Загадочный человек в Дамаске

Что известно о возглавившем Сирию Абу Мухаммеде аль-Джулани

Его приход к власти было настолько стремительным, что мир только начинает привыкать к появлению нового человека. Еще меньше мир оказался готов к тому, что член самых одиозных джихадистских группировок Ближнего Востока превратился из радикального исламиста в сравнительно умеренного, хоть и религиозного сирийского националиста.

Говорит и рассказывает

Большая часть ранней биографии Аль-Джулани известна с его собственных слов. В 2013 году о нем писали как о человеке «столь загадочном, что никто не может сказать, как его настоящее имя». Сейчас Аль-Джулани намного более открыт. Он довольно часто дает интервью и уделяет большое внимание пиару. Хотя и до сих пор непонятно, например, есть ли у него жена и дети.

Но настоящее имя Аль-Джулани названо: Ахмед Хусейн аль-Шараа. Он родился в 1982 году в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде. Его семья — выходцы с Голанских высот, аннексированных у Сирии Израилем за год до его рождения.

Отсюда и псевдоним Аль-Джулани, то есть «происходящий с Голанских высот».

Ахмед родился в благополучной семье среднего класса. Его отец Хусейн аль-Шараа был экономистом, работал в нефтяной отрасли, мать — учительница географии. По рассказам Аль-Джулани, отец был сторонником популярных в те годы идей арабского единства, причем светского, а его кумиром был Гамаль Абдель Насер.

В начале 1980-х Хусейн аль-Шараа вместе с семьей покинул Сирию. Сам Аль-Джулани рассказывает, что произошло это из-за того, что его отец подвергался преследованиям со стороны режима тогдашнего сирийского диктатора Хафеза Асада и даже некоторое время провел в тюрьме. Никаких подтверждений этого факта нет. Как бы то ни было, семья переехала в Саудовскую Аравию, где отец работал в нефтяной отрасли и выпустил несколько книг про нефтедобычу и экономику арабских стран. Ахмед первые семь лет своей жизни провел в Эр-Рияде.

В 1989 году семья вернулась в Сирию. Почему — Ахмед не говорит, а остальные не знают. Тем не менее, судя по всему, семью уже никто не преследовал: аль-Шараа поселились в одном из самых престижных районов Дамаска — Эль-Меззе. Еще один знак совершенного примирения правящего режима и гонимого нефтяника: Хусейн аль-Шараа поступил на государственную службу, а после увольнения открыл собственный бизнес — брокерское агентство в сфере недвижимости.

Одноклассники Ахмеда вспоминают его как человека, который уж точно не должен был стать террористом.

Говорят, что он был очень способен и прилежен в учебе и отличался интровертностью. Сам он о себе добавляет, что рос в весьма либеральной и совершенно нерелигиозной среде.

Джихадист-карьерист

После школы юноша поступил в Университет Дамаска на факультет журналистики. Однако к тому времени учеба его уже интересовала не слишком — он стал исламистом. Сам Аль-Джулани рассказывает, что его радикализации способствовала так называемая вторая палестинская интифада — она началась в 2000 году, когда ему было 18 лет. Большое впечатление на молодого человека произвел и теракт 11 сентября. В эти годы он начал посещать подпольные проповеди и собрания джихадистов в бедных районах на окраинах Дамаска.

А в 2003 году, за несколько недель до начала американского вторжения, он отправился в Ирак, чтобы принять участие в войне, которую все уже считали неминуемой. Говорят, знакомых Аль-Джулани это его решение шокировало, а отец вообще считал это юношеской блажью.

Аль-Джулани стал членом группировки, из которой позже вырастет «Исламское государство» (признано террористическим и запрещено в РФ). В 2006 году его захватили в плен американцы, и следующие пять лет он провел в тюрьмах. Как и многие другие будущие лидеры джихадистов, за решеткой он завел многочисленные знакомства.

А еще люди, сидевшие вместе с ним, вспоминают, что он обучал других заключенных классическому арабскому языку и рассказывал им, в чем он видит истинный смысл ислама и джихада.

После освобождения в 2011 году он присоединился к уже официально оформившемуся «Исламскому государству» (признано террористическим и запрещено в России), познакомился с его лидером Абу Бакром аль-Багдади и быстро дорос до командных постов в группировке. А через год уже в Сирии создал группировку «Джебхат ан-Нусра» (признана террористической и запрещена в России), в которой через год было уже около 5 тыс. боевиков. Через несколько лет группировка Аль-Джулани уже была настолько сильна, чтобы открыто разорвать связи с известными и более крупными террористическими организациями региона.

К тому времени радикальные версии джихадизма и идея создания исламского халифата разочаровали многих в Сирии. В 2017 году из нескольких группировок была создана «Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ, признана террористической и запрещена в РФ). Главой организации стал Аль-Джулани. Он боролся уже не только с сирийскими правительственными войсками, но и с прочими джихадистами. Уже к 2018 году его боевики контролировали значительную часть провинции Идлиб. Позже оттуда начнется продвижение сил Аль-Джулани на Дамаск.

Прагматичный радикал

Поначалу Аль-Джулани и его сторонники действовали вполне традиционно для исламистов, выстраивая жизнь контролируемых ими территорий в соответствии с шариатом. Особая «религиозная полиция» следила, чтобы женщины закрывали голову и лицо, магазины не работали по пятницам. Строго запрещалось слушать музыку и курить кальян в общественных местах. Однако вскоре правила смягчились, религиозную полицию распустили, а Идлиб стал похож на обычный мусульманский город, которых тысячи по всему миру, ну может быть, чуть более консервативный.

Именно в этот период Аль-Джулани начинает активно менять идеологию группировки и собственный имидж. Это заметно даже внешне: он больше не носит традиционные длинные одежды и тюрбан, предпочитая им рубашки, поло, куртки и пальто.

Аль-Джулани прямо заявлял об изменении своих взглядов: «Человек в 20 лет — совершенно другая личность, чем он же в 30, 40 или тем более 50. Такова человеческая природа. Я считаю, что каждый в течение жизни проходит разные фазы, получая разный опыт».

Основное изменение идеологии Аль-Джулани и его организации состоит в том, что у группировки нет планов создавать международный исламский халифат. Кроме того, смягчились его взгляды на соблюдение самих исламских норм. Он сам неоднократно заявлял, что теперь его интересует только Сирия, причем говорил не о джихаде, а о «революции против тирании».

По мнению французского специалиста по политическому исламу Тома Перрье, сейчас Аль-Джулани можно назвать «прагматичным радикалом». Так, если в 2014 году Аль-Джулани говорил о том, что Сирия должна жить по шариату, сейчас он регулярно повторяет, что исламские нормы людям навязывать нельзя.

Многие эксперты указывают на то, что Аль-Джулани смог трансформировать свою группировку в эффективную армию современного образца.

Отмечают и достаточно эффективное гражданское управление в Идлибе. По словам Дарин Халифы из «Международной кризисной группы», провинцией управляют «хорошо образованные молодые люди, понимающие мир за пределами» Сирии.

Однако это не слишком сказалось на том, как в мире воспринимают возглавляемую им группировку. Организация включена в списки террористических группировок во многих странах, включая США, Россию и Турцию. За голову самого Аль-Джулани США в 2018 году назначили награду в $10 млн. ООН неоднократно квалифицировала некоторые действия группировки как военные преступления. Правозащитники обвиняют Аль-Джулани в убийствах и пытках несогласных.

По мнению независимого эксперта по джихадистским группам Айменн Джавад аль-Тамими, при всех смягчениях религиозные правила в Идлибе достаточно жесткие. Например, девочки и мальчики должны учиться отдельно. «"Правительство спасения" придерживается консервативных социальных норм. Хотя они не требуют от женщин носить никаб, они призывают их носить хиджаб»,— говорит Аль-Тамими.

Еще в 2016 году Аль-Джулани выглядел как типичный джихадист — носил традиционную одежду и тюрбан

Фото: Militant UGC / AP

Теперь он отдает предпочтение пиджакам и рубашкам и не прочь встретиться с дипломатами из ООН

Фото: Syrian Transitional Government / Handout / Anadolu / Getty Images

1 / 2

Еще в 2016 году Аль-Джулани выглядел как типичный джихадист — носил традиционную одежду и тюрбан

Фото: Militant UGC / AP

Теперь он отдает предпочтение пиджакам и рубашкам и не прочь встретиться с дипломатами из ООН

Фото: Syrian Transitional Government / Handout / Anadolu / Getty Images

Новый глава Сирии?

Теперь Аль-Джулани — фактический лидер Сирии. Он продолжает много внимания уделять пиару и всеми силами старается продемонстрировать свои мирные намерения в отношении разных групп сирийского общества. Он даже снова стал пользоваться старым именем — Ахмед аль-Шараа.

Аналитик Вашингтонского института ближневосточной политики Аарон Зелин обращает внимание на то, как Аль-Джулани появляется в занятых городах — он улыбается собравшимся людям, вокруг него охрана без (видимого) оружия. «Аль-Джулани умеет очень искусно выбирать подходящие моменты и извлекать из них выгоду. Он выбирает символическое место, вокруг него нет оружия — это специально продумано для того, чтобы он выглядел серьезным политическим лидером»,— отмечает Аарон Зелин. По его мнению, Аль-Джулани можно описать как «харизматичного лидера авторитарного режима». После взятия Дамаска Аль-Джулани выступил в весьма символическом месте, мечети Омейядов — одной из старейших мечетей в мире.

Как падение Дамаска изменило региональный баланс сил в пользу Анкары

«Чем меньше будет паники в самой Сирии и на международном уровне и чем больше Аль-Джулани будет выглядеть ответственным деятелем, а не токсичным экстремистом-джихадистом, тем легче ему будет действовать. Полностью ли он искренен? Конечно, нет. Но это самое разумное, что можно говорить и делать сейчас»,— комментирует образ Аль-Джулани эксперт из американского аналитического центра Century International Арон Лунд.

Один из вопросов, которые волнуют многих в отношении дальнейшей политики Аль-Джулани,— положение этнических и религиозных меньшинств. В 2013 году Аль-Джулани заявлял, что в Сирии не будет места христианам, курдам и алавитам. С тех пор он неоднократно отказывался от этих слов.

В процессе наступления на Дамаск этой осенью Аль-Джулани активно договаривался с местными племенными структурами, а также с религиозными и этническими меньшинствами. Джереми Древон из «Международной кризисной группы», считает, что ХТШ (признана террористической и запрещена в РФ) «стала более открытой в последние годы и организовывала встречи с друзами и христианами».

Впрочем, Аль-Джулани доверяют не все.

Многие алавиты, курды и христиане уже бежали из родных мест. Правозащитники также призывают не слишком очаровываться Аль-Джулани, указывая на преследования несогласных в Идлибе, пытки в тюрьмах и т. д. Так, независимая организация журналистов Syria Direct сообщала, что ХТШ (признана террористической и запрещена в РФ) в Идлибе стреляла боевыми патронами по протестующим, а несколько активистов, критиковавших группировку, исчезли.

Антитеррористические операции в Сирии ставят на паузу

Да и после взятия Дамаска уже сообщалось о казнях людей, предположительно связанных с режимом Асада. А также о том, что Аль-Джулани потребовал — точнее, формально говоря, попросил, правда, в присутствии своих вооруженных охранников — нынешних жильцов квартиры, в которой когда-то жили его родители, освободить ее. После его ухода к джихадистам родители бежали в Египет, а квартиру конфисковали и передали другим людям.

В недавнем интервью CNN Аль-Джулани заявил, что «Сирия должна стать государством с (хорошим.— “Ъ”) управлением и институтами». Многие эксперты скептически воспринимают такие заявления. «Аль-Джулани не верит в демократию. Речь идет о гегемонистском подходе, когда другие фракции должны будут принять его как лидера»,— считает аль-Тамими.

По мнению многих экспертов, в ближайшее время перед Аль-Джулани встанут различные вызовы. «Нет простых или немедленных ответов на вопрос о том, какого рода будущее ждет постасадовскую Сирию. Новой администрации, которая появится в Сирии, придется создавать жизненно важные для восстановления страны условия. Ведь Сирия пережила много бед с начала войны в 2011 году»,— считает Бурджу Озчелик, исследовательница из британского Королевского объединенного института оборонных исследований.

Яна Рождественская