Серединка на половинку
Гукеш Доммараджу и Дин Лижэнь в четвертый раз подряд сыграли вничью
Седьмая партия сингапурского матча за титул чемпиона мира по шахматам получилась самой острой среди всех сыгранных. Индийский претендент Гукеш Доммараджу в ней имел хороший шанс одержать победу белыми и вырваться вперед в поединке, а китайский чемпион Дин Лижэнь сумел выкрутиться за счет виртуозной защиты в жутко неприятной позиции.
Гукеш Доммараджу и Дин Лижэнь
Фото: FIDE
Гукеш Доммараджу и Дин Лижэнь
Фото: FIDE
Первая половина главного шахматного матча, который состоит из 14 партий с классическим контролем времени, завершилась довольно любопытной схваткой, развернувшейся как нельзя кстати. Дело в том, что после бодрого старта с обменом победами Дин Лижэнь и Гукеш Доммараджу перед вторым днем отдыха трижды подряд боролись так уныло, так кисло, что, кажется, не нашлось ни одного приличного уровня гроссмейстера, который в этих ничьих увидел бы что-то позитивное. Владимир Крамник, 14-й чемпион мира, вообще признавался, что комментировать такое ему совершенно не хочется — полное несоответствие уровня игры статусу события и двух его участников. А в седьмой партии по крайней мере с уровнем драматизма все было в полном порядке.
Гукеш Доммараджу, 18-летний претендент, в дебюте показал, что настроен решительно — пожертвовал пешку ради владения центром, отказался от разменов, которые могли сразу обеспечить полный штиль, и пытался взбаламутить воду. В конце концов, ему это удалось. Дин Лижэнь взял ферзем оставленную ему на съедение крайнюю пешку на a2 и вскоре, не сумев оперативно организовать операцию по вызволению сильнейшей фигуры из чужого тыла, обнаружил, что попал во что-то наподобие капкана, из которого тяжело выпутаться.
Гукеш Доммараджу, и не имея под рукой компьютера, рисовавшего ему один вариант краше другого, наверняка чувствовал, что у него прекрасные перспективы. А Дин Лижэнь и без компьютера чувствовал, что угодил в переплет. То есть он сам потом честно признался: «Думал, что меня переигрывают». Причем думал он так и после того, как, перехитрив юного индийца, смог все-таки разменять ферзей на выгодных для себя условиях, без потерь. Эндшпиль-то, как ни крути, был все равно так себе для китайца. У него на пешку меньше, а среди тех, что имеются в наличии, есть сдвоенные. У него вместе с ладьей — конь, а у соперника — слон, который, когда игра ведется на два фланга, поэффективнее. В общем, надо выживать и крутиться.
И Дин Лижэнь крутился, удивительным образом избегая неточностей, скача свои конем, куда надо. Хотя подлая мыслишка о том, что рано или поздно сдаться придется, в голову китайцу, если верить ему, приходила: перевес у Гукеша Доммараджу имелся.
Однако изворотливость чемпиона покидать отказывалась. А Гукеш Доммараджу, пару раз чуточку сфальшивив, внезапно с испугом заметил, что его короля атакуют ожившие фигуры соперника, а спустя некоторое время, выгнав их,— что его только что такие опасные пешки, пусть и продвинулись вперед, уже, по сути, обезврежены. Запал у обоих, впрочем, был такой, что они не заключали перемирия вплоть до того момента, когда оно было зафиксировано автоматически, потому что уцелевший у индийца слон вместе с королем мат поставить не в состоянии.