Нашел Никол на камень

26 декабря президент России Владимир Путин принял участие в заседании Высшего Евразийского экономического совета и стал свидетелем беспрецедентной перепалки между президентом Белоруссии и премьером Армении. Специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников считает, что скандал назревал и не мог не разразиться.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

С самого начала заседание лидеров ЕАЭС выглядело странно. В зале сидели президенты России, Белоруссии, Киргизии, Казахстана, которые только что так дружно сфотографировались перед входом в зал (к присутствующим позже присоединился президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, а на каноническом family photo его бы не оказалось), а над ними на экранах просторных телемониторов в зале заседания парил премьер Армении Никол Пашинян, который безотчетно беспокоил своим внешним видом даже меня. Что-то было тут совсем не так, а я не сразу даже понял, что именно: да он же бороду сбрил!

Причем Никол Пашинян в начале заседания в узком составе, когда уже выступил российский президент, поблагодарил прессу и попросил ее покинуть зал, в котором его самого не было.

Немного предновогоднего абсурда виделось во всем этом, но оказалось, что он только начинается.

Заседание в узком составе, где обсудили общий рынок нефти и газа (так что Никол Пашинян и не мог, видимо, никак пропустить его, ибо не хотел), продолжалось несколько часов. В другом зале, где готовили заседание в расширенном составе, царила нервная обстановка.

— Очень прошу вас,— обращался ко мне сотрудник российского протокола, увидев, что я сижу на стуле в углу помещения,— стул никому не отдавайте! А то казахи лютуют… Да и киргизы!.. Забирают все стулья подряд… Рвут из-под…— он замялся.

Но все было и так ясно: дело плохо. Надо было держаться.

Из дополнительных стульев пытались поставить новые ряды для членов делегаций, а нарушать паритет стульев службы протокола не договаривались.

Я обещал бороться за свой стул и, между прочим, обещание выполнил, хоть это оказалось и непросто.

Тем временем я обратил внимание, что в зале прибавилось флагов. Добавили государственные знамена Кубы и Ирана. Ожидались выступления на заседании в расширенном составе.

Наконец президенты появились. Был с ними и господин Мирзиёев.

Владимир Путин мирно начал с сообщения, что председательствующий «Никол Владимирович Пашинян сейчас придет» и что «просит прощения».

По виду Александра Лукашенко, сидящего рядом с президентом России, я видел, что на самом деле прощения премьеру Армении нет и не будет.

Александр Лукашенко уже казался крайне раздраженным, а то и взбешенным. Ведь Никола Пашиняна все не было и не было, даже в телемониторе, и все сидели в полной и неловкой тишине. Да, похоже, что ситуация складывалась и правда возмутительная.

В какой-то момент Александр Лукашенко наклонился к Владимиру Путину и начал что-то выговаривать ему, а господин Путин догадался вовремя выключить свой микрофон, так как Александр Лукашенко выговаривал прямо в него.

Как я понял и без микрофона, президент Белоруссии требовал начать без президента Армении.

Тут Никол Пашинян наконец появился в кадре. Он не спеша сел за стол и предоставил слово не успевшему пока выступить президенту Узбекистана. Рядом со мной, за спинами членов российской делегации, готовили папки для подписания документов: ради этого все вроде и собрались. Двух папок не хватало.

Шавкат Мирзиёев не был многословен. Президент Кубы, который выступал после него по видеосвязи, говорил гораздо дольше. Он присоединялся к одним уже выступившим на узком заседании докладчикам, разъединялся с ними и присоединялся к следующим. Он был очень активен.

Вот про него точно можно было сказать, что он мысленно вместе.

Такого нельзя сказать про Никола Пашиняна. Он чему-то улыбался, читал телефон, рассеянно и безбородо улыбался.

Затем он предоставил слово иранскому министру промышленности и рудников, который тоже долго расставлял акценты, объясняя лишний раз:

— В условиях необузданных преступлений сионистского режима и поддерживающего их американского империализма синергия развивающихся стран — необходимость!.. Наш транзитный потенциал мы готовы сделать доступным для стран ЕАЭС!

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Между тем Владимир Путин, казалось, перестал слушать коллегу: у него что-то случилось с только что снятым ремешком часов, и он пытался починить его, тыча в дырочки ремешка ручкой, но что-то не ладилось.

Никол Пашинян, когда иранский министр закончил, хотел было перейти к подписанию документов, и это еще больше вывело из себя Александр Лукашенко: ему как будущему председателю ЕАЭС Никол Пашинян должен был предоставить слово. Тогда Александр Лукашенко взял слово сам, объяснил, что он не будет читать доклад, который должен был, а для общего удобства передаст его в письменном виде, и продолжил:

— Мы проводим по два высших заседания ЕАЭС в год, как правило, в мае и в декабре, и декабрьские встречи по традиции проходят в гостеприимной России, а летние заседания с учетом председательства Белоруссии предлагаю провести в Минске и совместить его с Евразийским экономическим форумом, как это предусмотрено уставными документами.

И между прочим, Александр Лукашенко это ведь мирно произнес. Хотя на душе, конечно, уже кошки скребли.

Никол Пашинян руководил тут, им в том числе, с экрана телевизора, опаздывал, отвлекался, а все почему-то делали вид, что так и надо. И он, Александр Лукашенко, тоже.

— Предлагаю организовать эти мероприятия… примерно 29 мая будущего года,— заканчивал Александр Лукашенко.— Ориентировочно!.. 29 мая 2029 года (с годом он, кажется, погорячился.— А. К.)!.. Причем наших наблюдателей, если им интересен наш союз (ЕАЭС.— А. К.), я бы попросил присутствовать все-таки на заседаниях, а не по телевизору нам рассказывать, как они будут с нами сотрудничать!

И опять — это про наблюдателей, а не про Никола Пашиняна (хотя на самом деле, конечно, про Никола Пашиняна)! И Александр Лукашенко даже оговорился (но лучше бы не оговаривался.— А. К.):

— Никол Воваевич, это вас не касается! Мы знаем, что вы не только сбрили бороду, но и приболели немножко, поэтому мы воспринимаем вас как нового, молодого… внешне по крайней мере… члена нашего союза!

Никол Пашинян, который до этого, похоже, тоже не намерен был вносить деструктив, моментально зажегся (подозреваю, не пережил замечания про бороду, только на первый взгляд невинного).

— Спасибо, Александр Григорьевич, просто хочу сказать, что мы не возражаем, просто…— замялся было Никол Пашинян, но продолжил, так как принял вызов: — Мы не против проведения заседания Высшего экономического совета ЕАЭС в Минске, но я хочу заранее сказать, что наша делегация примет участие в заседании в режиме видеоконференции.

— А что?! Почему? — вскинулся Александр Лукашенко.

— Спасибо,— уже благодарил Никол Пашинян.

— А что за проблемы? Что у вас за проблемы?! — вслух недоумевал Александр Лукашенко.

Позиция Никола Пашиняна и правда могла показаться странной, он же вел вот это заседание, к тому же армянская делегация присутствовала в зале. Что-то, видимо, должно было непоправимо измениться насчет Минска или к концу мая.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Далеко до Минска? — яростно переспрашивал Александр Лукашенко.— Или некому вас подвезти?.. Ну мы организуем доставку вашей делегации!

— Я по этому поводу… э-э-э… выступил с публичным заявлением, и это заявление остается в силе! — воскликнул господин Пашинян.— Это неправильный формат, чтобы обсуждать здесь эти вопросы.

На самом деле было понятно, что же он имеет в виду. Некоторое время тому назад президент Армении, как известно, обвинил президента Белоруссии в поддержке Азербайджана и заявил, что больше никогда не поедет в Минск. То есть он сейчас предупреждал, что будет выполнять обещание.

— Просто вы затронули вопрос, и я должен был сразу сказать, чтобы не было никаких недопониманий,— добавил армянский премьер.

— Ну что, хорошо, мы рассмотрим ваше заявление,— не очень уверенно констатировал Александр Лукашенко.

— А что тут рассматривать? — пробовал рассмеяться Никол Пашинян.— Вы не можете рассматривать мое заявление, потому что мое заявление не подлежит рассмотрению!

— Да, но только его… Мы рассмотрим! — настаивал президент Белоруссии, и это был уже разговор автопилота с автоответчиком.— Может, телевизора не будет, чтобы вам дистанционно выступать!

Его аргумент подтверждал, что в Минск Николу Пашиняну уж точно ехать не надо.

— Нет проблем,— пожимал плечами Никол Пашинян.— Предлагаю перейти к процедуре подписания!

Но тут же он и сам не выдерживал:

— Я понимаю, что у вас появились еще проблемы с телевизором! Понимаю…

Скрепя сердце скрепили соглашения подписями.

Разразившийся публичный скандал произвел сильное впечатление на членов делегаций, и не только армянской. Вставшие со своих мест вице-премьер России Алексей Оверчук и министр экономического развития Максим Решетников казались огорошенными.

— Не ожидали такого завершения? — спросил я их.

— Всегда есть нюансы,— вздохнул господин Решетников.

— Таких, по-моему, не было,— сказал я.

— Ох, это не упрощает выработку договоренностей…— не стал уж скрывать Алексей Оверчук.

— Безвыходная, похоже, ситуация.

— Придется работать профессионалам среднего уровня,— посмотрев на коллегу, добавил Максим Решетников.

— Ваш уровень все-таки чуть выше среднего,— предположил я.

С этим горячо согласились оба.