Руки в боги

24 декабря президент России Владимир Путин приехал в Эрмитаж и поверхностно изучил экспозицию нескольких античных залов. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников изучил их более глубоко.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Мне до конца были не ясны причины, по которым Владимир Путин решил посетить Эрмитаж перед Новым годом. Тема, как говорится, ждет своего исследователя. Наградить гендиректора Эрмитажа Михаила Пиотровского он мог, в конце концов, и где-то в другом месте. Но с другой стороны, все-таки, надо признать, в этом было красивое. Двадцатиколонный зал есть двадцатиколонный зал. Как и другие здесь, посвященные античности. Тут, о боги, все боги. Здесь даже спящий гермафродит, которого я начал было осматривать, да и осекся: а можно ли так нынче? Здесь гидрия, «Царица ваз» с туловом, декорированным вертикальными ребрами и горизонтальным фризом: собаками, львами и барсами, которые сгруппированы попарно у растительных ростков.

Есть и тактильная модель гидрии — для тех, кто хочет во что бы то ни стало прикоснуться к шедеврам Эрмитажа, невзирая на таблички с красными ладонями.

На самом деле готовили эту копию прежде всего для господина Путина, чтобы прикоснулся и он, но в последний момент убрали вглубь полутемного зала: гидрия все-таки не амфора, которую можно, если постараться, достать со дна Азовского моря. Вряд ли тактильная копия стоит внимания такого оригинала.

Но можно задержаться у античной бронзовой статуи богини победы Виктории. Сейчас ничья поддержка не помешает.

Богиню победы нашли в середине XIX века в Италии, вскоре перепродали в Пруссию и наконец благополучно вывезли из Германии в СССР в 1946 году в качестве компенсации за все.

— Когда мы начали реставрацию у себя в Эрмитаже, то оказалось,— признался Михаил Пиотровский Владимиру Путину,— что немецкие реставраторы добавили в нее половину своего!

Михаил Пиотровский говорил это с твердым осуждением, но очень тихо, и приходилось напрягать слух, чтобы понять, что же еще натворили немецкие реставраторы в истории с шедевром.

— Половину своего придумали, как выяснилось! — продолжал возмущаться Михаил Пиотровский.

И даже крылья богини, как выяснилось, искусственного, то есть поздненемецкого происхождения, как и левая рука ее.

Хотя сама она вне критики: не позднее 165 года нашей эры.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Здесь и статуя Венеры Таврической, Афродиты, работы Праксителя, 360-х годов до нашей эры. Впрочем, эта реплика II века.

За полчаса до появления в залах Михаила Пиотровского и Владимира Путина я обратил внимание, что сотрудники пресс-службы Эрмитажа в растерянности стоят перед двумя комодами, которых явно не было до сих пор в зале. Они не понимали, как за стеклами в этих комодах оказались великие ювелирные украшения, происхождение которых сотрудники лихорадочно пытались установить в интернете прямо сейчас. Можно сказать, тщетно. Одну табакерку вычислили, и даже часовую пару, а вот букеты из драгоценностей не поддавались, похоже, никакому осмыслению.

Да, это был сюрприз, и их не предупредили. Владимиру Путину хотели показать что-то особенное.

И нашли эти только что отреставрированные украшения работы Позье, мастера середины XVIII века. Пять мушечниц и табакерок, говорят, представляли гордость Российского императорского двора. В двух табакерках бриллианты и сапфиры были подсвечены фольгой с нанесенным красочным слоем. В одной мушечнице нашли фрагменты игральной карты (видимо, мастер искал, чем проложить, и нашел шестерку крестей).

Я потом расспросил Ольгу Костюк, завотделом западноевропейского прикладного искусства Эрмитажа:

— Что же, они были в плохом состоянии?

— Нет,— пожала она плечами,— не были руинированы. Что-то надо было почистить от окислов, ну и так далее. А вообще-то все было не безнадежно. Ведь это же Позье — тот самый мастер, который сделал Большую императорскую корону Екатерины Великой! И корона потом использовалась всеми русскими монархами!

— Что же за камни в этих удивительных букетах? — интересовался я.

— Здесь бриллианты и сапфиры, тут шпинель, здесь одни рубины…

— Это же как дорого!

— Невероятно дорого,— согласилась Ольга Костюк.— Букеты — это же просто шедевры!

— Но как же так,— недоумевала корреспондентка «Первого канала» Ольга Князева,— я читала, что Екатерина разрешила ради той короны ломать другие драгоценности! И разрешила Позье вытаскивать, что он захочет! Варвар! Успокоиться не могу!

Мне казалось, девушка может и заплакать. А главное, хочет.

— С драгоценностями так…— поясняла Ольга Костюк.— Какой подход? Если драгоценности выходят из моды — их никто не носит!

— Как? — ахнула девушка.— Вообще? А куда же их тогда?!

— Украшения ломают,— холодно ответила Ольга Костюк.— Камни монтируют в новые украшения, металл переплавляют.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Груз информации казался непосильным. Я не мог смотреть на Ольгу Князеву. И никто не мог.

— Так было в XVIII веке,— все-таки сжалилась над ней Ольга Костюк.— Но посмотрите все-таки на два букета! Это же минералогическая коллекция! Почти нет золота. Серебро, чтобы бриллианты играли еще больше, еще ярче! Здесь и желтые топазы, и зеленые хризолиты, здесь и голубые аметисты…

— Тяжело же носить…— вдруг капризно дернула плечом Ольга Князева, явно примерив на себя мысленно по крайней мере один букет.

— А вы хоть представляете себе, сколько весили их платья? — прямо спросила Ольга Костюк.

Ольгу Князеву застали врасплох. Это был удар сразу и ниже, и выше пояса.

А я, конечно, не удержался и опять спросил, сколько стоят букеты. Ну интересно же. Вопрос не мог понравиться Ольге Костюк, но она ответила:

— Ни на одном из аукционов даже близко ничего подобного не было, так что не могу вам сказать. Но в редких случаях, когда мы делаем выставки, то выставляем оценочную страховочную стоимость.

— И какую?

— Несколько миллионов долларов, конечно.

По ее виду я понимал: несколько десятков миллионов.

Там же, в музее, Владимир Путин наградил Михаила Пиотровского, которому 9 декабря 2024 года исполнилось 80 лет, орденом «За заслуги перед Отечеством» I степени.

Он, конечно, хотел увидеть великого человека на его территории. А не наоборот.

Андрей Колесников, Санкт-Петербург