Удобный город

Глобальный университет Рыбакова и Физтех представили новый научно-образовательный центр «Города будущего». Он объединит передовую науку, исследования, образование и практику в области территориального развития.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Ъ-Наука» спросил академического директора научно-образовательного центра «Города будущего» Глобального университета Рыбакова и МФТИ Святослава Мурунова, что такое урбанистика, какими могут быть города будущего и как новый научно-образовательный центр поможет сделать их удобнее для людей.

— Чем научно-образовательный центр «Города будущего» Глобального университета Рыбакова и Физтеха отличается от похожих проектов?

— У нас в стране есть институты, которые занимаются урбанистикой и подготовкой кадров в этом направлении. Обычно это Высшая школа экономики, ИТМО, Уральский государственный университет, еще какие-то кафедры и университеты. Но как такового понятия, чем занимаются урбанисты и что такое урбанистика, до конца не сложилось. Причин несколько.

Это все еще молодая профессия. Метапозиция, то есть возможность смотреть на разные городские системы, в советское время была монополизирована государством, встроена в политические и в хозяйственные системы управления. Специалистов, которые бы разбирались и в политике, и в социологии, и в архитектуре, и в экономике, и в управлении, и имели бы представление, как эти системы между собой связаны, было не так много.

Научно-образовательный центр «Города будущего» — это в чистом виде урбанистический центр. Он будет заниматься и занимается уже исследованиями, формированием моделей и формированием позиций, что такое урбанистика и что такое урбанистика применительно к сложным системам расселения. Мы все привыкли, что урбанистика занимается городами. Мы же расширим это понятие. Люди живут не только в городах, но еще в поселках, деревнях, селах. Нас интересует не только, как устроены эти поселения, но и то, как они взаимосвязаны друг с другом. Если что-то появилось, то это важно, значит, для людей это имеет какое-то обоснование и надо понять почему. Надо смотреть на это комплексно. То есть в этом случае мы собираемся смотреть на то, как живет человек на территории, максимально широко, максимально актуально.

Мы отличаемся тем, что думаем не только о существующем рынке, который только-только начинает формироваться. Мы считаем урбанистику междисциплинарным подходом. Это возможность комплексно смотреть на город и на все, что рядом с ним, не игнорируя те или иные проблемы либо тот или иной потенциал, и попытаться из этого сформулировать новые модели. Кроме того, наш НОЦ сформирован меценатами, в том числе и для работы с будущим, с неопределенным будущим, с бесконечно большим будущим. И это задает вектор визионерского подхода. Это означает, что смыслы, которые будут рождаться в недрах НОЦ в результате разных мыслительных операций, должны не только отвечать на вопросы: «зачем?», «какие наши цели?», «куда мы идем?», но и быть максимально прикладными. Так, чтобы и действующие, и будущие поколения могли работать с этими смыслами и понимали их.

— Будут ли «Города будущего» посвящены только урбанистике или есть другие направления?

— Глобальный университет стоит на позициях живого образования, комьюнити, сообщества, практики ориентированности, и это очень такой серьезный базис для НОЦ. Для нас очевидно, что новые города нужно проектировать, обсуждать и исследовать вместе с сообществами, с людьми. НОЦ позволяет формировать вот этот метаязык. Потому что урбанистика — это про понимание, про выстраивание диалога между разными группами интересов, про формирование вот этого языка описания города. И очень важно, чтобы, кроме языка описания текущих ситуаций, в сообществах появился язык описания будущего. Мне кажется, что НОЦ — это способ, позиция по формированию такого языка в русской культуре. У нас очень мало опыта про то, чтобы смотреть в будущее, и хочется вернуть себе эту позицию и вернуть эту ценность.

Мы выбрали сотрудничество с Физтехом, потому что Физтех — это, во-первых, люди с неограниченным воображением, емкостью мозга, как говорит Игорь Владимирович Рыбаков. Во-вторых, это, конечно, отличная научная платформа, которая позволит очень быстро перенести наши замыслы в практическую плоскость. Вместе мы сможем проектировать новые материалы, создавать новые технологии и испытывать их.

На самом деле урбанистика вообще не про пространство, не про среду. Среда является продуктом взаимодействия разных специалистов, и урбанисты — одни из них, но не единственные. Есть еще архитекторы, политики, экономисты, инженеры-эксплуатационщики и экологисты. Любое физическое пространство требует максимальной кооперации уже существующих профессий, существующих подходов и изменения этого пространства с учетом накопленного опыта цивилизации. Вот урбанист как раз нужен в этой связке для того, чтобы сформировать техническое задание с учетом всех специалистов, всех подходов, и это техническое задание должно быть максимально конкретно, но предлагать сложные комбинированные решения. Урбанист нужен для того, чтобы помочь различным городским акторам, таким как администрация, бизнес, университеты или соседские сообщества, вступать в диалог и сосуществовать вместе, совместно развиваться.

Урбанистика «Городов будущего» будет посвящена социальному инжинирингу, городским исследованиям, городскому анализу, моделированию, прототипированию моделей городов и упаковке этого опыта. Так, чтобы при проектировании нового города учесть опыт предыдущих поколений и сделать устойчивое, саморазвивающееся поселение в цивилизационном масштабе.

— Какие проблемы сейчас существуют у строительства городов?

— Проблем много. Я расскажу про причины этих проблем. Первая причина — это отсутствие городской культуры. Мы живем в городах, пользуемся ими, некоторые из нас даже активные городские акторы, но мы до конца не понимаем, что такое город, как он устроен, особенно в критические ситуации. Любая критическая ситуация сразу покажет, откуда берутся вода и еда в городе, может ли город обеспечить все нужное жителям сам или ему нужно договариваться с соседями.

Вторая причина — это управление городом. Часто жители не имеют прямого влияния на то, как город управляется, как вырабатываются решения, как эти решения исполняются и контролируются. Даже если люди хотят участвовать в жизни города, им предлагается только инструмент жалоб. То есть, как правило, вы можете только пожаловаться на то, что плохо выносят мусор или не чистят снег, и больше ничего. Но если у людей, живущих рядом, появится возможность соорганизовываться, больше влиять на жизнь района, то на этой территории, даже если что-то случится, жители быстро обнаружат и исправят или вовремя позовут нужные службы. Им будет не все равно.

Третья причина — это экономика. У нас очень недооценен потенциал внутригородской кооперации и взаимодействия. Городская экономика и производство очень важны. Сейчас город сам себя не одевает, не обувает, не кормит. Конечно, это открытый вопрос, на какой степени самообеспечения может находиться город. Кроме того, хорошо, если город будет встроен в систему разделения труда, то есть он на чем-то специализируется, что-то создает и за счет этого получает дополнительные ресурсы. Поэтому с этой точки зрения точно городская экономика, городская деятельность нуждается в серьезном переосмыслении, моделировании и усложнении. Должны появиться новые виды деятельности, новые функции с учетом всего накопленного опыта.

— Почему важно искать способы решения этих проблем?

— Кто вы, где вы расположены, кто у вас живет, кого вы привлекаете, что вы умеете, что бы вы хотели уметь, чем бы вы хотели заниматься, чем у вас невыгодно заниматься… Все эти вопросы позволяют территориям начать кооперироваться и начать осознавать город как некий самодостаточный организм. Кроме того, это позволяет городу встроиться в различные сети, взять ответственность за прилегающую территорию, а не только выкачивать оттуда ресурсы. Проблемы с экологией, с транспортом являются как раз следствием того, что у нас нет настроенной обратной связи от людей и от города. Система выработки решений является базовой для того, чтобы экологические вопросы изменились.

Кроме того, очень важно учитывать опыт предыдущих поколений. Нужна рефлексия: «давайте так больше не делать» либо «давайте вот этот позитивный опыт с собой заберем и снова его попробуем реанимировать». Ключевые проблемы в городах происходят как раз из-за отсутствия такого самоанализа, непонимания городской экономики. Отсюда, кстати, и отсутствие крепких социальных отношений. Невозможно создать городскую экономику, просто накидав функции, нужно восстанавливать доверие и сложность городских сообществ, городских культур, выстраивать между ними взаимодействие.

— Научный центр планирует объединить передовую науку, образование и исследования. Как это будет устроено?

— Мы будем исследовать существующие города и системы расселения. Это и есть объект нашего научного интереса — то, как сейчас формируются и развиваются системы городов, какие у них система управления и экономика.

Кроме того, для нас важен масштаб человека и масштаб сообщества. В каких условиях человек сможет раскрыть свой потенциал, свой талант? Или он так и останется городским пассажиром, городским жителем, городским критиком. Мы будем изучать, как городские сообщества и клубы влияют на раскрытие потенциала человека, на его участие в системе управления, на уровень доверия и возникновение экономики.

Взаимодействие с природой тоже важно. Надо изучать, можем ли мы проектировать и создавать такие города, которые бы относились к природе только как к ресурсу. Возможно, мы смогли бы даже восстанавливать те негативные последствия, которые накопили предыдущие поколения. Можем ли мы делать не zero waste города, а города, которые в принципе могут перерабатывать весь мусор, используя его на свои нужды, не создавая новых экологических проблем?

Образование для нас — это способ внедрения идей, способ формирования мировоззрения у тех участников систем расселения, которые с нами будут соприкасаться. Это прежде всего владельцы земельных участков, которые хотели там их застроить, но сейчас понимают, что застройка без смыслов и без экономических управленческих моделей бессмысленна. Или специалисты, которые хотят быть городскими инженерами. Они начнут разбираться в том, как связано между собой благоустройство парка и создание рабочих мест, снижение преступности и как создание клуба меценатов влияет на появление в городе уникальных брендов. Именно такие изменения позволят сделать из людей не критиков городской администрации, а партнеров по развитию городской инфраструктуры. Это и есть живое образование, встроенное в ситуацию запроса. Когда есть запрос со стороны и активного жителя, и предпринимателя, которому не хватает трудовых ресурсов, и администрации, которая хочет, чтобы на территории появился партнер, и городского сообщества, которое участвует в обсуждениях или разделяет риски и ответственность за развитие территории.

Плюс, конечно, исследования. Исследование — это наше текущее состояние, потому что мы постоянно работаем с данными, которые у нас уже есть, анализируем их, изучаем и применяем на наших базовых площадках, с партнерскими новыми городами.

— Как будет организовано сотрудничество с уже существующими новыми городами, такими как, например, Доброград или другие проекты?

— Мы изучаем эти новые города. Наши партнеры — это, например, Доброград и Эльтаун, Сколково, Иннополис. Для нас важно, как устроены эти новые города, какие технологии они проявляют, какие запросы формулируют. Мы проводим исследования в том числе и для того, чтобы помочь им какие-то вопросы внутри себя пересобрать.

Например, мы сейчас заканчиваем исследования в Рязани, где ввели анкету горожан. Эта анкета даст нам представление о том, как дальше развивать сообщества и территории в городе. Это некий сбор опыта жителей города, проектный семинар, проходящий при поддержке губернатора и его команды, с городскими активными сообществами. В рамках этих совместных инициатив происходят формирование образа будущего Рязани и передача моделей того, как это применить в реальной жизни. Например, создание комьюнити-центра для предпринимателей в Рязани по инициативе Игоря Рыбакова. Или создание сообщества в Центральном парке, который сейчас будет восстанавливаться, в том числе за счет меценатских вложений. Кроме того, мы попытались настроить взаимодействие Рязани и рязанского региона, потому что именно здесь мы можем попробовать переосмыслить роль регионального центра.

Для нас это и есть связь науки и технологий. Мы изучаем, что такое город сейчас, что такое региональный центр сейчас, что такое предпринимательство сейчас и куда это может прийти дальше. Мы вместе обучаемся и что-то меняем, какую-то существующую систему, либо запускаем новую систему, которой не было.

— Какой он, город будущего, на ваш взгляд?

— Я город будущего вижу, конечно же, не как один город, а как некую сложную модель. Мне кажется, цивилизация пришла к той точке, когда нужно мыслить не только городами, и не только комфортом, и услугами, а мыслить сложно. Должны быть и тема космоса, и тема отношения к природе, и тема отношения людей друг с другом, и тема отношений культур. Мы как цивилизация накопили очень большой опыт, но большая часть этого опыта нуждается в другой топологии, в другой структуре присутствия на территории. Поэтому для меня будущее выглядит как сложная грибница разного типа пульсирующих точек на карте, пульсирующих поселений, возможно, не будет очень жесткого разделения на город—деревню, но на масштабы поселения точно.

Я думаю, что будущий город — это не сплошная высокоплотная застройка всего и вся. Это должно быть уважение к ландшафту, к природе. Обязательно должны быть незастроенные территории и какие-то национальные парки, особо охраняемые природные территории. Они должны стать частью наших жизненных сценариев, предметом нашего научного исследования и какой-то коммуникации.

Кроме того, в существующих городах должно появиться городское мировоззрение, городская система соуправления, сложного соуправления на разных уровнях: философском, мировоззренческом, визионерском, стратегическом и тактическом.

Нужна, конечно же, другая система взаимодействия внутри города, то есть появление городского многомерного сообщества: разных клубов, интересов, профсоюзов, ассоциаций. Это прежде всего другой тип деятельности, деятельности, которая бы не делала хуже человечеству, деятельность в интересах человечества, но и в интересах конкретных людей, живущих на этой территории.

Будет другое отношение к справедливости. Все-таки, мне кажется, дешевле уже с точки зрения цивилизации дать каждому человеку возможность раскрыть свой потенциал, чем лечить социальные проблемы, возникающие из-за психологических травм людей. Поэтому мне кажется, что смена этических систем, смена привычного в городах отношения человека к человеку — это то, что необходимо.

И, мне кажется, в городах будущего будет больше творчества. Оно уже сейчас зарождается, мы видим, как новое поколение тяготеет к самореализации, к самопрезентации. Но часто им не хватает содержания, потому что мы, предыдущие поколения, не переосмыслили, не передали им этот опыт так, чтобы вдохновить новые поколения. Поэтому, мне кажется, это другой тип коммуникации. Больше, наверное, живой, чем виртуальный. Потому что виртуальная коммуникация теряет свое эмоциональное качество, не передает энергию. И живые встречи становятся таким дефицитом и ценностью.

Поэтому появление российской урбанистики и нашего подхода к освоению территорий — это та цель и та миссия, которая заложена в нашем научно-образовательном центре.

Подготовлено при поддержке Глобального университета Рыбакова