Конституционный суд (КС) вчера "воздержался от признания неконституционными" ряда положений 41-й главы Гражданского процессуального кодекса (ГПК), регулирующей производство в суде надзорной инстанции. Вместе с тем КС напомнил законодателю о его обязанности "в разумные сроки" провести реформирование института надзора, чтобы привести его в соответствие с международно-правовыми стандартами.
Поводом к рассмотрению дела послужили жалобы граждан, юридических лиц и кабинета министров Татарии, касающиеся рассмотрения гражданских дел в порядке надзора. Ряд заявителей поставил под сомнение конституционность самого института надзора, который является "пережитком советской системы" и не соответствует международным обязательствам РФ. Другие заявители оспорили конституционность конкретных норм, в частности возможность пересмотра вступивших в законную силу решений судов, не ограниченную конкретными сроками, а также право председателя Верховного суда и его заместителей по своей инициативе истребовать дела, решения по которым уже вступили в законную силу, и передавать их для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.
Признав, что институту надзора в нынешнем виде присуща "множественность надзорных инстанций, возможность чрезмерно протяженных по времени процедур обжалования" и другие "отступления от принципа правовой определенности", КС тем не менее вчера подчеркнул, что "воздерживается от признания не соответствующими Конституции" оспоренных норм ГПК. Комментируя решение суда, его председатель Валерий Зорькин заявил, что надзорное производство — "это способ исправления фундаментальных судебных ошибок", без которого пока обойтись нельзя. По его словам, в Европе эти функции выполняют верховные и конституционные суды, но российское конституционное правосудие с этой задачей справиться не в состоянии. В качестве примера он привел Армению, Азербайджан и Украину, которые "пошли по европейскому пути" и отменили советскую систему надзора. В итоге Конституционные суды этих стран оказались завалены жалобами по конкретным делам.
Господин Зорькин подчеркнул, что "главной опорой" для подготовки решения КС была не критика Европейского суда, а Конституция РФ. "Основным средством судебной защиты должна оставаться национальная система, и надо сделать все, чтобы граждане нашли защиту в своей стране, а лишь потом шли в Страсбург",— заявил он. Вместе с тем, по словам главы КС, "мы не сидим в стеклянном здании, ведь существуют Европа и Европейская конвенция по правам человека". Поэтому КС указал, что не снимает с законодателя обязанность "в разумные сроки установить процедуры, реально обеспечивающие своевременное выявление и пересмотр ошибочных судебных постановлений до их вступления в законную силу" и привести регулирование надзора в соответствие с международно-правовыми обязательствами РФ.
Стоит отметить, что сейчас в российской судебной системе надзорное производство максимально приблизилось к европейским нормам в арбитражных судах. В них оно существенно отличается от процесса в судах общей юрисдикции: президиум Высшего арбитражного суда (ВАС) действует как исключительная судебная инстанция, пересматривая дела в строго определенных случаях. Дела в президиум ВАС передают не глава суда или его заместители, а коллегия из трех судей, что призвано исключить вмешательство руководителей суда. Кроме того, Арбитражный процессуальный кодекс (АПК) установил трехмесячный срок для пересмотра дел в порядке надзора. "Глава 36 АПК о надзорном производстве не нарушает принцип правовой определенности, а потому полностью соответствует Европейской конвенции по правам человека и прецедентам Европейского суда по правам человека",— заявил Ъ бывший глава секретариата ВАС Борис Полонский. По его данным, в Страсбурге нет ни одного принятого к производству арбитражного дела, не прошедшего в России ВАС.
Он напомнил Ъ, что постановлению КС предшествовала резолюция комитета министров Совета Европы от 8 февраля 2006 года, которая критикует надзорное производство в судах общей юрисдикции, осуществляемое по правилам нового ГПК РФ. "Резолюция сформулирована очень аккуратно,— говорит господин Полонский.— В ней не содержится требование упразднить надзорное производство, а лишь высказываются сомнения, что в будущем правила ГПК могут привести к нарушению принципа правовой определенности. Беспокойство экспертов вызвало, в частности, то, что надзорная инстанция не является исключительной и пересмотреть можно, по сути, любое дело".
Резолюция рекомендовала России самой оценить правила ГПК о надзоре с позиций Европейской конвенции по правам человека и поставила вопрос под контроль Совета Европы. При этом господин Полонский считает, что отказ от надзора в России "пагубно скажется на работе самого Евросуда, куда хлынет поток дел, не прошедших исключительную судебную инстанцию".