Военно-психоделическое воспитание
На экранах китайский шпионский триллер «Декодер. Игры гения»
В отечественных кинотеатрах идет хит китайского проката — «Декодер. Игры гения» Чэнь Сичэна. По мнению Михаила Трофименкова, фильм не похож не только на китайское кино, каким мы его знаем, но вообще ни на что в современном кино.
Шпионская драма разворачивается на экране в странной логике сновидений
Фото: As One Productions
Шпионская драма разворачивается на экране в странной логике сновидений
Фото: As One Productions
«Декодер» — это как если бы Сергей Бондарчук, перекусив психоактивными веществами, снял «Твин Пикс». Или если бы Дэвид Линч с Кристофером Ноланом экранизировали, условно говоря, «Молодую гвардию», а Дэвид Боуи спел бы им «С чего начинается Родина».
С чего же она начинается, вундеркинду-математику Жун Цзиньцзену (Лю Хаожань) объяснят не раз и не два. Приемный отец растолкует символику иероглифа «держава»: «Родина — это то, что мы должны защищать. Это моя страна. Там красиво». Поляк-профессор Лисевич (Джон Кьюсак), занесенный в Китай 1940-х ураганом мировой войны, сложит родине целый гимн: это твои любимые люди, дожди, ветра, стрекот цикад.
Правда, сам перекати-поле Лисевич вырвется из охваченного гражданской войной Китая на новую, американскую, родину, которая обойдется с ним жестоко. А Жун не просто останется, но станет одним из теневых героев Китая, чьи имена никогда не упоминаются в газетах, но благодаря которым только и существует китайская держава.
В апреле 1949 года, расшифровав секретную телеграмму гоминьдановского правительства, он спасет Нанкин, отданный на поток и разграбление отступающим солдатам Чан Кайши, от гибели в огне и пламени.
Затем, по приглашению своего то ли ангела-хранителя, то ли беса-искусителя, типа секретаря подпольного обкома Коммунистической партии Китая, тучного боевика без возраста и имени, присоединится к суперсекретному «подразделению 701». Изолированные от внешнего мира, его участники стараются взломать шифры, связывающие США и Тайвань. Сначала — «фиолетовый» шифр, затем — «черный». Преуспеть удается только Жуну, благодаря гению которого Китай успешно испытает в 1964-м собственную атомную бомбу.
Ну и еще по мелочам: в коротких, резких, отменных эпизодах кого-то из разоблаченных двойных агентов пристрелят без лишних дискуссий, кого-то похитят из гонконгской чайной. Но Жун об этом не знает, как не знает и о том, что Лисевича на новой родине бросят в каменный каземат ЦРУ, заподозрив в грязной игре. Он живет в мире шифров, и только, оставаясь до старости ярым патриотом, не претендуя ни на славу, ни на ордена.
Казалось бы, чисто соцреалистическая парадигма, агитка, идеальное военно-патриотическое кино. Но только вот сюжет при всей его исторической эпичности и геополитической однозначности в «Декодере» не главное.
Жун — воспитанник загадочного одноглазого Франца, научившегося в Вене науке «толкования снов» и принесшего эту премудрость в Китай. Он научит малыша Жуна отделять сновидения от реальности, что на первых порах дается тому непросто. Когда после смерти Франца Жуна заберет в свой дом тот самый приемный отец, который про державу, мальчика, напоминающего Гарри Поттера на первой ступени колдовской карьеры, подхватит жестокий вихрь, что твою Элли из «Волшебника страны Оз».
Хотя скорее Жун похож на Алису из книг тоже видного математика Льюиса Кэрролла. Разгадки империалистических шифров он находит, проваливаясь, как в кроличью нору, или проходя, как сквозь зеркало, в дикие, абсурдные, неимоверно красивые сны. Свои и чужие: через океан он ведет незримый поединок с Лисевичем, встречаясь с ним то как фигура с фигурой на гигантской шахматной доске, то прогуливаясь по алому песку алого океана, над которым высится трехсотметровая туша морского чудища. Магритт и Дали нервно отдыхают.
Жуна гоняют по полю налитой пшеницы «амазонки» в форме Народно-освободительной армии Китая и загоняют на заброшенный маяк, улиткообразные лестницы которого наведут героя на тайну «фиолетового» шифра. Вместе с охранницей «подразделения 701», предотвратившей его побег из «шарашки» и ставшей его женой, он окажется в сновидческом Луна-парке внутри гигантского чайника, переливающегося всеми оттенками китайской керамики. А в самых страшных снах столкнется со своим главным врагом, вещающим: «Ты не настоящий. Ты нас не одолеешь». Нет, это отнюдь не Дядя Сэм, а гигантский Человек-морж, стреляющий на поражение не пулями, но яйцами.
Образ заимствован, само собой, из битловской песни «I Am the Walrus». Именно под эту песню по коридорам ночного поезда Жуна преследуют обкуренные хиппи-автоматчики, случайным свидетелем оргии которых стал герой. И весь этот бред сочетается с партсобраниями и произволом красных погромщиков, от которых Жун спасет свою названую сестру. Сочетается причудливо, казалось бы, невозможным образом, но на диво органично и убедительно: вот вам критика извращений «культурной революции», а вот Человек-морж.
Чэнь Сычэн ни в чем себе не отказывает, не втискивает себя в рамки однозначной стилистики, привольно используя весь наработанный красочный спектр киноязыка — от соцреализма до сюрреализма — во славу, да, китайской родины. Возможно, после «Декодера» отечественным режиссерам, снимающим под видом патриотического кино экранизации газетных передовиц, стоило бы задуматься над тем, чтобы переквалифицироваться в управдомы. Ну, или пойти в подмастерья к китайским товарищам.