Подработка для банкрота
Как на списание долгов влияет официальное трудоустройство
Верховный суд РФ (ВС) решит, можно ли списать долги пенсионерке, которая при получении займа в микрофинансовой организации (МФО) указала доход от неофициальной подработки и скрыла часть имеющихся долгов. Нижестоящие суды отказались освободить ее от обязательств по микрозайму. Однако должница добилась передачи дела в экономколлегию ВС, заявляя, что не может заставить работодателя подтвердить факт выплат, а по микрокредиту с нее уже взыскан долг в 16-кратном размере. Юристы полагают, что ВС поддержит должницу.
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ
ВС рассмотрит важный вопрос о возможности списания гражданину долгов после банкротства. Завершая процедуру реализации имущества Тамары Петуховой, арбитражный управляющий (АУ) попросил суд освободить ее от оставшихся непогашенными долгов. Из отчета АУ следовало, что признаков преднамеренного и фиктивного банкротства не выявлено, общая сумма задолженности составила около 2,5 млн руб. Кредиторы получили 21,8 тыс. руб., учитывая из имущества лишь пенсию и небольшую сумму на банковском счете.
Но один из кредиторов выступил против списания долга перед ним. Речь шла о микрозайме на 12 тыс. руб., взятом в 2013 году в МФО «Финансы. Бизнес. Развитие». Права требования по нему перешли к ИП Фаине Новиковой, а к моменту банкротства заемщицы долг вырос до 1,58 млн руб. ИП заявила, что должница при обращении за займом указала в анкете неподтвержденный доход и скрыла часть уже имеющихся обязательств. По мнению кредитора, «должник своими осознанными действиями привел себя в состояние банкротства».
Должница сообщила, что частично гасила долги и у нее не было цели невозврата займов. При обращении в МФО она сообщила размер своей пенсии (9,5 тыс. руб.) и дохода (4,8 тыс. руб.) от подработки уборщицей в ЗАО СПК в 2012–2013 годах.
При этом, по словам Тамары Петуховой, официальные справки с работы никто не требовал, МФО не запросила сведений в бюро кредитных историй (БКИ), «осознанно приняв на себя риски невозврата займа». Тем более что, по словам госпожи Петуховой, в договор были включены «явно обременительные условия»: ставка 1,5% в день и штрафы в 3% от суммы займа за каждый день просрочки.
Арбитражные суды поддержали кредитора, решив, что должница сообщила недостоверные данные о доходе, факт ее работы уборщицей не подтвержден, а право МФО запросить кредитную историю «не освобождает должника от обязанности сообщить достоверные сведения» о своих долгах. В результате долг по микрозайму не был списан и остался за пенсионеркой.
Тамара Петухова подала жалобу в ВС, подчеркнув, что «не предоставляла заведомо ложных сведений о доходе и имущественном положении» и не имела умысла на причинение вреда кредитору. Подработка была реальной, указала должница, но доказать это «с учетом давности происходивших событий практически не представляется возможным, так как доход был неофициальный», а работодатель отказался подтверждать выплаты даже по запросу суда. Кроме того, должница просила учесть ее возраст и материальное положение (пенсия), «чрезмерно обременительные условия договора займа» и то, что сумма выплат по микрокредиту уже превысила размер займа в 16,7 раза. Оставление же за 73-летней пенсионеркой долга по микрозайму (1,58 млн руб. с процентами) означает, что ей придется платить еще 17,5 года. По этим доводам дело передали в экономколлегию ВС, слушание назначено на 16 января 2025 года.
Злоупотребление должника или кредитора
Ст. 213.28 закона о банкротстве позволяет отказать в освобождении должника от обязательств в случае, если гражданин предоставил кредитору заведомо ложные сведения при получении ссуды. Советник консалтинговой группы РКТ Иван Стасюк уточняет, что «главный вопрос дела в том, была ли явная недобросовестность со стороны должницы или нет». Но здесь суд счел подтверждением заведомо недостоверных сведений «отсутствие доказательств» подработки заемщика, указывает гендиректор Enterprise Legal Solutions Анна Барабаш, то есть, «не имея никаких доказательств наличия умысла в действиях заемщика, суд просто принял на веру утверждения кредитора». Кроме того, «доводы кредитора о сокрытии других долгов основаны на данных, которые он мог узнать на этапе выдачи займа», добавляет АУ Элина Криксина. Она полагает, что ВС учтет и «репутацию МФО, которых, как правило, не смущает пенсионный возраст и отсутствие официальных источников дохода».
Проблема в том, что, «к сожалению, в нашей стране распространено неофициальное трудоустройство и даже банки при выдаче кредитов нередко не просят справку 2-НДФЛ», отмечает АУ Татьяна Пугачева. Причем, по ее мнению, поддержка доводов должницы «не будет поощрять неофициальное трудоустройство», а означает лишь защиту таких работников, которые «не могут заставить работодателя показывать официальную зарплату». «Наемный сотрудник уязвим по умолчанию»,— согласна госпожа Барабаш.
Отметим, что МФО обязаны передавать свои данные в БКИ с 1 марта 2015 года. До этого практика запросов в БКИ не была распространена среди МФО, хотя они имели такое право. Причина в том, что в бюро в подавляющем большинстве содержались данные только от банков, а они не очень показательны для МФО. К тому же информация по заемщику была разрознена из-за наличия нескольких кэптивных БКИ и пришлось бы запрашивать несколько бюро, а эта услуга платная и для МФО на тот момент достаточно дорогая.
Второй важный момент, по словам юристов, это условия самого кредита. Дело важно для практики, указывает госпожа Барабаш, поскольку «злоупотребления правом со стороны кредиторов встречаются не реже, чем со стороны должников, особенно когда речь идет о давних долгах, сформированных на "диком" рынке микрозаймов».
«Понятно, что договор заключался давно, тогда сотни процентов годовых и гигантские штрафы ни у кого шока не вызывали, но дело рассматривалось судами сейчас, и следовало оценить соотношение размера требований кредитора с суммой основного долга»,— добавляет Анна Барабаш.
Юристы рассчитывают, что ВС вынесет решение в пользу должницы. Это важно, считает госпожа Пугачева, поскольку «в последнее время вопрос о списании долгов физлицам перестал носить формальный характер и все чаще должникам приходится доказывать свою добросовестность».