Вчера президент России Владимир Путин встретился с членами правительства России и щедро отблагодарил их за все, что они сделали для правительства Белоруссии. С подробностями из Кремля — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Когда несколько министров уже сидели за столом в ожидании президента России, в комнату одновременно зашли премьер-министр Михаил Фрадков и два его заместителя — Дмитрий Медведев и Сергей Иванов (такое впечатление, что встречаться с президентом поодиночке им с нового года как-то неловко — прежде всего друг перед другом). Обычно они появляются один за другим с театральной паузой — чтобы зрители (и прежде всего телезрители) смогли оценить возрастающий с каждой секундой политический вес каждой фигуры в кабинете и достаточно разволноваться к моменту появления главного виновника торжества демократии Владимира Путина.
Президент, войдя в кабинет еще через несколько секунд, поблагодарил членов правительства за проявленные в переговорах с Белоруссией мужество и героизм.
— Достигнуты приемлемые компромиссы для обеих сторон,— рассказал президент.— Главным итогом переговоров является переход к рыночным отношениям с нашими белорусскими партнерами, прежде всего в энергетической сфере.
Именно за это, как стало ясно, президенту не жалко заплатить несколько миллиардов долларов, которые стоил достигнутый компромисс.
— И думаю,— продолжил президент,— для экспертов понятно: это мягкий, приемлемый для наших партнеров переход, который будет происходить постепенно несколько лет.
Господин Путин дал понять, что у него нет никаких иллюзий насчет того, в состоянии ли рядовой телезритель по достоинству оценить эти уступки, и что он с самого начала рассчитывал на понимание исключительно у экспертов.
— Переход на новые принципы в строительстве этих отношений зафиксирован в документах, и это является самым главным,— продолжил президент, и эта фраза была адресована не экспертам и не телезрителям, а президенту Белоруссии.
— Напомню,— добавил господин Путин,— что прямая либо скрытая поддержка белорусской экономики будет продолжаться Россией на протяжении длительного времени, хотя, конечно, она начиная с этого года значительно сократится. По газу эта поддержка будет измеряться цифрой примерно $3,3 млрд, а по нефти и нефтепродуктам эта цифра составит $2,5 млрд, причем вторая цифра посчитана точно и согласована с белорусской стороной.
Президент России все время старался подчеркнуть, что достигнутые договоренности — это то, чего изменить уже нельзя. Он как будто еще до сих пор продолжал эти переговоры. От этого договоренности переставали казаться такими устойчивыми, какими так пылко представлял их Владимир Путин.
— Итак, $5,8 млрд только на энергоносителях — это поддержка белорусской экономики в 2007 году! — говорил он.
Скорее всего, масштабная цифра субсидирования белорусской экономики не включает те $2,5 млрд, за которые куплены 50% "Белтрансгаза" (см. справку). Однако, по данным Ъ, эта покупка все равно не воодушевляет Владимира Путина, ибо у "Газпрома" в "Белтрансгазе" нет золотой акции и своих менеджеров, а значит, и способов влиять на решения компании. Впрочем, эта ситуация изменится на ближайших выборах совета директоров "Белтрансгаза".
— Если мы вспомним, что, по данным нашего Минфина, весь бюджет Белоруссии в 2007 году в долларовом эквиваленте составляет около 14 млрд, то наша поддержка выражается в цифре примерно 41% от этой цифры! Согласимся, что это много, но это плата России за спокойный, мягкий, союзнический способ перехода к рыночным отношениям и поддержка братского белорусского народа.
После этих слов белорусский народ, если внимательно перечитает их хотя бы пару раз, может стать не таким уже братским, каким, кажется, был еще вот только что.
— И хочу поблагодарить всех, кто принимал участие в этой непростой работе,— похоже, от души произнес Владимир Путин.— Давайте относиться к этому по-серьезному, по-взрослому, без суеты. Так, как происходили переговоры, так нужно и добиваться осуществления договоренностей.
Таким образом, господин Путин понимает, что на самом деле в переговорах с Белоруссией не пройдена еще и половина дистанции и что настоящий переговорный кошмар начнется, когда Александру Лукашенко придется исполнять обязательства, расписанные на 2008 год. Впрочем, об этом Владимиру Путину беспокоиться, судя по всему, не придется.
После этого разговор зашел на более комфортную тему: президент попросил министра торговли и экономического развития России Германа Грефа рассказать о создании рекреационных зон, где российский народ сможет прийти в себя и отдохнуть от беспрецедентных усилий встать с колен (хотя бы после новогодних праздников).
— Было отобрано семь территорий, на которых предполагается создание зон туристско-рекреационного типа,— разъяснил господин Греф.— Это Калининградская область, побережье Балтийского моря, это Краснодарский край, Черноморское побережье, это Ставропольский край, Кавминводы... там предполагается практически в районе каждого из курортных городов развивать новые территории для создания международного уровня туристских объектов, этнографических музеев, спортивных объектов, оздоровительных объектов...
Слушавший до сих пор, казалось, с неослабевающим интересом господин Путин в этом месте не выдержал:
— Каких музеев? Этнографических?!
— Да, этнографических,— невозмутимо подтвердил Герман Греф.— Там очень богатая история, территория! К сожалению, очень мало пока проведено научных исследований и создано исторических объектов... Там проходил и Великий шелковый путь... Предполагается, что доля такого этнографического и научного туризма будет там очень высока!
Герман Греф говорил быстро и уверенно; он, что называется, тараторил, и главной его задачей, судя по всему, было не дать возможности вставить еще хотя бы слово в этот упоительный рассказ о глобальных преимуществах разворачиваемых рекреативных зон перед любыми другими.
— Объекты показа, конечно, очень важны для развития туризма, но все-таки главное богатство — это минеральная вода,— между тем вставил Владимир Путин.
— Конечно! — воскликнул Герман Греф.— Это же минеральные воды! Оздоровление! Предполагается, конечно, в первую очередь задействование и развитие новых источников минеральных вод и создание полноценной инфраструктуры для того, чтобы можно было получить там полноценный сервис! Также предполагается в районе озера Байкал особая зона!
— Где, в каком месте? — озабоченно переспросил Владимир Путин.
Он, очевидно, мысленно уже готовился на всякий случай перенести эту зону километров на 400 правее и выше, по опыту зная, что это беспроигрышное решение.
— С одной стороны — со стороны Республики Бурятия,— сказал Герман Греф.— Там практически нет инфраструктуры. Сегодня дорога в 250 километров до этого места занимает примерно 3,5 часа езды на автомобиле... И на другой стороне Байкала, со стороны Иркутской области... Также предполагается создание горнолыжного курорта и строительство оздоровительных объектов на источниках, которые там обнаружены.
Владимир Путин промолчал — очевидно, оставляя за собой ценную возможность прокомментировать эти идеи в другой раз.
— Мы вообще предполагали создать три или четыре зоны, но из семи зон мы не смогли сделать выбор...— признался Герман Греф.— В конечном итоге Михаил Ефимович (премьер Михаил Фрадков.— А. К.) одобрил семь зон.
— Хорошо,— одобрил их и господин Путин.
Но мысль о Белоруссии все это время, видимо, не давала покоя российскому президенту. Он неожиданно вернулся к ней в конце встречи с членами правительства, когда говорил на такую невинную тему, как интеграционные процессы на постсоветском пространстве.
— Мы все уже с вами прекрасно поняли, что, когда мы даже не можем сосчитать объем скрытой поддержки тех или иных государств,— произнес господин Путин,— это не стимулирует интеграционные процессы, а, наоборот, разрушает интеграционное пространство... интегрированное пространство. И только тогда, когда отношения становятся ясными, положенными на бумагу, просчитываемыми легко, тогда становится понятно, что мы можем добиться ситуации, при которой отношения будут справедливыми и равноправными.
То есть безутешно проигрышными для братского белорусского народа.