«Говорить о пророссийских взглядах будущего хозяина Овального кабинета — опрометчиво и наивно»

20 января состоится инаугурация президента США Дональда Трампа. В преддверии этого события бывший посол России в США Анатолий Антонов, вернувшийся в Москву в октябре прошлого года, ответил на вопросы корреспондента «Ъ» Елены Черненко об ожиданиях от новой американской администрации, специфике работы с республиканцами и демократами, а также истекающем Договоре о стратегических наступательных вооружениях.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— В России от грядущего президентства Дональда Трампа очень разные ожидания. Одни надеются на улучшение отношений, напоминая о его обещаниях по урегулированию конфликта вокруг Украины. Другие опасаются, что станет хуже, подчеркивая, что республиканец непредсказуем. Третьи говорят, что ничего особо не изменится. Вы лично чего ожидаете?

— Понятны надежды простых людей на лучшее будущее. На мир, спокойствие, воспитание детей, улучшение жизни. Многих интересуют перспективы российско-американских отношений. Журналисты и политологи делают прогнозы, подчеркну, с акцентом на позитив.

Однако нам не стоит питать иллюзорные надежды в отношении какого-то «дяди», который сделает нашу страну более богатой, принесет счастье в наши дома.

Считаю, что мы должны добиваться процветания родины сами, опираться только на собственные силы. Будет Россия сильной — нас будут уважать.

Тогда и сумеем отстоять свои границы, ценности, суверенитет, безопасность. Отмечу, что речь не идет об изоляционизме. Наша страна всегда открыта друзьям и партнерам. Неоднократно президент Владимир Владимирович Путин демонстрировал настрой на взаимодействие.

Вспоминаю момент вручения своих верительных грамот Дональду Трампу в 2017 году в Белом доме. Краткий разговор был позитивен. Президент выразил уверенность относительно того, что наши страны «поладят» друг с другом, а отношения будут «фантастическими». Были серьезные ожидания от российско-американского саммита в Хельсинки.

— А в итоге?

— В итоге получилось последовательное разрушение двусторонних отношений. Генконсульства в Сан-Франциско и Сиэтле так и остались закрытыми. Дипломатическая недвижимость России заморожена. К слову за семь лет работы в США мне так и не разрешили побывать внутри зданий.

Процветала горестная практика выдворения российских дипломатов под надуманными предлогами. Обрушение контактов на всех уровнях. Свертывание субстантивных консультаций. Нежелание тогдашней республиканской администрации продлить Договор о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ) от 2010 года. Разрушение основ договорно-правовой практики между нашими странами в области стратегической стабильности.

Нарастала кампания демонизации российского государства.

Как в этой связи не вспомнить слова Генри Киссинджера, который в свое время писал: «Демонизация России — это не политика, а отсутствие таковой».

Можно с большой долей вероятности сказать, что положительной программы действий на двустороннем направлении у тогдашней администрации не получилось. Так, отдельные всплески.

В основном же доминировала линия на давление, а лучше удушения России, экономическое и военное ослабление, налицо попытки вбить клин в отношения с другими странами, в первую очередь с нашими союзниками и друзьями на пространстве бывшего Советского Союза.

Кстати, все эти черты курса еще более ярко проявились у демократической администрации. Такая недальновидная политика дала глубокие ростки. Особенно после начала СВО антироссийские настроения всколыхнули все американское общество. Привели к новым разделительным линиям. Даже, казалось бы, прагматично настроенные экс-чиновники и политики стали чаще использовать антироссийские выпады, предлагать бредовые идеи о нанесении нам стратегического поражения.

Давайте вместе посмотрим, каковы будут первые шаги новой администрации. Кто будет формировать будущую политику в отношении России. Какая цель будет заявлена и какие рычаги и механизмы будут использоваться. Как на практике начнут реализовываться звучащие из уст Дональда Трампа позитивные ремарки.

— Оправданно ли, на ваш взгляд, мнение ряда экспертов, что на втором сроке у Трампа будет больше возможностей реализовать договоренности, достигнутые с другими странами (в том числе с Россией)? Или враждебно настроенные по отношению к России deep state (так называемое глубинное государство) и Конгресс все равно будут ставить палки в колеса?

— В политической среде США, особенно в Конгрессе, в ряде аналитических центров закрепился консенсус на противостояние с Россией. Это серьезная сила, с которой Дональду Трампу будет трудно, если вообще возможно, справиться.

Но дело не только в России, вопросы в отношении которой являются частью стратегического курса нового президента. Конечно, можно согласиться с теми экспертами, которые предполагают, что во время второго срока у президента будет больше возможностей для воплощения в жизнь договоренностей, достигнутых с другими странами, в том числе и с Россией.

Однако нам важно всегда учитывать нацеленность нового главы Белого дома на реализацию американских национальных интересов, причем в его понимании. Наши озабоченности, видимо, могут быть приняты во внимание, если они не противоречат американским подходам, не направлены на укрепление политического, военного и экономического могущества российского государства.

Говорить же о пророссийских политических взглядах будущего хозяина Овального кабинета, что порою мелькает в тезисах некоторых экспертов и журналистов, в основном, правда, за рубежом, было бы с нашей стороны опрометчиво и наивно.

Ряд политологов в США считают, что великие державы могут эффективно сотрудничать только в двух случаях. Во- первых, если одна из них потерпит стратегическое поражение, потеряет свое влияние, а также статус и будет вынуждена подчиниться воле более сильного государства. Во-вторых, необходимость борьбы с общим врагом может объективно способствовать объединению усилий. Например, речь о борьбе с международным терроризмом, изменениями климата, распространением ОМУ (оружия массового уничтожения.— «Ъ») и средств его доставки, о сохранении и укреплении стратегической стабильности и безопасности. Есть и другие сферы. Однако для реализации второго варианта нужна политическая воля и готовность учитывать интересы партнера.

Разумеется, позитивная риторика Дональда Трампа о контактах с Владимиром Владимировичем Путиным вызывает положительную реакцию. О нашем прагматическом настрое говорил неоднократно российский президент. Недавно на соответствующие ремарки избранного американского президента прореагировал и (пресс-секретарь президента РФ.— «Ъ») Дмитрий Сергеевич Песков. Только что (глава МИД РФ.— «Ъ») Сергей Викторович Лавров огласил подходы России к перспективам нормализации двусторонних отношений с Америкой. Уверен, что все позитивные моменты в политике Дональда Трампа, если они обретут конкретную форму предложений после инаугурации будущего хозяина Белого дома, будут внимательно рассмотрены российской стороной.

— Дональд Трамп еще до инаугурации переполошил всех некоторыми своими внешнеполитическими высказываниями, в том числе по поводу присоединения Канады и Гренландии, переименования Мексиканского залива. По вашей оценке, он всерьез рассчитывает на достижение этих целей или это такой троллинг? Что это значит для России?

— Как представляется, радикальные идеи Дональда Трампа о переустройстве американских границ требуют самого серьезного внимания и осмысления. Речь идет об изменении стратегического ландшафта. По сути, США намереваются продолжить линию на создание некой модели мира через силовое, экономическое и политическое давление и доминирование.

Усиление американского военного присутствия в Арктике потребует нашей адекватной реакции. Подчеркну, что изменения в северных широтах предполагается реализовать в условиях отсутствия полноценного сотрудничества в рамках Арктического совета.

Хотел бы обратить внимание на вялую реакцию европейцев на притязания будущего хозяина Овального кабинета на Гренландию. Европейцы замерли, как обезьяны, увидев удава Каа из знаменитой сказки Киплинга про Маугли. Что-то не слышно прежних стенаний о незыблемости мирового порядка, основанного на правилах.

Налицо открытые территориальные притязания одного члена НАТО к другому. Еще одно доказательство, что участие в Североатлантическом альянсе не гарантирует территориальную целостность и суверенитет государства. Слова Дональда Трампа — дополнительное подтверждение важности юридически обязывающих гарантий безопасности для всех государств, необходимости реализации принципа равной неделимой безопасности больших и маленьких стран, а не только членов «элитарных» военных союзов, таких как НАТО.

Наконец, европейским странам неплохо было бы задуматься, готовы ли они смириться с ситуацией, когда США попытаются еще больше зацементировать свою доминирующую роль в решении всех принципиальных вопросов внешней политики старой Европы. Как это, собственно, происходит сейчас.

— Вы возглавляли посольство России в США как при республиканце в Белом доме, так и при демократе. Из вашего опыта, с кем России легче и выгоднее иметь дело — с республиканцами, демократами или без разницы?

— Рискну попытаться ответить на ваш вопрос через призму ремарок Владимира Владимировича Путина о наших симпатиях к демократическому или республиканскому президенту. С демократами было более предсказуемо. Кстати, Джо Байден начал свое президентство с позитива. В первый день прихода демократов в Белый дом новая администрация согласилась с российскими предложениями о продлении ДСНВ 2010 года еще на пять лет.

В Москве тогда позитивно отреагировали на этот правильный политический шаг, отвечающий интересам России и США, а также укрепляющий стратегическую стабильность. Однако последующие шаги демократов носили разрушительный характер для российско-американских отношений. Особенно резкое ухудшение пошло после начала специальной военной операции.

В последние годы демократы надоели большинству стран своими нравоучениями в области прав человека, псевдоценностей ЛГБТ («Международное общественное движение ЛГБТ» признано в РФ экстремистским и запрещено.— «Ъ»), свободы вероисповедания.

За любой шаг по отходу от американских инструкций — наказание в виде политических и экономических санкций. Говорю об этом ответственно на основе открытых документов из американских СМИ и разговоров с коллегами из вашингтонского дипломатического корпуса.

Все действия демократов в принципе предсказуемы, в том числе и в отношении России. Уверен, что, если и когда они вернутся к власти, их гнилая политика будет продолжена. Ничего хорошего ожидать не приходится. В этом плане достаточно понятно, что ждет остатки двусторонних отношений. Печальные перспективы.

В отношении республиканцев предсказуемости пока немного. Ранее слова главы государства не были реализованы в конкретные дела. Разумеется, возможная встреча лидеров двух великих держав объективно полезна. Пока из США звучат слова, которые все рассматривают в контексте предстоящей инаугурации.

Понятно и то, что отказываться от своих позиций, которые носят принципиальный характер, мы не планируем. Трудно представить, что все наши озабоченности могут быть удовлетворены в одночасье. Поэтому давайте подождем первых шагов новой администрации после 20 января.

Наши подходы понятны — добиться реализации задач специальной военной операции и решить все вопросы национальной безопасности России, которые мы обозначали сотни раз. Отмечу, что российская сторона постоянно подчеркивает готовность работать с американской администрацией, которая окажется в Белом доме в результате выбора народа Америки.

— А что вы считаете главным своим достижением на посту посла РФ в США? И что, наоборот, было самым удручающим?

— Непросто дать оценку своей работе. Было бы правильнее поинтересоваться у руководства. Позволю ограничиться несколькими замечаниями.

Главной своей задачей ставил защиту национальных интересов России, не давая оппонентам окончательно обрушить российско-американские отношения. Какую бы враждебную позицию к нашей стране ни проводила тамошняя бюрократия и политики, особенно на Капитолийском холме, наши две державы обречены жить вместе на одной планете. Значит, надо находить точки соприкосновения в позициях. Россия и США — постоянные члены Совета Безопасности ООН. Наши страны несут особую ответственность за международный мир и безопасность. Российские и американские представители сидят в Нью-Йорке за одним столом Совета Безопасности, обсуждая острые мировые угрозы и вызовы.

Важно, что нам удается сохранять мир. Формула о том, что ядерной войны не должно быть, а победителей при таком конфликте не будет, продолжает жить.

Рассчитываем, что американским политикам, особенно в условиях пересменки в Белом доме, хватит политической воли не сокрушать хрупкое равновесие.

Удручающих моментов много. В этом году будем отмечать 80-летие Великой Победы. СССР и страны антигитлеровской коалиции разгромили фашизм. Однако в Вашингтоне пытаются переписать историю. Вычеркнуть определяющий вклад советской армии в общую победу. Нашим дипломатам даже не разрешают возложить цветы к захоронениям советских солдат и офицеров, погибших в годы Великой Отечественной войны. Несколько дней назад американцы отказали нам в очередной раз в участии в траурной церемонии возложения венков в Элизабет-Сити, посвященной очередной годовщине гибели советских летчиков, перегонявших из США в СССР гидросамолеты типа «Каталина». Не дают нам возможности вместе с друзьями из стран СНГ возлагать цветы и венки к мемориальной плите «Дух Эльбы» на Арлингтонском кладбище в Вашингтоне. Таких примеров много.

С большой тревогой смотрю за ситуацией с соотечественниками. А их в Америке миллионы. Особенно тяжело на Западном побережье США, где отсутствуют российские консульские учреждения.

Граждане остро нуждаются в консульско-правовой поддержке. Российским дипломатам в те районы не дотянуться. До октября прошлого года еще удавалось направить двоих консулов в удаленные штаты, однако в силу введенных против нас ограничений такие поездки прекращены.

Рад, что благодаря созданному по решению президентов между Россией и США каналу с участием представителей спецслужб удалось в прошлые годы вызволить из американских застенков несколько россиян. Мы посещали соотечественников в тюрьмах. Переживали за их тяжелые условия. Стремились с нашими скудными возможностями облегчить пребывание россиян в пенитенциарных учреждениях США. Борьба за освобождение всех соотечественников и возвращение их на Родину была и будет одной из приоритетных задач российских дипломатов.

В США у меня осталось много друзей. Есть те, кто не согласен с нынешней антироссийской политикой официального Вашингтона. Таких людей не единицы. Люди опасаются бесконтрольного сползания российско-американских отношений в пропасть. Пробрасываются мысли о поиске схем и путей, которые «открыли» бы американцам Россию, а россиянам — Америку. Понятно, что это не задача на ближайшую перспективу. Пока не изменится враждебная политика официального Вашингтона к нашей стране, рассчитывать на потепление не приходится. Но российский и американский народы — не враги. В Америке острая потребность в нашей культуре в самом широком смысле.

— Вы говорите, что в США есть люди, которые не согласны с антироссийской политикой своих властей. Но, по последнему опросу исследовательского центра Pew Research Center, 86% американцев имеют негативное представление о России, из них 57% — крайне негативное. Как это стыкуется с вашей оценкой?

— Действительно, атмосфера, особенно в Вашингтоне, в Нью-Йорке, в других крупных городах, отравлена русофобией. Наши недоброжелатели не сидят, сложа руки, а делают все возможное, чтобы очернить Россию, преподнести нашу политику в негативном свете. Весьма активны спецслужбы, антироссийские национальные диаспоры и, разумеется, предатели из числа релокантов, которые частенько громче других ругают нашу родину.

Говорить открыто о восстановлении отношений с Россией не принято. Все звучит приглушенно, полушепотом, на личных встречах с нашими дипломатами или протокольных мероприятиях.

Бизнесмены жалуются на проблемы. Им выгодно сотрудничество с Россией, и они хотели бы его продолжать. Кстати, если бы не санкционная политика Вашингтона, то с помощью приобретения российских самолетов Бе-200 можно было бы серьезно облегчить борьбу с пожарами в Лос-Анджелесе, спасти жизни американцев и их дома.

Российские дипломаты в Америке работают, как в осажденной крепости. Они заперты в жестко определенных пределах Вашингтона, Нью-Йорка и Хьюстона, то есть в местах их работы.

Передвигаться по стране запрещено без санкции Госдепа, а тот таких разрешений не дает.

Но даже в этих условиях наши дипломатические учреждения в США — надежный бастион против русофобии. В Америке трудятся надежные товарищи и прекрасные профессионалы. За последние годы нас стало намного меньше, поэтому каждый сотрудник отдает еще больше сил для защиты интересов нашей родины.

— Вы были главой российской переговорной команды при выработке ДСНВ, который истекает через год. По вашему прогнозу, удастся ли сторонам договориться о каком-то формате взаимодействия в сфере стратегических наступательных вооружений на период после 2026 года?

— После заключения этого договора в 2009 году его стали называть «золотым стандартом» в области переговорной практики и по существу достигнутых договоренностей. Разумеется, по прошествии стольких лет ДСНВ по-разному оценивается в Москве и Вашингтоне.

За последние годы США подорвали фундаментальные принципы, а также общеполитические и военно-стратегические понимания, которые закреплены в договоре и без которых он не был бы заключен. Даже в трактовке текста в Вашингтоне стали жульничать. Все это и стало причиной решения Россией о временном выводе из верификационной деятельности наших объектов.

Нынешняя враждебная политика США не позволяет говорить о перспективах возобновления переговорного процесса по контролю над вооружениями.

Наши позиции по уравнению безопасности известны. Изменения в ядерной доктрине России в США отфиксированы. Помнят там и о словах Владимира Владимировича Путина о возможном уточнении политики в данной области в зависимости от внешних условий, связанных в том числе с украинским кризисом. Важно, что мы продолжаем рассматривать ядерное оружие как инструмент недопущения войны.

Твердо убежден, что и по истечении срока действия ДСНВ наша страна продолжит проводить политику ответственного партнера в мире. В гонку ядерных вооружений втягиваться не будем, но внимание к совершенствованию ядерной триады останется в фокусе руководства России.

— Представители уходящей американской администрации неоднократно говорили, что США и Россия должны вести диалог по контролю за вооружениями и снижению ядерных рисков как раз из-за нынешней жесткой конфронтации, а не вопреки ей.

— Невозможно отрывать контроль над вооружениями от общего контекста российско-американских отношений, от состояния дел в области международной безопасности. Россию называют врагом, на нас науськивают европейских сателлитов. Везде на Западе слышатся призывы нанести Москве стратегической поражение. Там не хотят учитывать фундаментальные российские озабоченности в области безопасности. Украину продолжают натравливать на войну с нами, поставляя все более современное оружие для убийства россиян.

Напомню, что именно США в свое время заморозили переговорные форматы по стратегической стабильности. Да и давайте правде смотреть в глаза: все, что нужно уходящей администрации — заглянуть в глубину наших ядерных арсеналов через проверочные механизмы ДСНВ.

— Таким образом, стратегическая стабильность, контроль над вооружениями, разоружение, меры доверия — все эти понятия из прошлого? Или у них есть будущее?

— Для восстановления интереса к данным категориям необходимо время. Важно сформировать предпосылки для серьезной работы. Прекратить использовать переговоры и договоренности для обмана, как это было с Минскими соглашениями. Да и американские выкрутасы с интерпретацией взаимосвязи СНВ и ПРО (противоракетной обороны.— «Ъ») мы не забыли.

Однако главное — это пересмотр враждебной политики в отношении российского государства.

Отказ от попыток, скрытых и открытых, нанести нам стратегическое поражение, навязать нам свою схему политического и экономического развития. Стремление расшатать российское общество для нас неприемлемо.

Еще один архиважный момент. Пока США и их сателлиты не научатся признавать и уважать российские национальные интересы, строить равноправные взаимоуважительные отношения на основе международного права, без санкционного давления, говорить о будущих договоренностях по контролю над вооружениями преждевременно. А нам всего лишь надо, чтобы американцы на практике вернулись к столь понятным и важным положениям, хотя бы заложенным в преамбуле ДСНВ, о равной и неделимой безопасности. Нам надо в будущем выработать общее понимание и содержание приемлемого для всех уравнения мира.