, аппараты и даже некоторые материалы, которых невозможно было достать на месте при тогдашнем состоянии других отраслей промышленности.
       Все эти неудобства были столь значительны, что вначале казалось, энергия предпринимателя должна была истощиться. Но мало-помалу, устраняя одно за другим все встречаемые препятствия, Игнатий Гордличка устроил наконец и пустил в ход первый большой стеклянный и хрустальный завод в 1822 году в деревне Барчонце Варшавской губернии. Первоначальные изделия этого завода в следующем году уже были представлены на Варшавскую промышленную выставку и по заключению экспертов удостоены золотой медали".
       Однако главным секретом успеха Гордлички была его социальная политика.
       "Одновременно,— свидетельствовал анонимный автор,— обнаружилась заботливость владельца о быте рабочих: это важное обстоятельство определяет благородную личность Гордлички с самого начала его деятельности и служит существенным отличием основанного им дела от множества других промышленных предприятий. Гордличка не дожидался, чтобы завод стал приносить барыши, не откладывал улучшение до времени своего обогащения; но, проникнутый убеждением, что главное условие успешного развития промышленного заведения заключается в довольстве и просвещении рабочих, приступил к осуществлению своих честных идей тотчас, как только представилась возможность. Итак, на первых же порах он основал училище для детей рабочих с воскресною техническою школою для учеников и для тех взрослых рабочих, которые выказывали охоту к учению. В то же время при заводе учреждены были сберегательная и вспомогательная кассы; последняя предназначалась для вдов, сирот и на содержание врача и аптеки. Не было также упущено из виду, что труженикам, нелегко добывающим кусок насущного хлеба, по окончании работ нужен отдых и приличное развлечение; для этого заведен был сад и устроена обширная зала для собраний и увеселений.
       Основанный на таких началах завод постепенно улучшался и приобретал известность; с распространением коммерческих сношений быстро возрастающий сбыт изделий дал возможность значительно расширить размеры производства".
       Постепенно рабочие из Силезии и Богемии породнились с местными поляками. Большая семья росла, а хозяин даже во время Польского восстания 1830-1831 годов, когда вокруг шли бои и завод был закрыт, не прекращал выдавать своим работникам зарплату. В 1835 году пришла новая беда — окрестные леса, главный энергоресурс, были изведены под корень. Но Гордличка нашел новое поместье, назвал его "Чехи" и перевез туда всех своих работников с чадами и домочадцами, включая даже вдов и сирот своих покойных мастеров и подмастерьев. И это было еще одним проявлением продуманной социальной политики.
       "Предусмотрительность заходит еще дальше,— говорилось в жизнеописании Гордлички.— Если по причине продолжительной болезни работник впадает в нищету или в случае смерти его семейство не будет в состоянии удовлетворить самым необходимым своим издержкам, то им выдаются в пособие деньги, вносимые на счет каждого фабричного работника в сберегательную кассу; если же этот капитал исчерпается, то владельцы завода, а также служащие и рабочие собирают для нуждающихся по подписке (так называемую братскую складчину); этот гуманный обычай укоренился столь глубоко в целой общине, что не было еще примера, чтобы доброхотные приношения не составили соразмерной с потребностями обедневшего семейства суммы. Умершие работники хоронятся средствами общества, скромно, но благопристойно; семейство же и сироты умершего получают помещение и отопление безвозмездно; а если они могут и пожелают работать, то им дается задание на фабрике".
       Отношение работников к своему предприятию было соответствующим: "Рабочие понимают свою пользу, и весьма редко случается, чтобы кто-нибудь уходил с завода. Вообще, рабочие сильно привязаны к колонии, в которой большая часть из них родилась, получила воспитание, соединилась родственными связями, сблизилась отношениями нравственного и материального быта. Благодаря всем упомянутым учреждениям быт фабричного населения находится на степени благосостояния. Примеры пьянства встречаются весьма редко, в виде исключения, а при облагороженных нравах случаев дерзости или неповиновения вовсе не бывает; леность, преследуемая с молодых лет, не находит условий для развода".
       Результаты не заставили себя ждать. За непревзойденное качество изделий Игнатий Гордличка дважды — в 1825 году Александром I и в 1829 году Николаем I — был пожалован перстнем с бриллиантом. Он получал и многочисленные медали на выставках. Когда скончалась его жена, варшавские газеты описывали горе всей колонии, потерявшей родную мать. А смерть самого Игнатия Гордлички в 1854 году, как писали те же газеты, повергла в глубокую скорбь не только его работников и близких, но и весь торгово-промышленный мир Царства Польского, высоко ценивший его как руководителя нескольких купеческих обществ.
       Делом стали руководить его племянники, ни на шаг не отступавшие от заветов дяди и тоже получавшие многочисленные награды за высокое качество продукции. В 1865 году Гордлички были удостоены звания поставщиков императорского двора, до первой мировой войны их завод оставался одним из самых крупных и самым передовым по оснащению среди стекольных производств России. Потому-то в стране хорошо знали чешское стекло. Но не то, что из Чехии, а то, что из "Чехов".
       Однако война, потеря польских земель и "Чехов", а также превращение Австро-Венгрии, частью которой была Чехия, во враждебную России державу привели к тому, что о богемском стекле в России забыли. Оно вернулось лишь в 1959 году.
       

       Выставка "Чехословацкое стекло" открылась 1 августа 1959 года. Перед открытием ее посетили высокие официальные лица.
       "Незадолго до торжественного открытия выставки 'Чехословацкое стекло' в Центральном выставочном зале (Манеже),— сообщали газеты,— ее посетили товарищи Л. И. Брежнев, Н. Г. Игнатов, Ф. Р. Козлов, А. И. Микоян, М. А. Суслов, Е. А. Фурцева, Н. С. Хрущев, П. Н. Поспелов, Д. С. Полянский. Вместе с ними были министр культуры СССР Н. А. Михайлов, первый секретарь Московского городского комитета КПСС В. И. Устинов и другие". На выставку приехал и президент Чехословакии А. Новотный.
       Советские издания захлебывались от восторга.
       "Впервые в мире так широко демонстрируется талантливое искусство мастеров стекла Чехословакии. Сценаристы, архитекторы, художники проявили поистине неистощимую энергию при оформлении выставки. Здесь каждый экспонат 'играет', искрится, привлекая к себе внимание.
       Вот зал истории. 'Гидами' при путешествии в прошлое служат сами изделия. Они красноречиво рассказывают, как на протяжении столетий росло мастерство чехословацких умельцев, а вместе с ним и слава чешского стекла.
       Область применения стекла в наши дни поистине безгранична. Фантастическое 'дерево' показывает, что можно сделать из стекла. На его 'ветвях' — колбы, что мы встречаем в научных лабораториях, оптическое и прокатное стекло, хрустальные кубки, чудесные украшения.
       От 'дерева' через зеркальный лабиринт — комнату смеха, где царит особое оживление, посетитель входит в зал, полный изящных вещей. Это художественное и бытовое стекло. Хрустальные вазы и кубки словно сплетены из кружев. Граненое, цветное стекло, расписанное, позолоченное — и все это в самых разнообразных формах. Оригинальны фонтан из стекла, большие песочные часы, в которых вместо песчинок переливается разноцветный бисер.
       Чехословацкие мастера открыли стеклу широкую дорогу в мир техники. В одной из стеклянных колб кипит вода. Стекло колбы необычное, оно электропроводное. Чехословацкие умельцы научились делать из стекла даже мебель...
       Примечателен полиэкран — одна из новейших систем кинематографической проекционной техники. Зритель видит изображение одновременно с пяти экранов.
       Чудесная, необыкновенная выставка!"
       Естественно, не обошлось без идеологии.
       "Только атмосфера полного благоприятствования творчеству в социалистической Чехословакии,— писал советский критик М. Ладур,— позволила так развернуться таланту художников. Поиски новых форм строятся не на пустом месте, в них чувствуется анализ и понимание всего исторического пути, который прошло художественное стекло. 'Тайна' грани, глубины цвета, 'бездонности' фактуры дымчатого стекла, рефлексы стеклянной скульптуры, гравировка на стекле и многое, многое другое создают славу чехословацкому художественному стеклу".
       Поток посетителей был таким, что уже 26 августа организаторы вручили приз 300-тысячному гостю. Однако самым ценным экскурсантом оказался не он и даже не Хрущев. 15 августа экспозицию без лишней помпы осмотрел министр внешней торговли СССР Н. С. Патоличев с супругой, которая не могла оторвать глаз от чешских ваз и прочих изделий. После этого огромные заказы на богемское стекло социалистической выдувки были обеспечены на долгие годы, ведь Патоличев возглавлял Внешторг на протяжении 27 лет. О его особом отношении к чешским стеклодувам свидетельствовало их беспрецедентное для соцлагеря поведение. Они не делились с советскими коллегами секретами технологии и даже отказывались продавать лицензии на новые виды стекла и изделий из него. Советские ведомства возмущались, а внешторговцы объясняли, что нам самим выгодно покупать у чехов исключительно готовую продукцию. Так что цветные и прочие вазы в подсобках и на складах были настоящими — чешско-богемского стекла. И не потеряли популярность до сих пор.