«Когда бизнес видит доллар по 103, а не по 115, он принимает решение "надо брать"»

Лизинг металлургического и металлообрабатывающего оборудования за три квартала 2024 года оказался единственным крупным промышленным сегментом, не показавшим снижения. За период заключено сделок на 55 млрд руб. О том, какое оборудование будет востребовано в 2025 году, где его ищут компании, какие проекты состоятся, а какие будут отложены, “Ъ” рассказал гендиректор компании «ДельтаЛизинг» (входит в ИГ «Инсайт») Максим Гончарук.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— С какими показателями рынок лизинга металлообрабатывающего и металлургического оборудования завершил 2024 год?

— Первые полгода, даже девять месяцев, все складывалось достаточно позитивно. За девять месяцев 2024 года объем нового бизнеса на рынке лизинга металлообрабатывающего и металлургического оборудования на 1 млрд руб. превысил показатели рекордного 2023 года. И если бы экономика была в стандартной ситуации, то за четвертый квартал эта разница увеличилась бы многократно: в 90% случаев в этот период закрываются сделки, бюджеты и производственные планы. Но в 2024 году мы попали в оставшиеся 10%. Так что четвертый квартал, скорее всего, покажет негативную динамику.

—Какую долю в вашем портфеле занимает металлообрабатывающее оборудование?

— 25% от общего объема нового бизнеса.

— Ожидаете роста этой доли в 2025 году?

— Никаких позитивных сюрпризов, как минимум в первом полугодии, мы не ждем. Мы ставим цели для себя, но наши позитивные ожидания связаны со второй половиной 2025 года, когда есть вероятность смягчения денежно-кредитной политики.

Да, объемы бизнеса в сегменте упадут в первом полугодии, мы никаких иллюзий не испытываем. Но рынок лизинга металлообрабатывающего и металлургического оборудования никуда не исчезнет, какой бы ни была политика Банка России. Например, есть некое производство, где стоит цепочка из 15 станков. Если ломается один станок из этой цепочки, выбора нет: ты купишь его, возьмешь в лизинг, в кредит практически на любых условиях. Ведь остановка всей производственной линии обернется куда большими потерями.

Многие приостановили глобальные инвестиционные проекты, мы не говорим сейчас о сделках на уникальное дорогостоящее оборудование. Мы говорим о точечных заменах производственных участков для поддержания текущего объема и качества производства. Если в 2023 году при тех ставках и ценах бизнес мыслил в категориях «а не построить ли мне новую производственную линию, чтобы занять большую долю рынка на фоне растущего спроса», то сейчас не время. Математика, которую бизнес рассчитывал в 2023 году, не работает в четвертом квартале 2024 года. Сроки окупаемости потенциальной новой линии сегодня увеличились на два года, как минимум. И 90% предпринимателей в такой ситуации примут решение о переносе проекта.

— За год было много таких ситуаций, когда компании отказывались от реализации инвестиционных проектов?

— Да, безусловно, примерно 10–15% от общего количества сделок.

— Лизингополучатели в этом сегменте — это преимущественно средний бизнес?

— Наш фокус — малый и средний бизнес, в основном с выручкой 400–500 млн руб. в год. Но и «миллиардники» тоже есть.

— Какое оборудование наиболее востребовано? Как выстроена логистика?

— 75% оборудования на российском рынке сегодня — китайского производства. Не то чтобы оно совсем новое для российского рынка, но его доля за последние годы, безусловно, выросла, по-прежнему есть выбор и среди европейских производителей.

Наиболее востребованные — универсальные позиции: обрабатывающие центры, сочетающие в себе функции токарного и фрезерного оборудования, лазерная резка, отдельно токарные станки и сварочное оборудование. Это то, что необходимо в первую очередь, чтобы все отрасли экономики, где используется металлообрабатывающее оборудование, продолжали функционирование. Самолет никуда не полетит и мост не будет построен, если запчасти и комплектующие из металла не сделать.

С точки зрения логистики и поставок оборудования в страну 90–95% объемов закрывается работой с российскими профессиональными поставщиками, которые обеспечивают полностью логистику и поставку «под ключ», а также обслуживание. Мы, как лизинговая компания, готовы и своими силами заключать прямые импортные контракты на поставку оборудования, если готового решения нет.

Логистика отлажена, в течение года несколько раз успешно прошла адаптация к новым структурам расчетов за импорт. На каждый новый запрет находятся новые логистические схемы и алгоритмы перевода средств, что, безусловно, приводит к росту стоимости оборудования — возникают дополнительные контрагенты и комиссии в цепочке поставки.

— Что происходит с ценами на оборудование?

— 80–85% оборудования номинировано в валюте — юани, доллары, евро. И цена оборудования для российского потребителя напрямую зависит от курса.

— Лизингополучатели готовы к такой неопределенности с точки зрения финальной цены, сроков и условий его поставки?

— Лизингополучатель уже давно находится в наших экономических реалиях. И когда он видит доллар по 103, а не по 115, он радуется и принимает решение «надо брать».

Допустим, клиент рассчитывал, что на вложенные 100 руб. придется переплата в размере Х. И исходя из этой математики, мы рассчитали ему аванс, срок и платежи по договору лизинга. Пока шел процесс поиска и поставки необходимого оборудования, его стоимость в валюте изменилась и добавились дополнительные логистические трудности, а Банк России поднял ставку. И мы начинаем с лизингополучателем прорабатывать решение, которое не будет слишком рискованным для нас, как для лизинговой компании, и не слишком высоким с точки зрения финансовой нагрузки на предприятие — для него. Можно скорректировать сумму аванса, увеличить срок договора, помочь подобрать клиенту аналогичный станок меньшей мощности, б/у оборудование или предложить финансирование модернизации действующего парка. Но, напомню, мы сейчас говорим не о запусках новых мощностей, а о недопущении остановки действующих.

— То есть формируется полноценный рынок бывшего в употреблении оборудования?

— С точки зрения наличия необходимого оборудования на рынке проблем сейчас нет. Любое новое оборудование можно привезти. Вопрос не стоит так, что нового оборудования нет, поэтому будем работать с б/у. Вопрос в цене, в доступности именно с точки зрения итоговой стоимости лизинга. И металлообрабатывающая отрасль в данном случае в выигрыше. Износ традиционных станков происходит очень медленно, более того, базовые принципы работы с металлом не меняются. Меняются методы управления ими. У нас, например, в портфеле есть станки 1970–1980-х годов выпуска. Также мы понимаем, что проекты с оборудованием имеют длительный срок окупаемости, поэтому по-прежнему готовы поддерживать клиентов авансом в 0% и сроком финансирования до пяти лет и более, если это необходимо.

— Сегмент лизинга оборудования всегда был более консервативным в этом плане, нулевые авансы преимущественно применялись в сегменте автолизинга.

— Смотря какое оборудование. Металлообрабатывающее оборудование — это своего рода «легковой автомобиль» в массовом сегменте лизинга. Наиболее ходовой и ликвидный предмет лизинга. Только, в отличие от легкового автомобиля, очень износостойкий предмет лизинга. Это позволяет части клиентов и на часть станков предлагать, как минимум, более либеральные условия договоров.

— Вы возлагаете большие надежды на второе полугодие 2025 года. Ожидаете новой волны реализации отложенного спроса, как это было в 2023 году?

— Сто процентов да. Спрос никуда не делся. Тем более мы говорим про производственников. Это люди, которые планируют всерьез и надолго. Неудачный для бизнеса год не влияет на перспективы строительства завода.

— Можете как-то оценить потенциал такого отложенного спроса в сегменте?

— Очень грубо. Но давайте возьмем за Х результаты 2023 года. Прирост к ним может составить 10–15%.

Интервью взяла Полина Трифонова