На прошлой неделе Америка простилась с Джин Киркпатрик, политологом и бывшим послом США в ООН. Сейчас ее имя мало кому что скажет, но еще пару десятилетий назад она была одной из самых влиятельных женщин не только США, но и всего мира. Именно ее многие называют человеком, возведшим двойные стандарты в норму американской внешней политики.
Смерть 80-летней Джин Киркпатрик осталась почти незамеченной в мире. Это неудивительно: она давно перестала быть важной фигурой в мировой политике, а ее взгляды были настолько неполиткорректны, что большинство американских политиков не решилось, из опасений за свою репутацию, публично ее оплакать. Тем не менее в историю она вошла как автор знаменитой "доктрины Киркпатрик", провозглашающей политику двойных стандартов нормой американской внешней политики. Разумеется, что-то похожее говорили в Америке и до нее. Вспомнить хотя бы выражение "Это сукин сын, но это наш сукин сын". Но никто до Джин Киркпатрик не посвящал проблеме двойных стандартов так много времени, и никто не пытался представить эту политику не только разумной и справедливой, но и единственно возможной.
Отличница, спортсменка, комсомолка
Свою политическую карьеру Джин Киркпатрик начинала в Демократической партии. Но узость мировоззрения демократов, руководствовавшихся во внешней политике едиными принципами, заставила ее перейти к республиканцам, которые обнаружили готовность к сколь угодно широкому взгляду на вещи
Джин Киркпатрик, урожденная Джордан, родилась 19 ноября 1926 года в захолустном городке Дункан, штат Оклахома. Отец, Уэлчер Джордан, занимался бурением нефтяных скважин. Мать, Леона, была его бухгалтером. Работа приносила определенную прибыль: во всяком случае, у семьи было достаточно денег для того, чтобы даже во время Великой депрессии нанимать приходящую прислугу, а затем и для того, чтобы отправить детей (их у Уэлчера и Леоны было двое) в колледж.
Когда Джин исполнилось 12 лет, родители переехали в Иллинойс. Для девочки переезд в несколько сот миль стал переездом в другой мир. Дункан был оплотом конфедератов. Там существовала сегрегация, а ругательными словами были "ниггер" и "Линкольн". В Иллинойсе Джорданы поселились в городе Вандалия, где Авраам Линкольн начинал свою политическую карьеру и потому был героем куда более уважаемым, чем все отцы-основатели во главе с Джорджем Вашингтоном, вместе взятые. Позже Джин говорила, что этот переезд помог ей. "Я научилась смотреть на все с разных точек зрения. Это был удивительный опыт".
В Вандалии Джин стала первой ученицей класса, начала редактировать школьную газету и, несмотря на то что была довольно слабым ребенком, занялась спортом. Поначалу родители гордились своей дочерью. И даже настояли на том, чтобы она продолжила образование (в те времена это еще было редкостью). Джин поступила в Стивенс-колледж, место, где благовоспитанные молодые дамы обычно заканчивали свое образование.
Впрочем, у Джин были свои представления о благовоспитанности. Она чувствовала большой интерес к политике. Зная ее лишь по поздним печатным трудам, выступлениям на съездах республиканцев или по ее работе в Совете Безопасности ООН, трудно представить, что первой политической организацией, в которую она вступила, был американский комсомол — Социалистическая лига молодежи (СЛМ), молодежное крыло одной из старейших марксистских организаций страны — Социалистической партии Америки.
"Было довольно сложно найти СЛМ... но мне очень хотелось вступить в организацию",— рассказывала она позже. Правда, интерес к Лиге был не таким уж и долговечным. Городская комсомольская ячейка, организовав несколько демонстраций против режима генералиссимуса Франко, распалась из-за какой-то банальности. Товарищи не смогли прийти к единому мнению относительно проведения "социалистического пикника". Это отбило у Джин желание продолжать работу в организации. Но интерес к социалистическим идеям и политике у нее остался.
Замужем за библиотекой
Союз Джин Киркпатрик и Рональда Рейгана скрепила беззаветная преданность двойным стандартам
Окончание Стивенс-колледжа стало причиной ссоры с родителями. "Отец хотел, чтобы я осталась дома, читала, играла на фортепьяно, развлекала гостей, делала все то, что обычно ожидали от молодых девушек моего круга в то время",— вспоминала позже Джин Киркпатрик. Однако у девушки уже были другие планы. Она настояла на продолжении образования и поступила в нью-йоркский Барнард-колледж.
Здесь Джин впервые задумалась над тем, насколько прекрасна та идеология, которой она восхищалась дома,— она училась вместе с десятками молодых людей, бежавших из гитлеровской Германии и сталинского СССР. Дружба с ними, а затем и учеба в Колумбийском университете под руководством одного из самых известных американских марксистов-антисталинистов Франца Ноймана сделали ее убежденной противницей коммунизма.
Когда Джин Джордан выразила желание более серьезно заняться политологией, Нойман познакомил ее с Эвроном Киркпатриком, ученым, одно время работавшим на американскую разведку, а позже перешедшим на службу в государственный департамент. Эврон был старше Джин на 15 лет, однако их дружбе это не мешало. Более того, Эврон немало помог Джин в ее карьере, найдя ей работу в Вашингтоне — написание довольно обширного исследования о китайских военнослужащих, захваченных во время Корейской войны. В 1965 году, через год после ее переезда в Вашингтон, Джин и Эврон поженились.
Вскоре у молодоженов родился первый сын. Джин оставила работу и стала домохозяйкой. Правда, не совсем обычной. "Я ничего не бросила. У меня были большие интеллектуальные интересы. Я следила за всем. У меня была такая возможность. Я вышла замуж за лучшую библиотеку в США",— вспоминала она в середине 1980-х. В 1967 году, когда ее младший сын подрос настолько, что его можно было отдать в детский сад, она получила работу в Джорджтаунском университете. Главной сферой ее интересов стали латиноамериканские политики. Она написала пару критических книг об аргентинском диктаторе Хуане Пероне и уже в них начала изучать различия между "автократическими" и "тоталитарными" государствами. Эти исследования и положили начало ее головокружительной карьере.
Мать двойных стандартов
В большую политику Джин ввел муж, один из ближайших друзей и советников видного деятеля Демократической партии Хьюберта Хамфри, сенатора, а позже — вице-президента США в администрации Линдона Джонсона. Вместе с мужем она стала фактически спичрайтером Хамфри. На этом ее карьера в политике, скорее всего, и закончилась бы, но в начале 1970-х годов в Демократической партии свершился переворот. На смену лидерам, шедшим по стопам Гарри Трумэна и Линдона Джонсона, пришли те, кого Киркпатрик называла "слабаками". Вместо того чтобы бороться с коммунизмом, они принялись с ним мириться. Как учил ее профессор Нойман, именно такое соглашательство и привело в свое время к краху Веймарскую республику, на месте которой возник тоталитарный Третий рейх.
Она пыталась сохранить верность партии, вступив в Коалицию демократического большинства, организацию демократов, стремившихся вернуть партию на прежние рельсы. А когда это не удалось, она фактически прекратила работу в партии, сконцентрировавшись на публицистике.
В 1979 году в правом журнале Commentary вышла самая знаменитая работа Джин Киркпатрик — многостраничная статья "Диктатуры и двойные стандарты", привлекшая к ней внимание ученых и политиков. В этой статье она решительно осуждала находившихся у власти демократов за сознательное или несознательное предательство дружественных США правых диктаторских режимов (их она называла "автократиями"), которое было на руку левым просоветским диктаторским режимам ("тоталитарным"). В статье впервые не на уровне "наш сукин сын — не наш сукин сын" объяснялась необходимость двойных стандартов в отношениях с государствами, форма которых одинаково противна американской демократии. "Традиционные автократические режимы,— говорила она,— менее репрессивны, чем революционные диктатуры. Они податливее либеральным изменениям, более совместимы с американскими интересами". Отметив, что и те и другие одинаково нарушают права человека, Киркпатрик заявила, что Декларация прав человека не более важна, чем письмо Санта-Клаусу.
Статья появилась как нельзя более кстати. На носу были президентские выборы. Президент Джимми Картер подвергался критике за то, что его беззубая внешняя политика привела к созданию двух враждебных режимов — исламского в Иране и прокубинского в Никарагуа. Однако, как говорил нью-йоркский эксперт Бернард Носситер, у противников Картера не хватало серьезных аргументов. В конце концов, отвечали им защитники Картера, Соединенные Штаты всего лишь применили к своим друзьям те же самые стандарты, которые они применяли к странам советского блока. Статья Джин Киркпатрик объясняла, что американские интересы требуют двойных стандартов по отношению к друзьям и врагам США.
Когда эта статья попалась на глаза Ричарду Аллену, другу кандидата-республиканца Рональда Рейгана, он принес Рейгану журнал со словами: "Мне хочется, чтобы ты это немедленно прочитал". Рональд Рейган прочел статью и якобы сказал: "Некоторые формулировки так хороши, что я жалею, что не я их придумал". Вскоре Джин Киркпатрик уже работала в предвыборном штабе Рейгана, став его фактическим советником по внешнеполитическим вопросам.
Рональд Рейган победил на выборах. Наградой Джин Киркпатрик стало назначение ее на должность посла США в ООН.
Президентский дипломат
Одной из последних жертв отсутствия в библиотеке госдепа США книги "Диктатуры и двойные стандарты" стал свергнутый в 1979 году никарагуанский диктатор Анастасио Сомоса (в зеркале), которого "демократический" Дядя Сэм не признал за "своего сукиного сына"
Насколько хороша Джин Киркпатрик была в роли советника, настолько она оказалась плоха в роли дипломата. Она сразу же настроила против себя многих своих коллег. "Она не говорила с ними. Она читала им лекции", — вспоминает один из ооновских дипломатов тех лет. Джин не доверяла своим подчиненным. Те, в свою очередь, не доверяли ей, утверждая, что она мыслит категориями человека, залезшего в бомбоубежище и ожидающего неминуемой ядерной атаки. Наконец, у нее не сложились отношения с непосредственным начальником — госсекретарем США Уильямом Хейгом. Киркпатрик считала госсекретаря не более чем номинальным своим руководителем, в то время как он совершенно не терпел ее манеру по всякому поводу обращаться непосредственно к Рональду Рейгану. Наконец, она всемерно демонстрировала свою близость к президенту и свой особый статус. "Вы просто не представляете, как это раздражало ее коллег. Она постоянно курсировала между Нью-Йорком и Вашингтоном, в Нью-Йорке ее постоянно ждали, она постоянно опаздывала, объясняя свои опоздания необходимостью присутствия на заседаниях кабинета или совета национальной безопасности",— вспоминает один из ооновских коллег Джин Киркпатрик.
Кризис разразился в 1982 году, когда Аргентина оккупировала принадлежащие Британии Фолклендские острова. Конфликт поставил США в нелегкое положение. С одной стороны, Британию и США связывали особые отношения, а лидеров двух государств — Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер — еще и личная дружба. С другой — Аргентина была одним из самых близких и верных союзников США в Латинской Америке. Именно там находились тренировочные лагеря никарагуанских "контрас". Пока президент размышлял о том, как сохранить нейтралитет, в его администрации появились два лагеря. "Британский" возглавил министр обороны США Каспар Уайнбергер. "Аргентинский" — посол США при ООН Джин Киркпатрик. И если Уайнбергер, по крайней мере поначалу, действовал более или менее тихо, то посол Киркпатрик сразу же дала понять, на чьей она стороне. В день, когда аргентинский десант высадился на Фолклендах, она отправилась на прием в аргентинское посольство, несмотря на советы своих коллег воздержаться от такого публичного проявления солидарности.
В конце концов "британская" партия победила. В войне с Аргентиной победила и Британия. Маргарет Тэтчер была великодушна ко всем, кто не проявил поддержки ее стране. Исключение было сделано только для посла Киркпатрик.
В конце концов Рейган в 1985 году был вынужден назначить в ООН другого представителя. Однако карьера Киркпатрик на этом не закончилась. Она вошла в два ключевых органа, непосредственно работавших с президентом: совет по иностранной разведке и совет по оборонной политике, где работала до конца срока Рейгана.
После ухода Рональда Рейгана в отставку Киркпатрик вернулась к преподавательской работе, а также стала старшим научным сотрудником одного из самых известных правых исследовательских центров США — American Enterprise Institute. Однако после смерти мужа в 1995 году здоровье ее начало быстро ухудшаться: в последние годы она почти не выходила из дома. Последний раз она привлекла к себе всеобщее внимание сразу после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне, когда она призвала американское правительство объявить глобальную войну всему экстремистскому исламу.
За заслуги перед отечеством она была удостоена высшей гражданской награды США — президентской медали Свободы. Однако и при жизни, и после смерти, говоря о ней, первым делом вспоминают то, что она стала автором одного из трех самых главных политологических эссе современной Америки — "Диктатуры и двойные стандарты", которое она чуть позже переработала в отдельную книгу "Диктатуры и двойные стандарты: рационализм и разум в политике".