Номинированный на "Золотой глобус" анимационный фильм "Делай ноги" (Happy Feet) считается одним из лучших в этом году — из-за сочетания буйного веселья и глубокого гуманизма. Брачные песни императорских пингвинов слушала ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Не стоит, однако, сразу записывать господина Миллера в сентиментальные маразматики: право умиляться птичьему пению он давно заслужил довольно нонконформистскими фильмами про Безумного Макса (Mad Max) и про несгибаемого поросенка Бейба (Babe). И в общем, можно было смело надеяться, что человек, сумевший сделать объектом киноискусства сначала Мела Гибсона, а потом свинью, уж с пингвинами как-нибудь да справится. Тем более что основополагающая идея та же самая, что 11 лет назад в "Бейбе", где провозглашалось, что свинья должна упорно оставаться самой собой, даже если ей втемяшилось считать себя собакой. В фильме "Делай ноги" пингвин должен делать то же самое, даже если с рождения страдает тремором нижних конечностей, несколько смахивающим на синдром Паркинсона. Это результат родовой травмы: высиживавший яйцо отец нечаянно выронил его, после чего вылупился голубоглазый альбинос-инвалид, способный издавать только кряхтенье и хрипы вместо чарующих звуков поп-музыки самых разных периодов, с помощью которой общаются между собой пингвины в фильме.
Подвергнутый остракизму в родной стае, аутсайдер обнаруживает, что кроме императорских на просторах Антарктиды водятся также мелкие пингвины адели, не столь величественные, но более темпераментные и лишенные предрассудков, с восторгом воспринимающие его умение бить чечетку. Таким образом, к идее, как важно оставаться самим собой, добавляется поправка о том, что нонконформизм нонконформизмом, но недурно в принципе найти подходящую референтную группу, в которой твои ненормативные навыки, не оцененные большинством, все-таки придутся кстати.
Во второй половине "Делай ноги" от частных проблем самоидентификации героя переходит к общепингвинским, прежде всего к восстановлению оборвавшейся пищевой цепочки и ликвидации рыбного дефицита. Главный герой, все еще лелеющий мечту вернуть доверие соплеменников, отправляется выяснять, куда девалась рыба. Путешествие его, естественно, кончается в зоопарке, где топотун через три дня теряет свой душераздирающий голос в попытках расспросить посетителей, зачем они воруют пингвинью рыбу, а еще через три дня — лишается рассудка и начинает отплясывать по камере.
Тут уж сценаристы становятся сами не рады, что забросили своего героя так далеко от дома, поэтому он без всяких объяснений непостижимым способом "откидывается" из зоопарка и возвращается в стаю, правда с вживленным в спину радиопередатчиком, и учит своих, как правильно и дружно притоптывать при появлении людей, чтобы они засовестились и отсыпали немножко рыбки. Главное при этом — не открывать рта, в смысле клюва, потому что если бы высадившиеся из красных вертолетов добродушные полярники узнали, что пингвины давно разучили и "Heartbreak Hotel" Элвиса, и "My Way" Синатры, и "Somebody to Love" группы Queen, то всех солистов тут же повязали бы и отправили туда, где о целостности пищевой цепочки можно не беспокоиться до конца своих птичьих дней. "Делай ноги", понятное дело, избегает этой мрачной гипотезы, однако в конце несколько зависает в нерешительности перед необходимостью каким-то образом вписать в природу истребляющего ее человека и предложить некое подобие консенсуса между людьми и зверьми. Все мультфильмы, включая наименее глупые, неизбежно дезориентируют юного зрителя, изымая из основного расклада такие общечеловеческие свойства, как лицемерие и коварство, которые в дидактических целях локализуются, как в басне, в отдельно взятых представителях фауны, с тем чтобы впоследствии вывести их на чистую воду и вынудить к показательному раскаянию. Но в "Делай ноги" даже эти отдельные гнойники отсутствуют, а похожие на манекенов людишки, столпившиеся вокруг вольера, где сходит с ума несчастный пингвин, вовсе лишены индивидуальных свойств и воплощают собой такую же равнодушную природу, как киты-убийцы, играющиеся с пингвинчиками перед тем, как закусить ими.