гастроли
В пятницу в киевском ресторане Soho выступил пианист Кенни Уэйн. За тем, как настоящий блюз от настоящего хранителя его традиций за один вечер превращает зал концерт-холла в прокуренный бар, наблюдал БОГДАН ЛОЗОВСКИЙ.
Прозвище Блюз Босс, которым сам себя нарек Кеннет Уэйн Спруэлл и с которым охотно согласились знатоки блюза, судя по всему, и сыграло для многих гостей Soho решающую роль в выборе, где провести пятничный вечер. Небольшое помещение ресторана быстро заполнялось представителями столичных деловых кругов и чиновниками мэрии. Главный столик в центре зала, как раз напротив рояля, вместе со своими спутницами заняли заместитель главы Киевской горгосадминистрации Денис Басс и заместитель, курирующий вопросы культуры и образования, Виталий Журавский. За соседним столиком сидел адвокат Сергей Власенко с семьей, подальше от сцены расположилась олимпийская чемпионка и телеведущая Екатерина Серебрянская вместе с музыкантом Олегом Михайлютой. Судя по царящей в зале надменности, о том, что такое традиционный блюз и каковы его традиции, знали далеко не все.
Блюз Босс, одетый в ярко-красный костюм, такого же цвета башмаки и шляпу, прежде чем добраться до сцены, прошелся с пианолой по залу, останавливаясь у каждого столика и заигрывая с обескураженными посетителями. Но расшаркиваться с публикой господин Уэйн не стал, и, усевшись за белоснежный рояль, грянул "My Nadin". Признаваясь в любви к красотке, он тыкал пальцем в сидящих перед собой, как бы между прочим заявляя: "I love you too!". Ответных признаний музыкант не дождался, также без ответа остались призывы "Say 'Yes!'" и его локализованная версия "Say 'Da!'" Впрочем, нисколько не расстроившись, Кенни Уэйн продолжил музыкально признаваться в любви к женщинам и алкоголю, которых он любит как настоящий блюзмен.
Надменности публики хватило ненадолго, и, видимо почувствовав, что к чему-либо элитарному (в киевском понимании этого слова) на концерте приобщиться не удастся, зрители раскрепостились. Сам Кенни Уэйн увиденному был только рад. Улыбаясь, он то и дело поглядывал на столик перед собой, за которым господин Журавский разливал вино из своего бокала в бокалы собеседников, которые тем временем перекладывали вилки из левой руки в правую. Довершить необходимую для блюзового концерта атмосферу непреднамеренно удалось известному своей любовью к джазу Сергею Власенко, пускавшему в господина Уэйна клубы сигарного дыма.
Едва зарождавшееся салунное настроение требовало развития, и музыкант, выдержав паузу и услышав выкрик кого-то из почтенных гостей: "Эту бутылку еще не выпили!", понимающе огласил "начало буги-вуги". Здесь следует отдать должное киевским музыкантам Александру Фантаеву, Андрею Арнаутову и Дмитрию Бобину — аккомпаниаторам Блюз Босса. На фоне пестрого Уэйна местные мастера хоть и выглядели серо, но уровнем игры порой даже его превосходили. Развалившись на стульчике, господин Уэйн, легко пробегаясь пальцами по клавишам, выражал собой понятное только чернокожему спокойствие человека, знающего блюз. Не изобретая ничего нового, играя, как по табулатуре, блюзовые стандарты, срываясь время от времени в буги-вуги, Кенни Уэйн просто тосковал и веселился, так же профессионально смешивая эти два чувства в музыке, как это делали его кумиры — профессор Лонгхейр и толстяк Домино, лучше которого, к слову, спеть "Blueberry Hill" Кенни Уэйну на минувшем концерте не удалось. В остальном как музыкант или композитор господин Уэйн на самом деле ничем более не приметен. Да и выглядит он как шаблонный диснеевский комик бродячего цирка. Но все эти шаблоны Блюз Босс выполняет столь же блестяще, как сияет его расшитая бисером и стразами рубашка. Глядя на сцену, невозможно было не поверить вкусовым качествам "blackberry and wine", и если Уэйн поет "I don't want you no more", то на самом деле так оно и есть, и горевать здесь особо не стоит — ведь это блюз. А чтобы ощущение жанра у зрителей было острее, Кенни Уэйн, скинув пиджак, еще раз прошелся с пианолой по залу, танцуя перед женщинами и подсаживаясь за столики. Так же запросто перед антрактом он прошелся по залу и пожал руки почти всем посетителям, бестактно обойдя столик, занятый городским руководством.
Несмотря ни на что, за время своего выступления Кенни Уэйн успел настолько всем понравиться, что все второе отделение гости, уже не стесняясь, пели вместе с ним. Господин Журавский, сбросив пиджак, старался прихлопывать, а киевские музыканты едва ли не выпрыгивали из ботинок, чтобы поспеть за господином Уэйном. Он же лукаво наблюдал за тем, как еще одно место обогатилось глубоким и немного вульгарным настроением блюза.