На сцене Художественного театра в Камергерском переулке состоялась премьера спектакля "Ужин" (Le Louper) по пьесе одного из самых преуспевающих французских драматургов Жан-Клода Брисвиля (Jean-Claude Brisville). Эта совместная постановка МХАТ им. Чехова и Театра-студии Олега Табакова осуществлена известным кинорежиссером Андреем Смирновым. Ужинающих двое — Олег Табаков и Армен Джигарханян.
Иногда кажется, что театральные практики излишне заботятся о нуждах рецензентов, специально организуя курьезы. Вот и теперь — как не вспомнить, что на этой же самой сцене уже второй сезон время от времени совместно ужинают Олег Ефремов и Иннокентий Смоктуновский в спектакле Вячеслава Долгачева "Возможная встреча". Они играют Генделя и Баха, поэтому за потрясающей воображение зрителя трапезой рассуждения идут преимущественно об искусстве. В новом спектакле и меню не так изысканно, как у Ефремова со Смоктуновским, и содержание разговора не столь метафизично.
Это неудивительно — ведь немецких композиторов на мхатовских подмостках сменили французские министры: политики обычно и отличаются от художников меньшей чревоугодливостью, но большей практичностью. Кроме того, министр иностранных дел Талейран (Табаков) и министр внутренних дел Фуше (Джигарханян) ужинают в ситуации, к особому аппетиту не располагающей. Действие спектакля происходит с 6 на 7 июля 1815 года в парижском дворце Талейрана. Город уже занят войсками победителей битвы при Ватерлоо, в окна время времени врывается угрожающий гул бунтующей толпы. Бывшим наполеоновским министром отпущено всего два часа, чтобы согласовать государственное устройство Франции — республика или монархия — и таким образом не допустить гражданской войны. Охочие до прямолинейных исторических аналогий зрители будут удовлетворены лишь отчасти: ситуация, использованная в пьесе Брисвиля, похожа на сегодняшнюю не больше, чем вообще похожи друг на друга все государственные кризисы.
Драматург умело строит интригу по законам "пьесы на двоих". Фуше и Талейран, циничные и изворотливые политики, подстраивают друг другу ловушки и вываливают на сотрапезника припасенный компромат. Эту опасную игру они ведут, сохраняя взаимную учтивость и аристократическую сдержанность и даже время от времени отдавая дань искусности талейрановского повара. Старики-министры, вроде бы стремящиеся сжить друг друга со свету, на самом деле не могут существовать один без другого и обречены идти в связке. Формально побеждает Талейран, потому что Фуше соглашается присягнуть Бурбону, но проиграли по сути они оба — их время уходит.
Режиссер увлекся задачей построить спектакль на контрапункте внешнего спокойствия и внутреннего напряжения. И каким-то образом сумел увлечь этим решением народных артистов, знающих толк в сочной игре "живыми мазками". Кажется даже, что все трое излишне увлеклись взаимной сдержанностью, особенно в первой половине спектакля. Хищный, сухой Фуше и вальяжный, сдобный Талейран — парочка, напоминающая министров Нушрока и Абажа из старой детской сказки "Королевство кривых зеркал" — сидят за столом в полутьме и цедят реплики, по-мхатовски заботясь об удержании взятых пауз. Тугоухий зритель из задних рядов может вообще подумать, что персонажи уснули, так и не решив, быть во Франции Реставрации или нет. Правда, потом мирное течение радиоспектакля нарушается, драматизм происходящего приобретает несколько более зримые формы, а Табаков и Джигарханян напоминают публике, что это все-таки они.
Андрей Смирнов так и остается в тени. Может, он упустил из виду, что в театре отсутствует монтажный период, нет крупных планов, а материал и спектакль — не одно и то же.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙН