«Государство не должно колебаться в вопросе импортозамещения ТИМ»

Российский строительный рынок начал переход на технологии информационного моделирования еще до ухода из страны иностранных разработчиков софта. Отечественные компании создали и продолжают работать над программами, не уступающими западным аналогам, но полностью перевести отечественного потребителя с иностранных решений BIM (информационное моделирование строительных объектов) пока не удалось. Насколько это критично для строительной отрасли и ее будущего и как в ближайшее время будет развиваться этот рынок, рассуждает заместитель гендиректора по научной работе ИТ-компании «СиСофт Девелопмент» Михаил Бочаров.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

BUSINESS GUIDE: Внедрение технологий информационного моделирования (ТИМ) стало обязательным для компаний только с этого года. Расскажите о преимуществах распространения ТИМ в РФ.

Михаил Бочаров: Для части организаций ТИМ стали обязательными и в прошлом году, а еще раньше на этапе проектирования были востребованы именно за счет их эффективности. Ведь совместная и даже одновременная работа проектировщиков при формировании информационной модели за счет различных технологий информационного моделирования позволяет не только сократить время, уменьшить число ошибок и коллизий, сделать работу более качественно, но и обеспечить удаленное взаимодействие, например с лицами, контролирующими и согласующими стадии проектирования. К реальной «экономике» ТИМ при проектировании добавилось требование государства формировать и вести информационную модель при строительстве и эксплуатации, да еще и общаться на цифровом языке с государственными системами различных уровней, которые называются строительной цифровой вертикалью. С эффективностью пока на этапе строительства не все так гладко, но это проблемы роста. Когда и если будет цифровизация строительных процессов как минимум в большей части строительных компаний и компаний, обслуживающих стройку, тогда и экономика ТИМ этапа строительства позволит преодолеть рубеж «принуждения» и перейти к нормальной экономике. Уверен, что это в периоде двух-трех лет.

BG: В 2022 году из России начали уходить иностранные разработчики технологий информационного моделирования. Как вы оцениваете положение, в котором тогда оказались отечественные предприятия?

М.Б.: До 2022 года российские промышленные предприятия и иностранные производители ТИМ «дружили» — русский бизнес, покупая западные решения, по сути финансировал развитие западных продуктов, а отечественный софт покупался по остаточному принципу. Например, мировые лидеры — иностранные вендоры — распространяли по всему миру, в том числе в России, продукты в сфере ТИМ, что позволяло им достичь рыночной окупаемости. Для удобства распространения такие решения, как правило, являются «коробочными». Кастомизация — или доработка софта под требования отдельных отраслей и даже государств — ведется местными ИТ-компаниями либо крупными предприятиями. У отечественных же вендоров всегда, даже когда российский бизнес покупал западные технологии информационного моделирования, был пул потребителей, особенно в промышленности. В основном из-за того, что российские ИТ-компании, в том числе «СиСофт Девелопмент», разрабатывают решения для заказчиков «под ключ» и продают продукт на условиях его внедрения: это обучение сотрудников, русифицированная техподдержка. Конечно, у отечественных компаний не такие большие маркетинговые бюджеты, но зато лучше сервис, и это было, в числе прочего, нашим конкурентным преимуществом.

Но после 22 февраля 2022 года из России к нашим конкурентным преимуществам добавились немаловажные факторы — надежность и безопасность, потому что наш рынок, резко «хлопнув дверью», покинули практически все мировые вендоры: англичане из AVEVA, французы из Dassault Systemes, американцы из Autodesk, немцы из Nemetschek показали себя ненадежными партнерами, и их продукты потеряли российский рынок. Что в принципе играет нам на руку в дальнейшей перспективе — большинство стран, не симпатизирующих Западу, с удовольствием будут использовать российские технологии, в том числе из-за их надежности. Но это в недалеком будущем, а пока у российских предприятий возникла острая необходимость заменить переставшее работать западное ПО. Хотя на самом деле некоторые организации, попавшие под санкции, даже раньше стали переходить на российский софт в информационном моделировании.

Несколько хуже с эксклюзивными расчетными и моделирующими технологические процессы программами. Разработка таких программ — дело дорогое, их окупаемость обеспечивается в условиях большого количества потребителей. К примеру, можно назвать мировых лидеров расчетных программных продуктов Ansys (универсальная программная система анализа методом конечных элементов) и Hysys (симулятор химических процессов). Заменить их на отечественные можно. Например, тот же «Логос» от «Росатома» — очень хороший продукт, но сложность заключается в том, что результаты именно от западных продуктов заложены во множестве технологических процессов, показатели которых наверняка очень сильно поменяются при расчетах в других программных продуктах. Сейчас нельзя говорить, кто точнее, а кто нет, такова специфика расчетов. Гегемонию расчетных программных продуктов во всех сферах необходимо заменять на отечественные продукты, разработанные под эгидой государства, чтобы гарантировать минимальную цену и одновременность расчетов для всех потребителей. Пример «Росатома» с «Логосом» для этого показателен, но разработку необходимо выделять в некоммерческую для оте­чественных пользователей, сказав «Росатому» спасибо от имени государства.

BG: По-вашему, сколько процентов промпредприятий в РФ продолжают использовать зарубежное ПО?

М.Б.: К сожалению, в первую очередь для них самих, такие есть. В зависимости от отрасли и принадлежности — процент разный. Предприятия оборонной промышленности, попавшие и не попавшие под санкции, давно переключились на отечественный софт. Представители отраслей, не попавших под санкции, но являющихся объектами критической информационной инфраструктуры, тоже стараются быстро заменить ПО, но еще не везде это понимание есть. Организации, не относящиеся к этим категориям, вроде могут и дальше использовать западные продукты ТИМ.

На предприятиях с госучастием импортозамещение проходит, скажем дипломатично, по-разному. Неслучайно спикер Госдумы Вячеслав Володин предложил оценивать эффективность работы министров по уровню импортозамещения в их сферах. Более того, известна инициатива крупных промпредприятий, которые просят про­длить действие «переходного периода» для перевода объектов критической информационной инфраструктуры на отечественное ПО. По таким сигналам мы понимаем, что не все в этой сфере хорошо. В России есть чем заменить в сфере ТИМ 90% иностранных программных продуктов. Наработки у российских компаний имеются, эти проблемы будут решены, но государство не должно колебаться в вопросе импортозамещения ТИМ.

BG: Как изменился с 2022 года рынок российских разработчиков софта?

М.Б.: Рынок ПО строительной отрасли, а значит ТИМ, идет по пути цифровой вертикали, аналогов которой не существует в мире. Это связано с тем, что России во многом досталась централизованная экономика от Советского Союза. Сейчас эта централизация реализуется в виде «цифровой стройки», одна из насущных задач которой — прозрачность данных. Россия опережающими темпами формирует «экономику данных», и этот вектор развития позволит стране получить опережающие технологии по всем направлениям и отраслям.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Постановление правительства №614 от 17.05.2024 года делит цифровые технологии сферы ТИМ на две большие группы — формирующие и ведущие информационную модель. Технологиями, формирующими ИМ, являются «тяжелые» САПРы (системы автоматизированного проектирования) или, как привыкли многие, BIM-технологии. В России имеется буквально считаное количество разработчиков ТИМ, среди них и наша компания, которые можно вести к «тяжелым» САПРам. Такие технологии разрабатывались десятки лет, эти игроки и их программные решения и сейчас есть на рынке. Другая группа участников рынка обеспечивает ведение информационной модели (ИМ), то есть эксплуатацию готового объекта. На этом сходство с BIM-технологиями заканчивается. Так как появляются ТИМ, которые частично используются при цифровом обеспечении процессов строительства и эксплуатации, но одновременно с этим управляют данными, которые необходимы для ведения модели и обеспечивают подготовку данных для постоянного (длительного) хранения в ИМ.

Этот рынок сильно вырос, в стране развиваются цифровые сервисы, обеспечивающие управление данными и ведение модели. Компании, работающие в этой сфере, созданы менее десяти лет назад и, как правило, состоят из функционала одной или двух ТИМ, но позиционируют себя на рынке как BIM-платформы, что в отсутствие четкой терминологии иногда вводит потребителя в заблуждение. Отсутствие четкой терминологии и вообще наведение порядка в хаосе нормативно-технических актов — первостепенная задача Минстроя РФ и, кстати, требование постановления правительства РФ №614, которое нужно выполнить к 1 апреля 2025 года.

BG: Расскажите о приоритетных направлениях развития российских разработчиков ПО.

М.Б.: Скажу о сфере информационного моделирования. Сейчас с ТИМ работает только Минстрой РФ, но эта сфера должна обеспечиваться полновесным управлением данными, которые, как я надеюсь, будут восприняты в первую очередь Минпромторгом и другими ведомствами — от Минздрава до Минобразования, так как здания, строения, сооружения поступят к ним на баланс и будут ими использоваться, а значит, им и вести информационную модель.

Сообразно этой заинтересованности федеральных органов исполнительной власти (ФОИВ) действуют и рынки потребителей и производителей программных продуктов. Минстрой «заставляет» переходить на ТИМ формирования и ведения информационной модели, рынок потребителей «со скрипом и стонами» начинает реагировать. Конечно, нормативный хаос по невнимательности Минстроя не способствует полноценному импортозамещению, но все-таки процессы идут. Остальные министерства либо не хотят замечать ТИМ, которые рассчитаны на весь жизненный процесс модели, либо откровенно предлагают свои решения, которые не гармонизированы с моделированием. Это очень хорошо заметно по бурной деятельности различных технических комитетов Росстандарта. Эти разборки разных «смыслов» будут предметами рассмотрения в судах по всей стране.

Соответственно рынок производителей программных продуктов пока вплотную осваивает эти этапы и частично — эксплуатацию, подразу­мевая под «эксплуатацией» только один из ее видов — поддержание технически исправного состояния здания, строения, сооружения. Но «эксплуатация» — это еще и процессы для обеспечения этого этапа, то есть для чего этот объект был создан. Для этапа строительства такие процессы уже понемногу начинают осваиваться отечественными производителями программных продуктов. Этими «эксплуатационными» процессами стройки являются сами строительные процессы, которые частично используются при цифровом обеспечении физических процессов строительства и эксплуатации, но одновременно с этим управляющие данными, которые необходимы для ведения ИМ. Об этом я говорил выше. То есть наличие физического объекта предполагает, что часть ТИМ становятся двойного назначения и должны иметь определенный статус, отличный от известной западной классификации, например то, что привычно называют CAD, EDA, CAE, CFD, CAPP, CAM, MDM, PDM, MES. Подобная классификация сдерживает развитие отечественных технологий, выходящих за рамки имеющейся классификации.

Давайте еще отметим такой факт, как использование принципов OpenBIM, постулирующих использование так называемого формата IFC (Industry Foundation Classes — это формат файлов и структура данных, используемых для обмена информацией между участниками строительного процесса.— BG), который контролируется закончившей свою деятельность в России международной НКО «BuildingSMART». На мой взгляд, передача и управление данными модели могут и должны обеспечиваться совсем без перевода или в случае самой крайней необходимости в транспортные форматы. Это называется «бесшовная интероперабельность цифровых горизонталей и вертикалей», в которой горизонтали — это цифровая экосистема внутри организации или предприятия. А под вертикалью нужно понимать внешние информационные системы, и прежде всего государственные информационные системы (ГИС), для которых обмен данными от каждой организации — так называемый «цифровой налог».

Требование властей о регламентации горизонтали — внутренней цифровой среды предприятий считаю излишним, главное — предоставлять вовремя и в необходимом формате сведения государственным ведомствам. Отечественная ИТ-сфера обязательно придет к свободному рынку цифровых горизонталей по отраслям, а проблема зарегулированности будет решена как минимум реорганизацией или полной отменой при уже начинающемся возмущении рынка. Этим нужно озаботиться в первую очередь не расслышавшим замечание президента РФ о «снипах-хрипах».

Наша страна стремится к цифровому суверенитету. В мае на сайте госдепартамента США за подписью госсекретаря Энтони Блинкена появилась обновленная цифровая концепция, согласно которой цифровая экспансия Соединенных Штатов Америки заключается в повсеместном распространении программного обеспечения, протоколов, сетей связи и прочего. Давайте идти таким же путем: мы импортозамещаем только программное обеспечение, а это вершина айсберга. Россия не должна допустить того, чтобы США управляли нашим цифровым миром.

Отечественные производители программного обеспечения ждут четкого сигнала от государства по замене на отечественные разработки всего указанного в цифровой концепции США.

Разработав у себя, мы должны вести комплексную цифровую экспансию в дружественные государства. Например, страны, входящие в БРИКС, должны быть обеспечены российскими программными продуктами, форматами, стандартами, «железом» — это пойдет на пользу России. Мы не должны действовать с помощью силы, пусть это будет свободная конкуренция.

Беседовала Евгения Ахмедова