Вакцин-акция

Даже открытая часть встречи президента России Владимира Путина с главой Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) Вероникой Скворцовой стала самой продолжительной за последний год. Впрочем, на закрытой, по данным “Ъ”, говорить было уже не о чем. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников утверждает, что если тезисы Вероники Скворцовой на этой встрече позже подтвердятся хоть наполовину, то российская наука в ближайшие годы заберет все Нобелевские премии по медицине.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Сначала Вероника Скворцова рассказывала, как организована работа агентства на СВО: создано отдельное управление, бригады быстрого реагирования, мобильные (летучие) медотряды...

— Так, скажем, в ночь на 7 августа, фактически в день, когда было вражеское нападение на приграничные районы Курской области, мы в течение буквально четырех часов перебазировали группировку 200 человек на базу нашей медсанчасти в Курчатове, 180 высококлассных специалистов, 68 хирургов разных профилей и реаниматологов, бригады радиационной, химической и биологической защиты и соответствующий транспорт, в том числе бронированный, что позволило нашему отряду вывозить раненых или пораженных непосредственно из зоны боевых действий.

И все бы, кто должен, так реагировали на вторжение в Курскую область.

Но так реагировали не все.

Выяснилось, что в стране много крови:

— Важный компонент, прошу тоже учесть,— это, безусловно, необходимость увеличения заготовок крови и компонентов крови... Сейчас мы полностью обеспечиваем все потребности страны, включая Министерство обороны и все другие военные подразделения. На 49% увеличена заготовка цельной крови, на 34% — плазмы и других компонентов... И по вашему поручению для обеспечения самодостаточности страны в препаратах, полученных из крови, с 2021 года мы в 20 раз нарастили заготовки плазмы в производственных целях: с 30 тыс. литров до 600 тыс. литров в этом году.

Со стратегическим запасом крови жить на первый взгляд спокойнее. А с другой стороны, тревожит, конечно, именно то, что понадобилось резко его увеличить.
Да что там говорить: тревожит все.

— В 20 раз — это выглядит серьезно! — высказался и господин Путин.

— Да,— согласилась Вероника Скворцова,— это то количество, которое позволяет производить полностью все базовые препараты: альбумины и иммуноглобулины... Количество доноров увеличилось на 30%.

Она вспомнила о событии двухлетней давности, при этом важнейшем:

— По вашему поручению с 1 сентября 2022 года был создан и заработал Федеральный регистр доноров костного мозга и гемопоэтических клеток. Он был создан из слияния 11 локальных регистров. На момент создания в них было 112 тыс. потенциальных доноров, которые собирались в течение десяти лет.

— В четыре раза больше стало? — заглянул в презентацию Вероники Скворцовой Владимир Путин.

— За два года в четыре раза больше,— кажется, заглянула в презентацию и она,— повысилась эффективность поиска неродственных доноров — сейчас это уже 78%, увеличилось число неродственных трансплантаций. Мы перед собой ставим задачу на будущий год выйти на 500 тыс., что позволит уже не менее 90% россиян обеспечить внутри страны неродственными донорами — из тех, кто нуждается. Параллельно у нас сохранились все контакты с международными базами, нас активно используют, и есть возможность поиска у нас.

Хотя бы здесь санкции не работают. (И чтобы не «пока».)

Госпожа Скворцова рассказывала о новых биотехнологиях, и в какой-то момент президент не выдержал и перебил ее:

— Иммунотерапия онкологических заболеваний — это реально?

Вот о чем он хотел поговорить.

Есть вещи, которые его и правда интересуют. И вакцина против онкозаболеваний — из этих. Тем более что некоторое время тому назад академик Александр Гинцбург заявил, что вакцина уже существует.

Вероника Скворцова понимающе кивнула, но еще несколько минут рассказывала о других достижениях ФМБА, давая понять: гвоздю программы — свое время. Пока хедлайнеры не вышли на сцену, выступают достойные команды на «разогреве».

— Если можно,— предложила Вероника Скворцова,— я начну с рекомбинантной белковой вакцины «Конвасэл» против COVID-19. Это первая в мире универсальная панвакцина, эффективность который не зависит от мутации поверхностного S-белка.

Отдельная благодарность тем, кто придумывает эти названия — «панвакцина», например. То есть сразу понятно: это такая вакцина, которая всем вакцинам вакцина. Такая вакцина, с которой не надо никаких других вакцин. И она есть!

— В 2022 году эта вакцина была зарегистрирована,— пояснила Вероника Скворцова,— но постоянное регистрационное удостоверение получила в этом году после завершения крупномасштабных исследований третьей фазы. Эти исследования показали чрезвычайно высокую эффективность вакцины: в общей популяции более 85%, в двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании, в старших возрастных группах — более 92%!

Похоже, у нас научились наконец продавать такие вакцины — по крайней мере президенту.

— Важно отметить, что среди вакцинированных, а это уже миллионы людей,— разъяснила Вероника Скворцова,— заболевает не более 1%! Результаты данных исследований были опубликованы в ведущем журнале мира — «Журнале инфекций» (Не хотелось бы брать такой в руки.— А. К.). В настоящее время данный препарат используется не только в нашей стране, но и закупается в Никарагуа и для интересов определенных стран Центральной и Латинской Америки.

Ну если в Никарагуа закупают, можно начинать говорить о полноценном международном признании. Тут уж не поспоришь. Собственно говоря, Вероника Скворцова и начала говорить.

— Абсолютно инновационный препарат — это комбинантная аллерговакцина, разработанная Институтом иммунологии ФМБА,— продолжила она.— Вакцина содержит два белковых фрагмента антигена пыльцы березы и перекрестных пищевых антигенов, содержащих косточки фруктов.

Владимир Путин слушал Веронику Скворцову невероятно внимательно. Собственно говоря, встреча продолжалась уже минут двадцать именно потому, что ему становилось все интересней. И она, конечно, видела этот интерес. И ей было что предъявить:

— Эта вакцина в экспериментах... эксперименты шли достаточно долго... показала не только свою безопасность, отсутствие токсичности, хорошую переносимость, но и очень высокую профилактическую эффективность,— заверила госпожа Скворцова.— В настоящее время идут клинические исследования. Результаты эффективности будут после первого сезона пыления березы, то есть с апреля по июнь.

— Весной следующего года, да? — уточнил президент.

— Да, мы в конце июня будем уже знать результаты эффективности,— кивнула глава ФМБА.— По всем данным предшествующих экспериментов, это абсолютно рабочая, высокоэффективная вакцина, аналогов в мире не имеет. Все результаты всех этапов ее исследования публиковались в ведущем журнале мира по иммунологии Allergy. Поэтому весь мир смотрит сейчас за этим исследованием!

Похоже, Вероника Скворцова была намерена здесь и сейчас решить вековые проблемы аллергиков. Но разве только аллергиков!

— Хотелось бы также отметить,— продолжала она,— что на протяжении многих лет Россия закупала за огромные деньги — за три года 55 млрд руб.! — полисахаридные конъюгированные вакцины против бактериальных инфекций: пневмококк, менингококк, гемофильная инфекция. У нас не было собственной технологической платформы для создания данных вакцин. На базе Санкт-Петербургского института вакцин и сывороток такая технология полностью разработана: от антигена до готового препарата.

То есть, вы слышите, бактериальные инфекции тоже сойдут на нет. Вот она, цена одного доклада президенту. А некоторые приходят и уходят с докладом о непроделанной работе... Да возьмем хоть губернаторов...

— Первая вакцина против гемофильной инфекции Б, эта инфекция в национальном календаре прививок,— говорила госпожа Скворцова,— она полностью прошла все исследования, зарегистрирована, в этом году вышла уже на рынок... Пневмококковая вакцина 16-валентная с тремя уникальными штаммами российскими проходит сейчас клинические исследования. Мы надеемся, что выйдем на регистрацию в конце следующего года. И менингококковая вакцина, уникальность которой заключается в том, что первой в мире эта вакцина содержит серотип Б. Это более 30% зараженных наших детей. Но в мире, соответственно, не могли конъюгировать этот серотип, присоединить к другим четырем серотипам. Нам удалось это сделать, российское ноу-хау! Полностью завершены доклинические исследования. И мы выходим на клинические исследования, не позже начала 2027 года эта вакцина тоже будет использоваться.

Вероника Скворцова чаровала своими красивыми полунепонятными словами (а если разобраться, то полупонятными), ее хотелось слушать и слушать.

— Когда можно будет применять вакцину против аллергии? — нашел в себе силы вернуться к действительности господин Путин.

— Против аллергии...— подтвердила Вероника Скворцова.— Если будут хорошие результаты летом — мы о них тут же доложим,— то мы надеемся уже получить разрешение, регистрацию в конце следующего года, 2025-го!

— Миллионы людей у нас страдают от этого поллиноза,— добавил президент.

И это мягко сказано.

Но больше не будут страдать.

— Если можно, очень коротко про онковакцины, буквально два слова,— запросила наконец глава ФМБА. Это и был гвоздь программы.

— Да, конечно. Это интересно! — подтвердил президент.

Вероника Скворцова начала издалека:

— Весь мир работает над созданием персонализированных лекарственных препаратов, основанных на биологических кодах конкретного человека. В том числе это персонализированная онковакцина. Кластер из четырех наших центров во главе с Центром физико-химической медицины разработал технологию верификации мутаций, вызвавших опухоль у конкретного человека, выделения неоантигенов, которые распознаются иммунной системой человека. И внутри этих антигенов выделение тех пептидных фрагментов, которые как раз и являются сигналом для иммунной системы конкретного человека.

Казалось, даже новейшие разработки ученых, которых не показывает камера на их встречах с президентом, не могут заинтересовать Владимира Путина больше, чем разработки онковакцин на биологических кодах человека.

— Вторая технология,— продолжила Вероника Скворцова,— это синтез этих выбранных пептидов, который включает иммунную систему, направляет ее на опухоль. И третий момент — это создание уже самих вакцин, для которых активным действующим веществом являются вот эти пептиды. Пришлось сделать несколько вакцин на разных платформах, на разных носителях. Это и на наночастицах пептиды, это пептиды в рамках векторной вакцины, на аденоассоциированном вирусе, и это мРНК-вакцины.

Что же в конце концов удалось сделать? Очень похоже, что все.

Но нет, не стоило спешить.

— Почему это важно? — рассказывала Вероника Скворцова.— Потому что динамика включения иммунной системы совершенно разная, и для каждого человека: одним нужен быстрый ответ, столь же короткий, а для другого нам нужно включить этот ответ через неделю, через две, чтобы он три года держался. Это разные подходы, так же как и разный выбор антигенов.

И вот оно, главное. То, ради чего стоило прийти к президенту:

— В результате в эксперименте с самой злокачественной аденокарциномой кишечника у животных мы выявили не просто резкое замедление развития опухоли при введении вакцины, но в том случае, если опухоль уже есть, сокращение ее объемов на 75–80% и выживание животных, то есть животные не умирают от этой опухоли, они продолжают жить, и есть возможность ее контролировать.

Стоило представлять меру ответственности, какую сейчас брала на себя Вероника Скворцова. И для какого количества людей каждое ее слово было вопросом жизни и смерти.

— Мы закончили фактически трехлетний цикл исследований по этой вакцине,— добавила она.— Благодаря тому, что в этом году принят закон о применении персонализированных препаратов, мы уже со следующего года надеемся начать ее применять у пациентов. Параллельно и при других локализациях онкологических заболеваний мы проводим исследования. Вот номер два, номер три: это меланома, рак кожи и злокачественное новообразование головного мозга — глиобластома.

И все же самое главное еще только предстояло услышать:

— И последнее, Владимир Владимирович: я упомянула мРНК-вакцины. Мы сумели сделать реальный прорыв! Мы сейчас в этом направлении первые в мире, мы создали уникальную платформу по созданию мРНК-вакцин. Это вакцины, которые несут не сам антиген, а нуклеотидный код. Он попадает в клетку, и клетка сама рождает белок на основе этого кода — тот, который нужно. Создана платформа, которая позволяет производить самосборку липидных наночастиц с диаметром 200 нм и внутрь этой частицы погружать мРНК с имеющимся биологическим кодом, а наружу, соответственно, «заякоривать» специальные компоненты, которые обеспечивают биосовместимость, стабильность этой частицы, быстрое проникновение в клетку и другие особенности.

Каждый из тезисов Вероники Скворцовой претендовал на Нобелевскую премию по медицине (в том случае, если окажется, все подтвердилось. А она настаивала, что все уже подтвердилось или подтвердится в ближайшее время).

— В результате этих нескольких ноу-хау наших ученых мы в сравнительном исследовании имеем существенное преимущество перед известными мировыми аналогами. Это Moderna и Pfizer, две фирмы, которые выпускают эти вакцины. Во-первых, данная вакцина по эффективности наработки белка с кода, который вносится, превышает Pfizer на 65%, а Moderna — на 90%, и это высокодостоверные вещи.

Да, оставалось посочувствовать мировым гигантам.

— Второй момент! — Вероника Скворцова была неумолима.— Весь мир критиковал эти две вакцины после пандемии COVID за то, что они вызывают огромное количество побочных действий, полисистемных.

— Вы имеете в виду Moderna и Pfizer? — не поспевал за ней Владимир Путин.

— Moderna и Pfizer! — торжествующе подтвердила Вероника Скворцова.— Да, мРНК-вакцины. Мы сумели так видоизменить введение этой мРНК-вакцины с помощью специальных биотехнологических приемов, что фактически обнулили побочные действия! То есть вакцина действует только в месте введения, оказывается сразу в иммунных клетках крови и производит своё действие, не влияя на другие органы и системы. Эта платформа как раз явилась основой для онковакцины. При введении животному сократила более чем на 80% размер опухоли.

Да, очень хотелось думать о жизни и смерти так же, как Вероника Скворцова. То есть с пренебрежением врача. Но было там и почтение тоже.

— На сколько еще по времени рассчитана работа до того, как это можно будет применять? Примерно? — спросил ее президент.

— Я так думаю, что для того, чтобы обеспечить полную безопасность, гарантированную, нам нужно еще, наверное, около года, для того чтобы перепроверить все, каждый компонент отдельно и все вместе.

В этой ситуации и хорошо, что не завтра.

Ведь, наверное, был соблазн ответить и так.

— Это все равно прорыв будет! — поддержал Веронику Скворцову Владимир Путин.

— Очень надеемся,— она вдруг решила оставить себе поле для неудачи, хотя пару минут назад говорила, что «сумели сделать реальный прорыв».

Да все теперь надеются.

Андрей Колесников