Не процентом единым

Свежие документы, которые публикует Банк России в преддверии очередного совета директоров и новых решений о денежно-кредитной политике (ДКП), фиксируют смягчение риторики регулятора, исследования же — рост отклонения консенсуса о размерах ключевой ставки и инфляции от прогнозов до 2027 года. В итоге на фоне структурных и информационных сдвигов в экономике РФ ответ регулятора на происходящее в денежной сфере усложняется.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Свежий консенсус-прогноз Банка России до 2027 года в целом предполагает меньший рост ВВП и безработицу при более высоких темпах роста номинальных зарплат при высоких инфляции и ставке. «Выглядит крайне оптимистично, но вера в рост экономики непоколебима... пока не пойдут минусы»,— комментирует Егор Сусин из Газпромбанка, отмечая, что по основным параметрам консенсус близок к инфляционному сценарию самого ЦБ. В 2024 году инфляция аналитиками из выборки регулятора прогнозируется в 9,2% (7,7% месяц назад; 8,9% в ноябре и 9,3% на 9 декабря, по данным Росстата). Это выше прогноза ЦБ (8–8,5%). В декабре, по оценке Александра Исакова из Bloomberg Economics, это заставит Банк России пересмотреть и свои оценки до 9,2–10%. По оценкам же медианного аналитика по инфляции, достижение ею цели в 4% отложено на 2027 год. Консенсус о размере средней ключевой ставки — 21,3% в среднем в 2025 году (при прогнозе ЦБ в 17–20%). «Консенсус ждет, что на декабрьском заседании ставка будет повышена до 22–23% (с 21%.— “Ъ”)»,— заключают аналитики Telegram-канала «Твердые цифры» (в пуле ЦБ).

Таким образом, сверхжестких движений ЦБ в отношении ставки в декабре аналитики не ждут, хотя инфляция, ускорившаяся в ноябре вдвое от своих исторических значений (оценки Bloomberg Economics) из-за всплеска цен на продовольствие, промтовары и сдвига повышения транспортных тарифов, вряд ли способствует и мягкости.

Сам регулятор, впрочем, в отчетах 10 декабря о ДКП (.pdf) и «О чем говорят тренды» явно смягчил риторику, признав, что денежно-кредитные условия существенно ужесточились (рост кредита в ноябре резко замедлился до нижней границы цели ЦБ в 8–13% год к году) и, хотя экономика с инфляцией неравномерно растут, в сентябре вклад спроса в рост цен снизился впервые с марта 2024 года. Что происходит с этим вкладом в инфляцию теперь, впрочем, аналитики оценить не могут — Росстат прекратил публикацию оценок месячных оборотов розницы по компонентам. «Именно сейчас особенно важно понимать природу инфляции, ее причины: каков вклад кредитного спроса, каков вклад шоков предложения/санкций — особенно для ЦБ»,— сетует Александр Исаков на несвоевременность решения Росстата.

Выбор реакции регулятора на происходящее, как и само оно, явно усложняется из-за господдержки кредита. Дмитрий Полевой из АО «Астра УА» обращает внимание на текущие депозитные и кредитные ставки. Повышение ключевой ставки оперативно отражается на стоимости депозитов, причем послабления по переводам СБП с весны 2024 года сократили спред депозитных и ключевой ставки до многолетних минимумов, фиксирует он: «Здесь политика ЦБ работает идеально, вклады уверенно растут». Кредитные же ставки реагируют на ключевую медленно — из-за большой доли субсидируемых программ. Рыночные кредиты, вероятно, в ноябре сильно подорожали, но их немного: компании готовы лишь временно мириться с такими ставками, рассуждает господин Полевой. «Парадоксальная ситуация превышения депозитными ставками ставок по кредитам во многом объясняет резко возросшую критику действий ЦБ со стороны топ-менеджеров крупных банков: это влияет на прибыльность»,— отмечает он. Догоняющий же рост кредитных ставок усилит эффективность политики ЦБ и приведет к дальнейшему торможению кредита, а с 2025 года этому помогут (если будут приняты) и последние инициативы Минфина по снижению части субсидируемой ставки по льготным программам. В связи с этим на декабрьском заседании ЦБ вряд ли пойдет на повышение ставки выше 23%, взяв паузу, чтобы оценить эффективность своих действий в феврале 2025 года.

Артем Чугунов